Когда мертвые заговорят - Вики Филдс

Думая о Джорджи и Леде, я не упускала из виду машину Джека. Мы достигли центра, и я успела заметить, как здесь стало красиво с наступлением вечера: было шумно, тесно и весело. Мигали разноцветные гирлянды; на остановках толпились люди, поджидая подходящий автобус. На аллее, огороженной от проезжей части, гуляли парочки, наслаждаясь теплой ночью. Эти образы врезались в память: малыш с родителями на переходе, небольшой зеленый автобус, медленно отъехавший от остановки, толпа ребят, вышедшая из кинотеатра.

Все случилось внезапно.

Над головой что-то бахнуло, а затем небо окрасилось множеством разноцветных огоньков – над рекой взрывались фейерверки, во все стороны летели искры. Я лишь на секунду посмотрела вверх. Наверное, Джек тоже отвлекся. Как выяснилось позже, этой ночью многие отвлеклись.

Возможно, это была череда мелких случайностей, а может, нет. В эту минуту, под шум фейерверков, по широкой, выложенной брусчаткой дороге, в которой отражались огоньки, мчалась машина Джека. Следуя за ней по пятам, я увидела, как какой-то ненормальный выбежал на дорогу, и Джек крутанул руль. Встречный водитель свернул в сторону и наехал на бордюр, издав раздражающий звук клаксона. Следующая машина, чтобы избежать столкновения, вылетела на соседнюю полосу. Все мысли в голове пропали. Больше не было Джека и моей семьи, не было вопросов о жизни и смерти, не было ничего – лишь зловещая пустота.

Джек сдал назад и врезался в капот моего автомобиля. Ругаясь в голос, я попыталась затормозить, но машина уже вылетела на библиотечную лужайку, и на меня мчался огромный черный джип, потерявший управление. Я попыталась сдать назад, а он – затормозить. Визг покрышек резанул слух. Нет-нет-нет, только не сейчас. Но джип впечатался в мамин «БМВ», и меня отбросило в сторону библиотеки. На секунду свет фар выхватил из сумрака высокую каменную лестницу, у которой застыл человек. Через мгновение он уже исчез под колесами, расплющенный на ступенях, а капот моего автомобиля со смертельным грохотом врезался в каменные перила. Затем машина вся съежилась, словно гармошка, и на одно жестокое мгновение я почувствовала себя так, будто очутилась под бетонной плитой. Это была яростная, страшная боль, но она прекратилась так же быстро, как началась.

Никто на самом деле не знал, что случилось.

Никто не знал, что среди сизого вонючего дыма, клубящегося над смятым железом, тлеющей кожей и расплавленной пластмассой, неспешно и с долей манерности прошествовала Смерть – существо, сотканное из тьмы, чье лицо никто не мог увидеть. Да и было ли у Смерти лицо?.. Безликий – вот как его звали. Шаги его были неспешными, и шелест плаща по тротуару, обезображенному черными горелыми кляксами, осколками стекол и металлической стружкой, мог расслышать сквозь бешеный звук клаксона разве что призрак.

Безликий вдруг остановился у лестницы, ведущей в библиотеку. Опустил голову и обнаружил, что к его плащу стекаются тоненькие кровавые струйки. С болезненной медлительностью рубиновые капли падали на асфальт, успевая словить отблеск фонарей.

Кап-кап-кап.

Безликий шагнул по лестнице, обогнув смятый капот синего автомобиля, за рулем которого сидела окровавленная темноволосая девушка. Душа, выпорхнувшая из ее тела, все еще металась где-то поблизости, будто запутавшись в паутине.

Только из-за нее он появился здесь лично – чтобы забрать долг. Безликий взглянул на другое мертвое тело, распластанное под автомобилем. Это был молодой мужчина. Его ноги были раздроблены, одна рука лежала на сердце, вторая откинулась в сторону. Это с его пальцев так оглушительно капала кровь.

Безликий склонился над мертвецом и откинул с его все еще изумленного лица светлые волосы.

– Здравствуй.

Услышав за спиной знакомый голос, он выпрямился и обернулся.

Кая Айрленд ничуть не изменилась за эти четыре года. Ее взгляд по-прежнему оставался спокойным и решительным. Длинные волосы, собранные в хвост, падали ниже талии.

Она умерла в грязи и крови, пропахшая потом, дымом и землей, в которой ее заживо похоронили. Но сейчас была в чистой, опрятной одежде, без единой царапины на теле. Она была прекрасна. И вновь настойчива.

– Здравствуй, – ответил Безликий, заранее зная, что услышит.

– Пожалуйста. Не сейчас. Не забирай меня сейчас.

– Почему?

Ее темно-карие глаза расширились, когда она мысленно запнулась.

– Потому что если я умру, она тоже умрет.

Безликий медленно спустился вниз, оставив тело Ноя Эллисса лежать на лестнице. Следом скользнула тьма, пропитанная запахом меда и лета, конфет и сахарной ваты.

– Мне кажется, это я уже слышал…

– Я знаю, – перебила Кая Айрленд, вглядываясь в черноту под капюшоном. – Но ты – Смерть, и моя жизнь в твоих руках. Пожалуйста. Она спасла меня. Она вытащила меня из амбара, подвергнув себя опасности. Я должна спасти Леду Стивенсон, иначе никогда не успокоюсь.

Безликий даже не удивился, когда услышал ее слова. Он вздохнул и когда заговорил вновь, вокруг внезапно все стихло.

– Ты никогда не освободишься от меня, ты ведь это знаешь? – спросил он, поражаясь тому, как успешно Кая Айрленд притворяется, что ей не страшно. – Ты будешь вечно служить мне. Когда будет больно. Когда станет невыносимо. Когда ты захочешь повернуть время вспять и умереть вновь, чтобы отменить свое решение.

Безликий вдруг понял, что это он себя отговаривает. От необдуманного поступка, от ошибки… Однажды он уже пошел на поводу у смертных, и чем это закончилось?.. А впрочем, будет интересно сыграть в эту игру с Каей Айрленд.

– Ты плохо меня знаешь, – наконец сказала она. – Я никогда не сдаюсь.

Безликий почувствовал трепет – даже спустя четыре года ее решительность приводила в восторг. А затем он щелкнул пальцами, и Кая Айрленд, открыв глаза, оглядела здание железнодорожного вокзала Эттон-Крик.