— Я его увидела и сразу почувствовала, что что-то не то. У меня так в сердце прямо екнуло. Вот так: ек, ек.
— Вот и я говорю — ек! — прокомментировал Старков.
— Пусть не мешает!
— Не мешайте.
— А потом я увидела, как он с парней штаны снял.
— Что снял? — удивленно переспросил прокурор.
— Штаны.
— Штаны?! Зачем снял? Штаны...
— Это прием такой, — подсказал Старков.
— Для каких целей? Прием?
— Для временного обездвиживания противника.
— А зачем штаны снимать?
— Чтобы они бежать мешали. Когда по ногам вниз сползут.
— А-а. Тогда понятно. А я подумал... И что потом было?
— Потом он стрелять стал. В тех ребят без штанов. Потом милиция приехала.
— И что?
— А то, что я его запомнила. И он меня запомнил! И решил вернуться. Чтобы убить. Потому что я одна его знала.
— А почему вы считаете, что решил вернуться?
— Потому что вернулся! С двумя пистолетами. И если бы не подоспели другие, он бы меня убил. Обязательно убил. Потому что шел ко мне...
— Какие другие?
— Уголовники, — сказал Старков. — Он их там чуть не половину положил.
— Зачем вас защищали уголовники? — удивленно спросил прокурор свидетельницу.
— Меня уголовники?
— Ну вы сказали, что к вам на помощь подоспели другие. Которые спасли от первого. «Другие» были уголовники. Значит, вас спасли уголовники. Получается, пожертвовав своими жизнями. Зачем они пожертвовали жизнями? Ради вас. У вас были какие-то совместные дела? Они вас знали?
— Кто?
— Уголовники?
— Какие уголовники? Не знаю я никаких уголовников!
— Но зачем бы они тогда защищали вас? Ценой cвоей жизни? — насторожился прокурор, предполагая выделить знакомство свидетельницы с уголовным миром в отдельное дело.
— Ну я же не знала, что они такие. Преступники! — всхлипнула женщина. — Я увидела того убийцу, который зубы пилил. Он направил на меня два пистолета и собирался меня убить.
— А почему не убил? Если направил.
— Вы тоже переживаете за него? Да? Что он меня тогда не убил? Потому что если бы убил, я бы всю вашу шайку на чистую воду не вывела. А так — вывела! Вот вы, получается, тоже с ними заодно. С тем, который убивает, и с этим, который его покрывает, — совершенно разнервничалась женщина.
— Почему вы так решили?
— Потому, что вот этот тоже так сказал. Сказал: «Жаль, бабушка, что он вас не прихлопнул!»
— Да не говорил я так!
— А как говорил?
— Я спросил — почему не убил, если собирался.
— А откуда он знает, что собирался? А? Я же говорю — он с ним заодно. Тот хотел убить. А этот знает, что хотел, и сожалеет, что не убил. И вы тоже. Да вы, похоже, все тут...
— Я прокурор! — сказал прокурор. — Я не могу быть с этими! — и кивнул на следователя.
— Вы же видите, она не в себе, — тихо сказал Старков. — Ей не прокурор нужен, а психиатр.
— А чего же тогда он второй раз приходил? Если я сумасшедшая? — закричала женщина.
— Не вижу связи, — хмыкнул Старков.
— Когда приходил? — спросил прокурор.
— После приходил. Через три дня. Я возле соседской двери стояла, когда он на лестницу вышел.
— С пистолетами?
— С двумя!
— А зачем вы стояли? Возле двери?
— Я подслушивала.
— Понятно. И он снова хотел вас убить?
— Хотел!
— А почему не... Я хотел сказать, что он потом сделал?
— Убежал.
— А если бы искал вас — не убежал! — вставил слово Старков.
— А если бы не меня, то не приходил! — парировала женщина.
— Это была последняя ваша встреча? — спросил прокуpop.
— Как же! Вот этот его сообщник сказал мне, чтобы я съехала из старой квартиры к родственникам.
— Зачем?
— Он сказал, для того, чтобы тот убийца меня не нашел. Но на самом деле не для этого!
— А для чего?
— Для того чтобы им удобней меня было убить. На новом месте.
— А чего же нас старое место не устроило? — еле сдерживаясь, спросил Старков.
— Потому что на старом у вас ничего не выходило! Ни разу! И еще потому, что вас там уже все знали, — резонно ответила женщина.
— Дурдом! — вздохнул Старков. — Вернее, дом для дур. И двух дураков.
— Между прочим, ее версия звучит довольно убедительно, — заметил прокурор. — Ведь он нашел ее в третий раз совсем по другому адресу.
— Это случайность.
— А то, что он в лифте меня ждал и потом по лестнице до самой квартиры гнался и чуть не догнал, тоже случайность? Почему бы он тогда бежал?
— Почему?
— Потому, что он за мной охотился! Все это время.
— Да он не за вами охотился.
— А за кем?
— За заместителем главы администрации.
— Нет за мной!
— А убил его! Интересно знать, почему?
— Потому что расстроился, когда не смог меня.
— То есть из-за того, что не убил вас, убил заместителя главы администрации?!
— Да! Потому что он убийца. И если решил кого-то убить, то должен был убить. Если не убил кого хотел. То есть меня. Не возвращаться же ему было ни с чем!
— У вас, бабуля, мания величия. И еще преследования.
— А зачем он тогда приходил ко мне три раза? Если мания. Скажите, зачем?
— Зачем? — подтвердил вопрос прокурор.
— Да это же...
— И почему вы не давали мне охраны, когда я просила? А послали к родственникам, к которым он потом пришел? К одной! Потому что охраны вы не дали!
— Почему?
— Да кто бы мне разрешил...
— И откуда, интересно знать, он узнал мой новый адрес?
— Откуда?
— Точно сказать не могу, но думаю, что...
— Я могу сказать точно! Потому что его дали ему вы! Вы! Когда спросили, куда я буду переезжать, и дали свой телефон!
— Я спросил?
— Но телефон давали?
— Давал.
— Значит, и адрес спросили!
— Женщина, да вы же меня по этому телефону на помощь вызвали. И я приехал вас спасать! — привел разящий аргумент в свою пользу Старков.
— Я тоже думала вначале, что спасать, — многозначительно сказала женщина. — А потом меня как осенило. Вот как будто током пронзило. Зачем, я подумала, он дал мне свой телефон и сразу приехал? Самый первый приехал!
— Ну зачем?
— Затем, чтобы сделать то, что напарник не смог. Убить! Вместо него. Вы все правильно придумали. Если один не сможет, другой — обязательно прихлопнет! Вы что думаете, я детективы не смотрю? Думаете, не знаю, как это делается! Вначале пристрелить, а потом спасать! Хорошо, что милиция вовремя подоспела! А то бы все! Посадите его, товарищ прокурор. Потому что иначе он меня убьет.
— Посадить не могу.
— Как не можете? Он же...
— Посадить не могу, так как оснований нет. Но расследование назначу. И буду настаивать на отстранении следователя Старкова от всех дел...
— Как так на отстранении? — поразился Старков.
— На отстранении! Потому что основания есть. Вот, например, заявления гражданки. Ее показания. И ваши показания... Так что можете даже не возражать. Потому что в этом деле много неясности. Но главное потому, что честь мундира — это самое главное. Это превыше всего! Буду настаивать на отстранении!
Старков посмотрел на женщину, на прокурора, нехорошо усмехнулся, встал и сказал:
— Ну и хрен с вами! Товарищ прокурор. Отстраняйте! Может, это даже к лучшему...
А может, и действительно к лучшему. Потому что достал его этот Иванов своими трупами. Которых пять на Агрономической, пять на Северной, три несколько лет назад из того же оружия, четырнадцать в поселке Федоровка, четыре на даче генерала ГРУ, неизвестно сколько при отстреле подручных Королькова и вот теперь еще один. Но уже заместителя главы администрации... Тут, конечно, лучше вовремя уйти. Раз он начал отстрел государственных чиновников. Пусть даже так уйти...
Ей-Богу, лучше!
На чем следователь Старков и вышел из кабинета прокурора, проклиная все на этом свете. И всех на этом свете. Прокурора. Вцепившуюся в него старушку. Преследующего ее Иванова. Свое хроническое невезение. Связанное с Ивановым. И еще... Но тоже из-за Иванова. Потому что всё из-за Иванова...
Министр внутренних дел сидел в приемной Высокого Начальника и нервно постукивал кончиками пальцев по папке «Для доклада». Потому что сидел уже больше часа. Что само по себе свидетельствовало о многом. Перед дверями выдерживают, когда хотят поставить на место. На этот раз на место ставили его, министра внутренних дел.
— Проходите!
Министр вошел в кабинет.
— Что у вас? — спросил Высокий Начальник. Даже не предложив сесть. Хотя обычно предлагал. И предлагал чай... Значит, все уже знает.
— Убит заместитель главы городской администрации Анисимов.
