За что, конечно, спрятавшемуся в шкафу у любовницы гражданину Иванову надо сказать большое спасибо. Сказать и...
Конечно, можно было бы сдать гражданина Иванова милиции. Чем заслужить благодарность Министерства внутренних дел.
Но тогда гражданин Иванов может рассказать много чего интересного. В том числе и о дискетах...
Поэтому лучше гражданина Иванова милиции не сдавать.
А что же с ним тогда делать?
И как себя теперь поведет вся та мафиозная шантрапа, которая выкрала, а потом потеряла гражданина Иванова, лишившись полутора десятков своих «быков»?
И какую из этого можно извлечь пользу?
И как в связи со всем этим разрабатывать второго помощника атташе по культуре Джона Пиркса?
И что делать с зарвавшимся генералом Петром Семеновичем, против которого нет никаких прямых улик за все те бои и гибель в них подчиненного ему личного состава, но есть куча отписок, переводящих стрелки с него на средних командиров. И у которого, по всей видимости, есть координаты всех тех банков и всех тех счетов.
Интересно, откуда?
И как прижать его к ногтю и подчинить своей воле, если он того и гляди усвищет за границу для получения выпавшего на его долю многомиллионного, в долларах, выигрыша...
Ведь точно усвищет. Потому что ему терять уже нечего. Потому что он все, какие только возможно, мосты пожег. И другого пути, как делать ноги, у него нет...
Хрен бы с ним, с генералом. Но если он исчезнет, то прервется ниточка, которая от него ведет к тем, кто знает предысторию тех счетов. Ну или знает людей, знающих предысторию тех счетов.
И кроме того, очень будет несправедливо, если генерал Петр Семенович в полное свое распоряжение получит вдруг такую уйму денег. Просто нечестно будет.
Пора заняться им вплотную. Как первопричиной всех тех случившихся в последнее время событий. Уже пора. Уже давно пора ухватить его за жабры. Так ухватить, чтобы он трепыхнуться не мог.
Для чего использовать хорошо отработанную тактику опережения событий. Когда не идешь по следу, не ждешь, что подозреваемый совершит преступление, а активно подталкиваешь его к нему. То есть провоцируешь на противоправные действия. Берешь с поличным. С уликами берешь. И, прижав ими к стенке, вытрясаешь из него душу, а вместе с ней всю информацию, которой он располагает...
И про счета в иностранных банках в том числе.
И тогда интрига с зарубежными счетами исчерпает себя. Потому что о них узнает он, генерал Трофимов. А через него узнают соответствующие органы. И значит, узнают все. После чего все и сразу ус-, покоятся. Потому что делить станет нечего. И мочить друг друга без надобности. За то, чего нет, не дерутся.
Похоже, с него, Петра Семеновича, и надо начинать! Он на сегодняшний день самая горящая фигура. Остальные могут подождать. А этот...
Генерал Трофимов опустил карандаш, написал посреди листа два слова: «Петр Семенович» — и обвел их кружком...
— Майора Проскурина ко мне!
— Майор Проскурин по вашему приказанию...
— Разрабатываем фигуранта Петра Семеновича. Направьте все свое внимание на него. Установите самое пристальное наблюдение. Докладывайте обо всех его передвижениях и действиях лично мне. Если я не ошибаюсь, в самое ближайшее время он сильно заинтересуется дальними путешествиями.
И вот что еще. На всякий случай проверьте вое билеты, приобретенные в аэропортах и железнодорожных кассах на самолеты и поезда, направляющиеся в Европу в ближайшие две недели. Поименно проверьте.
И подготовьте обоснование для выдачи прокуратурой ордера на арест фигуранта. — Есть!
Информация по билетам поступила через четыре часа. Фигурант купил билет на самолет Москва — Брюссель. Самолет должен был улетать через... восемь часов.
Как так отказали? — не понял генерал Трофимов.
— Так и отказали. Сославшись на недостаточность улик. Сказали, что мы теперь живем в правовом государстве и подозрение органов безопасности не может служить поводом для задержания не понравившегося им гражданина. Тем более известного всем военачальника и генерала армии.
— Вы объяснили им, что самолет улетает через четыре часа?
— Так точно. Объяснили. Они предложили подождать с выдачей документов до его возвращения, а пока подготовить более убедительное обоснование.
— Какое обоснование?! Какое возвращение? Они что там, с ума посходили? Он останется там, куда летит... — грохнул генерал кулаком по столу.
Впрочем, орать и стучать по столу было бессмысленно. Потому что причина крылась не в соблюдении гражданских прав, а совсем в другом. В высоком звании фигуранта. Прокуратура не хотела рисковать. Прежде чем выдать санкцию на столь высокопоставленного чиновника, следовало навести справки и понять, откуда ветер дует. Оттуда или совсем с другой стороны. И лишь потом, в зависимости от той полученной метеорологической сводки, решать — давать ордер или не давать.
Генерал представил, как сейчас вместо того, чтобы заниматься непосредственным своим делом, те чиновники накручивают диски телефонов, «вентилируя вопрос» в высоких кабинетах.
Впрочем, возможно, они и правы. В стране, где правит не закон, а «добрые отношения», лучше руководствоваться не уголовными параграфами и статьями, а личными мнениями. Для карьеры лучше. Для финансового благополучия. И вообще лучше...
— Ну что теперь делать? — спросил майор Проскурин.
Делать было нечего. Поддержанного законом права задерживать гражданина Петра Семеновича не было. Гражданин Петр Семенович имел право отправиться в любую открывшую ему въездную визу страну мира. И никакой генерал Трофимов не мог ему в том помешать. По крайней мере, если действовать в рамках закона.
А если вне рамок?
А если вне рамок, то преступником автоматически становится тот, кто их преступил. Причем в драке с таким высокопоставленным противником становится неизбежно. Если он не полный кретин. Этот — не кретин. И подобный подаренный ему шанс поставить на место наступающих ему на пятки сыскарей не упустит. Поднимет шум до самых небес. И тогда уже придется отмываться не ему, а преступившему закон генералу Трофимову.
Нет, силовые методы не проходят. Силовые методы для фигуранта подарок. Особенно если его взять и ничего при нем не найти. Почти наверняка не найти. Потому что ключевая фигура обычно путешествует налегке, никаких запрещенных законом или компрометирующих его предметов при себе не имея. Компромат тащат «шестерки». Они же потенциальные «стрелочники».
И что тогда можно сделать? Если без прокурорской санкции и без применения силы?
Ну разве только убедить пытающегося скрыться преступника отказаться от своих недобрых намерений. Добровольно отказаться...
А можно убедить?
Теоретически можно. Вопрос — как? Перевоспитать в оставшиеся до отлета самолета несколько часов удастся вряд ли. Да и за несколько лет тоже вряд ли. Он уже мерзавец сформировавшийся.
Тогда остается напугать.
Только чем напугать, если силу использовать нельзя? Бессилием не пугают...
Так чем же его можно отпугнуть от стойки пограничного контроля? Чего он может испугаться такого, что нельзя инкриминировать генералу Трофимову в качестве противозаконного метода силового давления? Кого фигурант может испугаться, помимо вооруженных до зубов бойцов генерала Трофимова?
Где взять такого страшилу, который один и без оружия способен вызывать чувство страха? Причем такого страха, который заставит фигуранта развернуться на сто восемьдесят градусов в двух шагах от финишной черты!
Где взять такого человека?
А ведь, пожалуй...
А почему бы нет...
Почему бы не гражданина Иванова?
Вполне может быть, что гражданина Иванова. Который стал всеобщей загадкой и всеобщим пугалом. И который всем встал рыбьей костью поперек горла.
Пожалуй что, гражданина Иванова.
Он и есть лучшая страшилка и лучшая провокация.
Гражданин Иванов Иван Иванович!
Опять гражданин Иванов... Ну никуда от него не деться.
Петр Семенович подъехал к зданию аэропорта раньше всех. А зашел позже. Как и должен координатор операции. В данном случае операции по пересечению государственной границы России.
Он приехал в аэропорт на своей машине, которую бросил на неохраняемой стоянке. Совсем бросил. Надеясь на то, что все сложится благополучно. Потому что если все сложится благополучно, таких машин он сможет купить миллион штук.
Генерал занял столик в заранее им облюбованном, удобно расположенном, с хорошим обзором, летнем кафе и заказал бутылку минералки. Отсюда хорошо просматривались все подходы к главному, входу в аэровокзал. Как поле предстоящего боя с полкового НП.
