Джон Катценбах - Особый склад ума

Полночь уже давно миновала, когда они сузили список интересующих их объектов до сорока шести.

— Ну что ж, — проговорила Сьюзен, потягиваясь. — Теперь дело за малым. Нужно придумать, как определить, который из них принадлежит ему. Если только мы не хотим ходить по домам и стучаться в каждую дверь. Как ты думаешь, каким станет следующий критерий отбраковки?

Но прежде чем Джеффри смог ответить на этот вопрос сестры, он услышал позади себя какой-то шум. Повернувшись на кресле, он увидел, что в дверях стоит мать.

— Зачем ты поднялась? — спросил он ее. — Тебе нужно отдохнуть.

— Знаешь, — ответила она, — мне кое-что пришло в голову. Собственно, сразу две мысли.

Диана молча пересекла комнату и взглянула на последний из отобранных ими планов, который все еще был виден на экране компьютера Сьюзен.

— Что за мысли? — спросила Сьюзен.

— Прежде всего мы оказались здесь потому, что он хочет, чтобы мы его отыскали. Потому что у него имеются кое-какие намерения относительно каждого из нас. Причем разные. И он это уже доказал.

— Продолжай, — медленно проговорил Джеффри. — Что именно ты имеешь в виду?

— Что касается меня, то он один раз уже хотел со мной покончить. Его отношение ко мне характеризуется обыкновенной злостью или, лучше сказать, холодной яростью. Ведь я вас у него украла. А теперь, по сути, вы двое привезли меня прямо к нему. Думаю, он меня убьет и порадуется моей смерти.

Диана замолчала, поскольку ей в голову пришел удачный образ. «Для него моя смерть, — подумалось ей, — как для жаждущего — стакан холодной воды в жаркий день».

— В таком случае тебе непременно нужно уехать, — отозвалась Сьюзен. — Как было с нашей стороны глупо тебя сюда привезти!..

Диана покачала головой:

— Я там, где мне и следует быть. Но и то, что он задумал насчет вас двоих, тоже разнится. Мне кажется, что для тебя, Сьюзен, он представляет наименьшую угрозу.

— Для меня? Но почему?

— Потому что именно он спас тебя там, в баре. А возможно, были и другие подобные случаи, о которых мы ничего не знаем. В отношении отца к дочери всегда есть нечто особенное, каким бы ужасным человеком тот ни был. Отцы неизменно хотят защитить своих дочерей. Они их по-своему любят. Думаю, каким бы испорченным ни был твой отец, он хотел бы, чтобы и ты его полюбила. Так что, я думаю, он не собирается тебя убивать. Скорее, он захочет обратить тебя в свою веру. Перевербовать. Вот в чем, на мой взгляд, состоял смысл словесных игр, в которые он начал с тобой играть.

Сьюзен фыркнула в знак отрицания, но ничего не сказала, видимо поняв, что протестовать не имеет смысла.

— Остался я, — вступил в разговор Джеффри. — Как ты думаешь, каковы его планы относительно меня?

— Трудно сказать с уверенностью, но, вообще-то, отцам и сыновьям свойственно бороться друг с другом. Многие отцы заявляют, что им хотелось бы, чтобы сыновья их превзошли. Но я думаю, большинство мужчин в этом случае лгут. Не все, но многие. На самом же деле им хотелось бы доказать, что они лучшие. А их сыновья, в свою очередь, пытаются одержать над ними верх.

— Какие-то фрейдистские дебри, — вставила Сьюзен.

— Но может быть, в этом есть рациональное зерно? — ответила Диана.

И вновь Сьюзен пришлось промолчать.

Диана вздохнула:

— Думаю, ты находишься здесь для того, чтобы принять участие в одном из самых древних споров, а именно в споре за превосходство между отцом и сыном. Цель его состоит в том, чтобы доказать, кто в данном случае окажется сильнее — убийца или следователь. Вот игра, в которую мы оказались втянуты, причем уже давно. Мы просто ничего не знали об этом. — Она протянула руку и погладила Джеффри по плечу. — Я только не знаю, каким образом выйти из этой схватки победителем.

С каждым ее словом Джеффри все больше и больше ощущал себя маленьким ребенком. Он словно становился малозначительней и слабее. Когда он собрался заговорить, то подумал, что голос его может задрожать, и очень обрадовался, когда этого не случилось. Но в тот же миг он понял, как клокочет в нем ярость, неистребимая злость, которую он всячески отталкивал от себя, запрятывал поглубже и игнорировал всю жизнь. Гнев закипал в нем, и он чувствовал, как у него напрягаются мышцы рук и брюшного пресса.

«Мать права, — думал он. — Эта битва главная и единственная в моей жизни, и я просто обязан в ней победить».

— А что еще, мама? — произнес наконец Джеффри. — Ты сказала, что тебя посетили две мысли. Какая же вторая?

Диана нахмурилась. Она повернулась к плану дома на экране и указала на него костлявым пальцем:

— Большой, правда?

— Большой, — согласилась Сьюзен.

— А ведь здесь у них, кажется, имеются ограничения. Я не права?

— Имеются, — подтвердил Джеффри.

— Такой дом слишком велик для одинокого человека, и в этот штат не приглашают на жительство холостяков. Разве только в особых случаях. А кроме того, чем были мы сами двадцать пять лет назад? Камуфляжем. Прикрытием, создававшим иллюзию нормальной семейной жизни. Счастливый семейный дом в пригороде. Разве не понятно, что у него имеется здесь?

Сьюзен и Джеффри слушали молча.

— У него здесь есть семья, — продолжила Диана. — Как раньше, когда у него были мы. — Диана проговорила это тихим, почти заговорщицким голосом. — Но кое в чем новая семья коренным образом отличается от нашей. — Диана повернулась к Джеффри и остановила на нем свой тяжелый, мрачный взгляд. — На сей раз у него семья, которая ему помогает, — прошептала она.

Диана замолчала, и у нее на лице появилось удивленное выражение, словно она сама не вполне могла поверить в то, что сказала.

— Джеффри, разве такое возможно? — спросила она.

Профессор Смерть быстро прокрутил в уме все, что знал о пособницах серийных убийц. Имена всплывали одно за другим: Йэн Брейди и Майра Хиндли, «авторы» нашумевших в Англии «убийств на болотах»,[103] Дуглас Кларк[104] и его любовница Кэрол Банди в Калифорнии, Раймонд Фернандес и сексуальная садистка Марта Бек[105] в штате Гавайи. Описания этих и прочих подобных им случаев вихрем пронеслись у него в голове.

— Да, — проговорил он медленно. — Это не просто возможно, а очень даже вероятно.

Утром Джеффри вызвали к Мэнсону. Остаток ночи он провел в кабинете вместе с матерью и сестрой. Клейтоны пробовали вздремнуть, но это получалось у них только урывками, потому что они не столько спали, сколько размышляли о том, как сузить круг адресов, по которым мог проживать отец. Предположение, что тот мог завести вторую семью, высказанное матерью, повергло Джеффри и Сьюзен в смятение. Джеффри, в частности, прекрасно понимал, какие опасности таит в себе наличие у отца сообщников, но, с другой стороны, это облегчало поиск. Он мысленно перебирал все известные ему факты, касающиеся серийных убийц. Ему как-то не верилось, что помощники и последователи способны были сравниться в уме и расчетливости с его отцом. Он очень сомневался в том, что отец способен допустить промах. Но вот в том, что таковой не может допустить его новая жена или новые дети, он был не так уж уверен.

Его шаги по гладко натертому полу коридора, ведущего к кабинету директора Службы безопасности, звучали гулко. Он понимал, что эта служба является становым хребтом всего заведенного в Пятьдесят первом штате порядка, главный принцип которого и состоял в гарантии безопасности на его территории. А в ответ население готово платить покорным исполнением всех правил. Именно Служба безопасности обеспечивает иллюзию нормальной жизни, подобную той, которая когда-то существовала и в его семье. Что же еще? Он не сомневался, что с самого начала жизни в этом штате отец стремился создать для себя такие условия, в которых никто и никогда не смог бы его больше предать, как в свое время это сделала мать Джеффри. Отсюда следовало, что отец должен был сделать свою новую подругу соучастницей своих преступлений.

Эта женщина должна была оказаться готовой на все, даже если это подразумевает психические отклонения.

То есть быть садисткой, как он. Убийцей, как он.

Однако при этом она не должна быть способной на самостоятельные поступки. Не должна обладать независимым нравом. Короче, она никогда не должна выходить из полного ему подчинения.

Одним словом, ему требовалась женщина лояльная, всецело преданная.

Вот какую особу отец отыскал где-то и привез в Пятьдесят первый штат, чтобы вместе с ней начать новую жизнь. Как отцы-пилигримы, которые четыреста лет назад прибыли к берегам штата, в котором теперь жил Джеффри. Только на сей раз пилигримы отличались поистине адскими наклонностями и намерениями.

Но где он ее нашел?

Этот вопрос очень интересовал Джеффри. Он знал, что его отец, подобно многим другим серийным убийцам, обладает неким особым чутьем, с помощью которого может выбирать в толпе своих потенциальных жертв, слабых и нерешительных, а потому уязвимых. Но выбрать себе партнера он едва ли смог бы с той же легкостью. Здесь требовалась проверка правильности решения.