— Здрасьте, — увлекшись работой, я не заметил, как вошла Марина. Её не тронутое загаром лицо словно озаряло тускло освещенную лабораторию. Я сделал шаг в её сторону и тут же замер, как парализованный, осознав, что мои руки до локтей вымазаны машинным маслом.
— Компьютер для Вас что-то выудил, — она показала мне пару листов бумаги.
— У меня руки грязные. Положи на стол, а в моей куртке в левом кармане…
— Ой, спасибо, — обнаружив «Сникерс», она искренне обрадовалась и тотчас ушла.
Я взглянул на распечатку. Понять что-либо было невозможно. Какие-то странные физические показатели и их численные значения: «Вероятность образования структуры двойников — 1 х 10 (-6). Порог дезориентации кристаллографических осей — 5 (град.),» и тому подобное. Ребус, который выдал компьютер, только испортил настроение. Желание заниматься прессом пропало. Я оставил его в разобранном виде и, вымыв руки, пошел в парк.
* * *
— Познакомься, моя подруга Татьяна и, Наташенька — её дочка, — Нина подвела меня к женщине, загоравшей у пруда, вместе с девочкой лет пяти, игравшей с Барби.
Пожалуй, я не помню, чтобы в последнее время внешний вид женщины произвел на меня столь сильное впечатление. Татьяна была весьма полноватой блондинкой. Но её полнота не имела ничего отталкивающего, а, наоборот, притягивала и заинтриговывала. Может быть оттого, что в её фигуре уживались какие-то несовместимые черты, так широкие бедра контрастировали с относительно стройной талией; полные руки — с длинными и, по-своему изящными пальцами; крупные, сильные икры — с тонкими лодыжками. Это создавало редкую гармонию, но желание созерцать всю фигуру целиком иногда отступало перед соблазном задержать взор на отдельных частях тела.
— Вы что-то хотели узнать для Нины? — Татьяна заговорила первой.
— Нужна информация о деятельности «Чудо-бур». Это в Люберцах, под Москвой, — сказал я, думая совсем о другом. Я разглядывал редкую форму бедер, у которых самая широкая часть находилась не на уровне ягодиц, а сантиметров на десять ниже. Но почему-то в моём сознании Татьяна рисовалась не в строгом закрытом купальнике, в котором она была, а в каком-то кружевном белье, в сетчатых чулках со швом. Я не мог отделаться от ощущения, что уже видел её в самых интимных ситуациях.
— Ай, бюстгальтер не застегивается! — Звонкий голос Татьяниной дочки разорвал пляжную тишину. Все невольно обернулись и смотрели на девочку, которая не смогла справиться с застежкой у Барби.
— Ты уже взрослая девочка и должна книжки читать, а ты всё в куклы играешь. Ты, наверное, и букв-то не знаешь, — обратился я к Наташе.
— Знаю, знаю! — Кричала она в ответ.
— Наташенька умеет читать, а осенью пойдет в гимназию на подготовительный, — вступилась за дочь Татьяна.
— Ты, наверное, знаешь неправильные буквы, — сказал я девочке с наигранной строгостью.
— Нет, правильные! — Бойцовская доля злости сверкнула на Наташенькином лице.
— Хорошо. На что похожа буква «эн»? — Я приступил к шуточному экзамену.
— На лесенку.
— Раз похожа на лесенку, значит это буква «эль», «лэ-э», — сказав это, я увидел, как у ребёнка открылся рот, но сказать она ничего не смогла, поэтому я продолжил, — А букву «а» ты знаешь?
— Знаю. — Девочка начертила букву на песке.
— Вот и неправильно. Арбуз — на букву «а»?
— Да. — Согласился не догадавшийся о моем коварстве ребёнок.
— Но ведь арбуз круглый, значит и буква «а» должна быть круглой. Или надо писать «Орбуз».
— Надо писать: «А-а-арбуз»! «А-а-арбуз»! — Девочка принялась бить меня куклой по голове. Хорошо, что это был не деревянный Буратино.
— Наташенька, дай взрослым поговорить. — Татьяна констатировала окончание зашедших в тупик дебатов.
Я повернулся к Татьяне и внезапно понял происхождение моих вульгарных фантазий. Она была очень похожа на одну известную порнозвезду. Фамилии я вспомнить не мог, но название одного из фильмов с её участием всплыло в сознании — «Трансанал».
— Мне Нина говорила, что Вы пишите фантастику и детективы, — ко мне обратилась Татьяна.
— А конкретно о чем Вы хотели меня спросить?
— Я хотела узнать, как можно сочинить что-нибудь новое, если все сюжеты уже обсосаны со всех сторон?
— Не совсем со всех. Взять хотя бы детективы. В них обычно автор старается показать, насколько умнее читателя сыщик, а заодно и сам писатель. Но ведь ещё не написано детектива, в котором предполагалось бы, что читатель умнее автора.
— Кто же такой детектив будет читать? — улыбнулась Татьяна.
— Я же смотрю с другой стороны. Кто же рискнет такое писать? От писателя требуется отчаянная смелость, чтобы заранее признать, что он глупее читателя.
— Зачем, вообще, что-то сочинять, а не просто писать правду?
— Правды не бывает. Правды о настоящем мы ещё не знаем, а о прошлом правды не бывает, только правдоподобие.
— Почему? Ведь есть объективная история…
— История сама по себе не объективна и целенаправленно искажается. При демократах пишут, как плохо было при коммунистах, при коммунистах писали, как плохо было при царе, при царе — как было плохо при татарском иге, при татарах — как плохо было во время междоусобных войн, и так далее.
На этом я распрощался и пошел домой. Дома, перерыв всю свою видеотеку, я так и не нашел «Трансанал». Затем я обзвонил всех своих знакомых, у которых когда-либо брал кассеты. Но никто ничего не слышал о таком фильме. Неужели я дошел до того, что сам стал сочинять сценарии порнографических фильмов?
* * *
Всю ночь и всё утро шёл дождь и, поэтому мне прекрасно спалось, но я бы спал ещё и ещё, если бы меня не разбудил телефонный звонок.
— Алло! Это Татьяна. Я смогла узнать, что «Чудо-бур» продаёт буровые коронки, армированные алмазной крошкой в СП «Алмазы России», которое поставляет в Европу алмазный инструмент и ювелирные изделия. Возглавляет это СП бывший гражданин СССР Якобсон. Этот же Якобсон возглавляет ещё одну фирму — СП «Еврогемс», распространяющее на российском рынке ювелирные изделия западного производства. Вот, пожалуй, и всё, что удалось узнать.
— Это далеко немало.
— А ещё я хотела сказать, что Вы не правы относительно истории. Есть объективная история, есть её законы, есть же прогресс общества.
— Есть только научно-технический прогресс, а не общественный.
— Как это?
— Поколение наших дедов копило деньги на покупку патефона, поколение родителей — на покупку стерео проигрывателя, наше поколение сталкивается с такой же проблемой при покупке музыкальных центров. Конечно, звучание компакт-дисков лучше, чем у граммофонных пластинок, но в жизни они играют ту же роль.
— С этим я не согласна. Что-то в мире меняется, и литература должна это вскрыть на конкретных примерах.
— Литература никому ничего не должна. Она как бы из другого мира.
— Потустороннего?
— Нет. Просто существует несколько независимых миров. Первый — это мир, который создает автор в своем творчестве; второй — это мир, в котором он живет; а третий мир существует сам по себе и не зависит ни от автора, ни от его творчества.
— Всё-таки все Ваши миры как-то связаны, образуя единый Мир. Тут вот Наташенька хочет, что-то сказать Вам.
— Ал-ло-о! — Звонкий детский голос свидетельствовал о том, что у меня сменилась собеседница. — Арбузы круглые, но с хвостиком, и буква должна быть с хвостиком!
— Как твердый знак?
— Да, надо писать ЫРБУЗ!
— Нет, надо писать ОРБУЗ, всё овощи пишутся через «О», потому что растут на о-огороде.
— Нет, через «бэ», потому что растут на бахче.
— Нет, через «гэ», потому что растут на грядке.
После этого телефонного разговора было о чем призадуматься. В самом деле, было любопытно, сколько наваривал Якобсон, перепродавая алмазы самому себе? Конечно, кое-что он отстёгивал обратно в «Чудо-бур». Он ничего не продавал за границу и ничего там не покупал, значит, его не волновали ни лицензии, ни квоты. В любом случае Якобсон был человек сообразительный, в отличие от меня. Я был не доволен своим интеллектуальным уровнем после того, как не смог вникнуть в смысл компьютерной распечатки.
Я снова взглянул на листы. Несколько раз, просмотрев колонки цифр, я вдруг подумал: причём здесь профессор Голованов? И именно в работах известного учёного я нашел ключик. Раньше он занимался ростом трещин, но ведь он мог и использовать свою теорию, наоборот, к процессу залечивания трещин и срастанию частиц. Для этих процессов требовались колоссальные усилия, но, возможно, они и достигались, когда вся нагрузка от бурового станка сосредотачивалась на одной частичке. Вероятность образования сростков была очень маленькой, но непрерывно работающие станки, засыпанные миллионами частичек, создавали требуемую статистику. А что если у них были сотни или даже тысячи станков? В тех случаях, когда у сростков не совпадали оси, они применяли необычные формы огранки. Несовпадением осей у частиц объяснялось и то, что рентгеновский анализ зафиксировал алмазный порошок, а не монокристалл, но я на это не сразу обратил внимание.
