– Вы все на кастинг? – упавшим голосом спросила Тая.
– Ага! – ответила стоящая прямо пред нами дебелая деваха в красной дутой куртке. – За мной еще две тетеньки занимали.
В препоганейшем настроении мы простояли в очереди два с половиной часа. „Две тетеньки“ так и не пришли, но это было слабым утешением. Тайка раз сто пятьдесят порывалась уйти, считая для своей величайшей персоны унизительным торчать в подобного рода очереди, но Влад всякий раз уговаривал ее остаться, мол, столько красилась-парадилась и просто так уйти, даже не попытав счастья, было бы глупо. Мучаясь от скуки, я рассматривала потенциальных киноактеров. Честно признаться, я не совсем понимала, на что рассчитывало подавляющее большинство из них? Кандидатов мужского пола было раз-два и обчелся и наш Влад смотрелся самым приличным образом, все остальные – девушки и женщины самых разных возрастов, выглядели, мягко говоря, далекими от киноискусства. Черт знает как они выглядели, если уж быть до конца честной. Таисия в своем отчаянном джинсовом прикиде на их фоне смотрелась очень даже благородно. Очередь двигалась то обнадеживающе быстро, то издевательски медленно, и к третьему часу ожидания мне практически перехотелось становиться кинозвездой, но теперь было жалко потерянного времени.
Вместе с очередью мы уже давно попали в унылый длинный коридор, по левую сторону которого шли деревянные двери с облупившимися номерками, а по правую огромные окна с желтоватыми пыльными шторами и коричневыми горшками с растительностью на подоконниках. Тоскуя и маясь, я вышла из очереди и решила немного походить туда-сюда, чтобы размяться. Слоняясь по коридору, я рассматривала одинаковые двери и хотела домой, к Лаврентию. Одна из дверей с номером 32 была чуть приоткрыта, из-за нее раздавался громкий мужской голос, и я невольно притормозила послушать, чего это мужчина раскричался. Похоже, говорил он по телефону. Вернее кричал, перемежая цензурные слова с ненормативными:
– …а мне плевать! Пускай эта шлюшка проходит пробы на общих основаниях! Если бы снимал Лидовский, то пусть бы делал, что хотел, кого хотел того и брал! А снимаем мы! Кого захотим того и возьмем! И никто нам не указ! Да пошли они…
Ну и далее по тексту. Заинтересовавшись, я развесила, было, уши, но тут услышала призывный Тайкин голос – подошла наша очередь. Измученные долгим ожиданием, мы ввалились в кабинет втроем. За двумя сдвинутыми столами восседали четверо – трое мужчин и одна женщина с рыхлым лицом нездорового цвета. В момент, когда мы заходили, мужчина с клочковатой бородой, сидевший в центре, поспешно убирал со стола недопитую бутылку коньяка и прятал ее куда-то под стол. Помимо столов с группой товарищей в помещении находилась пара стеллажей, забитых какими-то бумагами и здоровенная видеокамера на могучем треножнике.
– Представьтесь, пожалуйста, – вяло произнесла женщина, без особого интереса окинув взглядом нашу троицу. Мы представились, и она нехотя черкнула что-то в пухлой тетради, лежащей перед нею.
Меж тем дядька с клочковатой бородой пристально рассматривал стоявшую в центре Тайку, даже очки надел, чтобы лучше было видно. С хмурой миной подруга переминалась с ноги на ногу и не знала, куда девать руки.
– Борисыч, кажись мы нашли шестую проститутку! – выдал неожиданную фразу бородато-клочковатый. – Точно подойдет!
Таисия перестала топтаться и замерла с приоткрытым ртом.
– В общем, да, – коротко стриженный рыжий дядька с круглым красным лицом прищурил и без того крошечные глазки, пристально рассматривая впавшую в ступор госпожу Ливанову. – Девушка, вы раньше где-нибудь снимались?
Тая молча покачала головой.
– Камеры не боитесь?
– Не-не-не знаю… – заикаясь, ответила она.
– А ну-ка, подойдите к камере и встаньте перед объективом.
Тая послушно пошагала к камере, отчего-то не посчитав нужным сгибать ноги в коленках и встала напротив страшного треножника.
– Почитайте что-нибудь в камеру, что хотите.
Помолчав, подумав, Тайка продекламировала хрипловатым от ужаса голосом:
– Идет бычок, качается! Вздыхает на ходу! Ой, лесенка кончается! Сейчас я навернусь!
– Упаду, – машинально поправила я.
– Упаду! – послушно повторила Тая, и вытерла тыльной стороной ладони вспотевший от усердия лоб.
– Хорошо, – закивал рыжий-рыжий, красномордый. – А теперь подвигайтесь.
– Ка-а-ак? – растерялась подруга.
– Просто, – развел он руками, – просто свободно подвигайтесь.
Озадаченно похлопав ресницами, Таисия начала вдруг исполнять странные телодвижения – нечто среднее между гопаком и лезгинкой. Минуты три понаслаждавшись этим экзотическим зрелищем, рыжий одобрительно закивал и сказал, что достаточно и раскрасневшаяся Тая вернулась на исходную позицию.
– Скорее всего, вы нам подойдете, – сказал третий дядюс – толстомордый такой, потный, бегемотовидный. – Оставьте свой телефон, мы завтра с вами свяжемся и скажем свое решение.
Тайка назвала мой домашний и свой мобильный, женщина все тщательно записала.
– Так, что теперь с вами, – бородатый поглядел на Влада, на меня и опять на Влада. – Молодой человек, вас берем сразу, с мужскими кадрами у нас напряженка. А вы, девушка, камеры не боитесь?
– Нет, – не совсем, впрочем, уверенно ответила я. – Что-нибудь прочитать? Сплясать?
– Не надо, – отмахнулся красномордый. – У вас такая внешность, что вас без проблем можно гримировать под разных персонажей, идеально для массовки. Лена Викторовна, перепиши и их телефоны.
Мы с Владиком продиктовали номера, и наше актерское трио могло катиться на все четыре стороны. И мы покатились.
Оказавшись на улице, отдышались после пережитых треволнений и потопали к метро, делясь на ходу впечатлениями.
– Почему это меня взяли на роль проститутки? – решила запоздало пообижаться Тая. – Что, в целом сериале нормальной роли для меня не нашлось?
– Какая разница? – я застегнула молнию куртки до самого подбородка – на улице было холодновато. – Тебе целую роль хотят предложить, а это очень круто!
– Ты так думаешь?
– Еще бы! Ты будешь не просто как мы с Владом болтаться в общих народных массах, тебе доверят целую роль! Роль шестой проститутки!
– В общем, да, – согласилась и моментально загордилась собой восходящая звезда отечественного кинематографа. – Почетно! И думаю, мой успех следует отметить!
Мы с Владом возражений не имели.
Все вместе поехали ко мне и компанией отправились выгуливать Лаврентия, заодно и прошвырнуться по ближайшим магазинам. Закупив хорошего вина для себя и дешевенькой настойки «Брусника на коньяке» Владу (а чего мужика лишний раз баловать?), кое-каких продуктов и приступили к сиесте. После второго бокала Таисия занялась постройкой грандиозных планов на будущее, после третьего бросила работу бухгалтера, всецело отдавшись кинематографу, после четвертого паковала чемоданы в Голливуд, а после пятого намертво прицепилась к Владу с просьбой немедленно накачать из Интернета порнографии, потому что ей это, дескать, сильно нужно для работы, для вхождения в образ. Еле-еле успокоили, ей богу. Наш удачно прошедший кастинг мы отмечали до трех часов ночи, позабыв обо всем на свете, и только в начале четвертого завалились спать. А в восемь утра зазвонил телефон. Невыносимо громкий грохот-трезвон прошелся адской канонадой по нашим сладко спящим мозгам, разнося их вдребезги. Спавший на полу в обнимку с Лавром Влад, подпрыгнул едва ли не к потолку и бесцельно заметался по комнате, не открывая глаз, затем споткнулся о стоявший на полу же аппарат, чуть не упал, рывком поднял трубку и по военному гаркнул:
– Слушаю!
Слушал он молча, время от времени согласно угукая, затем повесил трубку и сообщил, что звонили кинематографисты, нас утвердили и ждут сегодня к двенадцати часам на подписание договоров все в том же "Железнодорожнике", но только нам надо не в тот кабинет, а в другой – четырнадцатый. Сказали взять документы.
– К двенадцати? – я еле-еле разлепила сонные веки. – А как же работа? Конякин нас на котлеты пустит.
– Давай скажем правду, – зевнул Влад, падая обратно на свою подстилку под бок Лаврентию. – Признаемся, что нас позвали сниматься в кино и пообещаем золотые информационные горы.
– Думаешь, он отпустит нас обоих?
– А мы пообещаем двойные горы, фоторепортаж пообещаем… – он закрыл глаза, – все, что захочет, пообещаем…
На этом мы все дружно уснули и соизволили воскреснуть только без двадцати одиннадцать не без помощи Лаврентия. Получилось, что работу мы, разгильдяи и бестолочи, напрочь продрыхли, еще немного и продрыхли бы подписание договоров.
– И что теперь делать? – уныло почесал макушку Влад, собрав с пола свою лежанку и затолкав ее в нижний ящик шкафа.
– Что-что, – тяжело вздохнула я, глядя, как хмурая сонная Тайка складывает диван, – звонить Конякину и говорить, что мы подписались на киносьемки. И уже вовсю снимаемся, часиков эдак с пяти утра.
