Annotation
…В этот момент она услышала лошадиное ржание. Целестина невольно повернула лицо к окну, по которому барабанили капли дождя. Это топот копыт! Она откинула одеяло и соскочила с кровати.
Девушка босиком подбежала к окну и выглянула в неприветливую ночь. И в тот же момент она увидела его – коня-призрака. Он стоял в потоках дождя, капли воды блестели на его теле, а в глазницах белого черепа мерцали светящиеся глаза. Таинственный зверь повернул голову и посмотрел на Целестину. Выражение его глаз заставило женщину содрогнуться. Она разглядела в них немой упрек и угрозу.
Целестина отпрянула от окна и прислонилась к холодной стене. Генри только что вышел из ванной комнаты и с удивлением смотрел на жену:
– Ты еще не в постели?
– Ты хочешь увидеть одного из этих коней-призраков, Генри? Тогда иди сюда…
Барбара Бёртон
Читайте в следующем номере
Барбара Бёртон
Призрачный табун
В этот момент она услышала лошадиное ржание. Целестина невольно повернула лицо к окну, по которому барабанили капли дождя. Это топот копыт! Она откинула одеяло и соскочила с кровати.
Девушка босиком подбежала к окну и выглянула в неприветливую ночь. И в тот же момент она увидела его – коня-призрака. Он стоял в потоках дождя, капли воды блестели на его теле, а в глазницах белого черепа мерцали светящиеся глаза. Таинственный зверь повернул голову и посмотрел на Целестину. Выражение его глаз заставило женщину содрогнуться. Она разглядела в них немой упрек и угрозу.
Целестина отпрянула от окна и прислонилась к холодной стене. Генри только что вышел из ванной комнаты и с удивлением смотрел на жену:
– Ты еще не в постели? – Ты хочешь увидеть одного из этих коней-призраков, Генри? Тогда иди сюда.
На голых ветвях уже лишившихся листвы деревьев в лондонском Гайд-парке сидели вороны. Лохмотья серого тумана водили по небу невеселые хороводы. Воздух был неприятно холодный, и Целестина Уорнер, зябко ежась, посильнее натянула ворот своей мягкой куртки из овчины.
Она не любила осень. Ей всегда было милее лето. Чаще всего она проводила его в Испании, на диком побережье Коста-Брава. Эстартит – так называлась маленькая рыбацкая деревушка, где она любила останавливаться. Толпы иностранных туристов еще не успели до нее добраться.
Целестина мечтала с открытыми глазами. Она видела Генри, своего мужа, и себя на яхте. Перед ними высились холодные скалистые горбы островов Медас, а сзади виднелся старый замок Монгри. Целестина наслаждалась каждым днем того отпуска, будто каждый день был последним.
Теперь ей снова предстояла поездка, не прошло и четырех месяцев. Ее мысли были заняты именно этим, как вдруг ей послышался топот копыт. Он раздавался где-то недалеко. Вскоре в клубах тумана возникла тень.
Она увидела миловидную рыжеволосую наездницу, одетую в фиолетовую блузку и белые брюки. Ее красивое лицо было знакомо Целестине.
– Глория? – изумленно воскликнула она.
Лошадь неслась во весь опор, что-то очень сильно напугало ее. Глория отчаянно пыталась удержаться в седле. Она была прекрасной наездницей и делала все, чтобы взять контроль над животным и не упасть.
Но лошадь не поддавалась. Поводья выскользнули из рук Глории, и она опрокинулась назад.
– О боже! – воскликнула Целестина.
Это было невозможно! Ведь Глория Маркхам была… мертва!
Лошадь сбросила Глорию. И хотя Целестина продолжала убеждать себя в том, что этого не может быть на самом деле, она поспешила на помощь упавшей всаднице.
Она вспомнила, как однажды кто-то утверждал, что у каждого человека есть двойник. Сейчас она была готова в это поверить. Целестина побежала к незнакомке. Напуганная лошадь скрылась в тумане.
«Чего же испугалась лошадь? – думала Целестина. – Вряд ли меня. Я ведь люблю лошадей и всегда нахожу с ними общий язык».
Рыжеволосая всадница тем временем пыталась подняться и стояла на коленях. Наверняка падение оглушило ее, но, судя по всему, обошлось без травм.
– Слава богу! – выдохнула Целестина. В этот момент земля у нее под ногами задрожала; это был гул множества копыт. Вскоре из серой пелены появилось то, что заставило Целестину впервые в жизни усомниться в собственной вменяемости.
Из тумана показались жуткие животные – дикие, разъяренные кони с белыми черепами и развевающимися по ветру грязно-серыми гривами. Целестина знала, что лошади, по сути, пугливые животные. Но только не эти.
– Осторожно! – закричала Целестина девушке, так похожей на Глорию Маркхам.
Всадница обернулась и в растерянности закрыла лицо своими худенькими руками, в то время как к ней стремительно приближался табун коней-призраков. Она хотела вскочить и побежать, но было уже поздно. Через несколько секунд дикие животные дотянулись смертоносными копытами до сидящей на траве девушки.
Целестина услышала ее пронзительный предсмертный крик. Шокированная, она отвернулась и разрыдалась. На ее глазах только что насмерть была затоптана наездница, и она не смогла ничем помочь этой девочке. Целестина чувствовала, что лишается рассудка.
Она предпочла бы сбежать не оглядываясь, но знала, что ее потом замучает совесть. Она должна была позаботиться о девушке. Возможно, ей еще можно чем-то помочь. Она сделала над собой усилие и обернулась.
Туман сгустился и превратился в плотную, непроницаемую стену бледно-серого цвета. И никаких коней-призраков… Куда они убежали? И почему они не затоптали Целестину?
Сглотнув, она направилась в ту сторону, где с лошади упала рыжеволосая девушка.
– Эй! – крикнула Целестина.
Может, она слишком далеко ушла, прошла мимо наездницы и не заметила ее? Рыжеволосая девушка должна лежать где-то здесь.
Целестина прислушалась. Было нереально, подозрительно тихо. Робко оглядываясь, женщина продолжала искать похожую на Глорию Маркхам девушку. Рыжеволосой всадницы нигде не было. Она что, растворилась в тумане? Ее унесли с собой таинственные животные?
Она хорошо знала Глорию Маркхам и дружила с ней. Брат Глории также относился к друзьям Целестины.
Джеймс Маркхам дружил и с ее мужем. А еще год назад все шло к тому, что Целестина и Джеймс будут вместе. Глория это развитие событий тогда приветствовала.
Но затем Глория трагически погибла во время прогулки верхом, и Джеймс ото всех отстранился. Он очень любил свою сестру. Боль потери оказалась для него настолько сильной, что Целестина даже подумывала, что Джеймс никогда не вернется к нормальной жизни.
Но время все лечит. Больше года понадобилось Джеймсу Маркхаму, чтобы оправиться от тяжелого удара судьбы. Целестина неоднократно пыталась его увидеть, но все попытки оказались тщетными.
В это время за ней ухаживал известный писатель Генри Уорнер. Будучи в сентиментальном настроении, она вняла его настойчивости и стала его женой.
Джеймс на это совсем не обиделся. Более того, он появился на их свадьбе, и с тех пор они с мужем стали видеть его чаще. Боль утихала, жизнь продолжалась, имя Глории упоминалось в разговорах все реже. Впрочем, это не означало, что о ней забыли.
Пару раз Целестина и Джеймс совершенно случайно встречались на кладбище у могилы Глории. И тогда они подолгу говорили о ней и без тоски вспоминали о проведенном вместе времени.
Как именно погибла Глория, до сих пор оставалось загадкой. Целестина подумала о том, что неведомая сила продемонстрировала ей только что, что случилось с Глорией на самом деле.Она содрогнулась и постаралась как можно быстрее покинуть парк.
* * *
Дом, в котором они вот уже год жили с Генри, был построен в викторианском стиле. Целестина до сих пор не могла привыкнуть к этому мрачному зданию. Но это был их собственный дом.
Она сняла куртку из овчины и повесила на вешалку в прихожей. Перед большим зеркалом на стене она поправила короткую стрижку и почти бесшумно распахнула двери в салон.
– Ну, как прошла прогулка? – дружелюбно спросил Генри.
Это был стройный мужчина с густой черной шевелюрой, интеллигентный и всегда элегантно одетый. С годами успех избаловал его. Книги писателя очень хорошо продавались. Говорили, что даже если он возьмется за переписывание телефонного справочника, то из этого получится веселое и увлекательное чтение.
Целестина от неожиданности вздрогнула:
– Боже, Генри, как ты меня напугал.
Он улыбнулся, извиняясь:
– О, мне очень жаль, – мужчина подошел к жене и крепко обнял ее. – Как я могу это исправить?