этой, тогда… Всё плохо, – сжала губы я, наблюдая за остающейся позади, но не сдающейся толпы Блуждающих, уверенно устремившейся вслед за нашей машиной, словно за лучшей приманкой, какую они только видели. Всего три километра до заправочной станции… Наш автомобиль быстрее Блуждающих, но и они бегают гораздо быстрее обычных людей. Выходит, главное сейчас, чтобы совпали звёзды: чтобы эта заправочная станция не горела и не была оккупирована инфицированными, и чтобы мы успели заполнить бак до того, как толпа заражённых нахлынет на нас. Я вновь уткнулась взглядом в карту и не поверила своим глазам:
– Мы ведь почти на границе с Швейцарией! – ахнула я.
– Меньше пятидесяти километров осталось, – кивнул Тристан, – но нашего запаса топлива хватит максимум на десятку.
Я продолжала изучать карту. Следующий заправочный пункт обещал быть лишь через тридцать километров от ближайшего к нам. Если мы не заправимся сейчас – через десять километров мы останемся без машины.
Уже издалека завидев заправочную станцию, я с облегчением вздохнула оттого, что не лицезрела над ней ни чёрного облака дыма, ни полыхающего неба – она не горела. Но стоило нам выехать из лесополосы и увидеть её парковку, я сразу поняла, что у нас могут возникнуть проблемы. Причём подобных проблем я не ожидала, ведь всё, чего я до сих пор опасалась, в этот раз, видимо, обошло нас стороной: на станции не было ни пожара, ни Блуждающих. Однако здесь были люди. На краю парковки, вдали от заправочных аппаратов, почти впритык к съезду, по которому мы должны были съехать в сторону станции, стоял очень старый, каких уже давно нигде не встретишь, пассажирский автобус, возрастом минимум в два раза превышающий мой. Рядом с автобусом бегали дети – все мальчики. Стоило нам подъехать ближе, и я быстро поняла, что это “бродяги” – хиппи нашего времени.
– Их нужно предупредить о том, что через десять минут здесь будет толпа Блуждающих, – тихо произнесла я.
– Предупредим, – приглушённо согласился Тристан, уже сворачивая на съезд.
Я машинально обернулась назад:
– Спиро, Клэр, сидите тихо и не открывайте двери, понятно?
Дети утвердительно закивали. Я посмотрела в заднее окно – Блуждающих всё ещё не было видно.
Подъехав автобусу, Тристан остановился не глуша мотор, и я в ручную приоткрыла своё окно меньше чем наполовину. Из автобуса сразу же высапалось ещё больше детей, и я неосознанно начала оценивать ситуацию. Судя по всему, этот допотопный автобус был ничем иным, как домом на колёсах, переделанным мастерски, но одновременно небрежно: краска на кузове сильно отшелушилась и открывала ржавчину, приделанный к крыше тент покосился, наполовину закрывающие окна жёлтые шторы разили старостью. Я бегло осмотрела детей: семь худых мальчиков, возрастом примерно от шестнадцати до шести лет, все в грязной и местами даже ободранной одежде, они выглядели как дикие Маугли, впервые попавшие в бетонные джунгли.
В дверях автобуса вдруг показалось двое взрослых: мужчина и женщина. Оба не старше сорока, оба сильно загоревшие и заинтересованные нашим появлением. Мужчина был худощавым, льняные футболка и штаны на нём выглядели ещё хуже, чем одежда на мальчишках, на его лице была недельная щетина, волосы были выгоревшими и нестриженными минимум в течение полугода. Женщина была красивой и красота эта ей явно досталась от природы, так как на её лице не было ни грамма косметики. Её чёрные как смоль волосы длинной достающие до локтей были распущены и пушились от влажности. На ней было неожиданно чистое белое платье длиной до пола и без рукавов. На руках женщина держала безумно красивую девочку – таких красивых детей даже на обложках глянцевых журналов не встретишь. Ребёнку на вид было года полтора или два, точно не больше. У девочки, как и у её матери, были чёрные как смоль волосы, но длиной до плеч, и одета она была в более-менее приличное платьице, расцветкой в зелёно-белую клеточку.
Выйдя из автобуса, мужчина направился к нам, а женщина направилась к самодельному детскому гамаку, держащемуся на боковом зеркале автобуса. Она поспешно положила в него девочку, после чего тоже направилась к нам. Именно в этот момент, наблюдая за тем, как ребёнка укладывают в гамак, я заметила, что переднее колесо автобуса спущено.
– Вам что-то надо? – остановившись напротив моего окна, мужчина воинственно скрестил руки на своей худощавой груди. Оторвав взгляд сначала от спущенного колеса, затем от провисшего под детским весом гамака, а затем и от подходящей к нам женщины, я наконец посмотрела на собеседника. Он смотрел на меня недружелюбно щурищимися голубыми глазами и говорил на английском языке с явно не немецким акцентом.
– Мы только что проезжали город, – начала я, ощущая на себе любопытные взгляды семерых мальчишек, столпившихся за спиной отца. – Сейчас сюда направляется многотысячная толпа Блуждающих и будет здесь не позже чем через десять минут.
– Толпа кого? – непонимающе уставился на меня мужчина.
“Твою ж мать, он что, с луны свалился?!”, – мгновенно пронеслось у меня в голове.
– Толпа заражённых людей. Они всего в паре километров отсюда, движутся по дороге в эту сторону и будут здесь через пять-десять минут, – повторно разжевала пугающую информацию я.
– Понятно-понятно… – мужчина начал потирать правой рукой свой небритый подбородок.
– У вас спустило колесо, – я на секунду встретилась взглядом с женщиной, остановившейся в шаге позади моего собеседника. – К сожалению, вы не успеете его заменить…
– Да мы и не собирались его менять, – неожиданно резко оборвал меня мужчина, вновь скрестив руки на груди. Подобный ответ мне сразу показался странным. – У нас нет запаски. Мы стоим здесь уже сутки, и всё нормально, не видели никаких Блуждающих.
Я напряглась. Он как будто не верил в то, что сюда движется целая толпа заражённых.
– Вы откуда? И куда едете? – решила продолжить задавать наводящие вопросы я, хотя уже знала, что недолго мне предстоит убеждаться в фатальности ситуации.
– Мы из леса, – спокойно пожал плечами мужчина, продолжая говорить с сильным акцентом. – Прожили на природе десять лет и только три дня назад эта зараза выкурила нас обратно на дорогу. Так мы оказались в Германии, а здесь это колесо… Мы ехали в Британию, потому что услышали слухи о том, что на островах сейчас “спокойнее”.
Пожалуй, самым безобидным из всего того, что этот человек мне только что сказал, было то, что они не немцы. Остальное и то, как он это остальное говорил, вскрывало один нелецоприятный факт: передо мной фанатики. Не важно по чём они фанатеют – по питанию солнечной энергией, воспитанию детей в джунглях или продолжению рода в диких условиях
