Он намеревался оставить тело Брюстера снаружи, но обнаружил, что освещения в сарае недостаточно, чтобы достичь того качества, на которое он надеялся. Снимок получался зернистым, а линзу загрязняли ошметки человеческого тела, поэтому он вернул Брюстера обратно, чтобы лучше увидеть то, что от него осталось. Тащить его обратно в дом, конечно, немного легче. Наверное, одна только голова весила добрых десять фунтов.
Щелкнув мышкой, Саймон посмотрел на изменения, которые он внес в смерть Билла Мелвилла от кистеня. И с большой неохотой признал, Ван Зандт оказался на сто процентов прав. Взрыв головы рыцаря сделал сюжет Inquisitorа гораздо более захватывающим. Не достоверным, но чертовски захватывающим.
Саймон нетерпеливо потер бедро. Софи принесет ему и подлинность, и волнение, и он не мог дождаться. Он посмотрел на часы. Еще немного, и батарея полностью зарядится, тогда он сможет начать работу.
Воскресенье, 21 января, 5 часов 30 минут
— Черт подери! — Вито уставился на карту, украшенную приблизительно сорока цветными кнопками. Ими Джен отмечала участки земли. Каждая кнопка означала дом какой-нибудь старушки, которая жила в этом районе и одновременно являлась клиенткой «Rock Solid Investments». А часы продолжали беспощадно тикать.
Уже прошло тринадцать часов, минуты сыпались, как песок сквозь пальцы.
— Все-таки слишком много фамилий, — ворчал Ник. — И ни одна из них не является немецкой.
— Но, возможно, у старушки была немецкая девичья фамилия, — предположила Джен. — Наверное, нам придется позвонить по телефону.
— Но пока мы найдем нужную, Саймон уйдет, — возразил Брент.
Все выжидательно повернулись к Вито. На мгновение он задумался, потом в его голове что-то щелкнуло
— Родственники? — спросил он. — Есть ли в базе «Rock Solid» контактные данные родственников на случай чрезвычайных ситуаций?
Брент застучал по клавиатуре и возбужденно закивал.
— Совершенно верно. Все это есть в их базе данных.
— Делим адреса заново. — Вито, прищурившись, разглядывал список в своей руке. — Ник, ты берешь с Дины Андерсен до Сельмы Крейн. Джен, у тебя от Маргарет Даймонд до Присциллы Хенли. — Он раздал списки и взял себе оставшиеся страницы. И снова начал молиться.
Воскресенье, 21 января, 7 часов 20 минут
— Софи, — пропел он. — Я пришел. — Когда Софи не ответила, он рассмеялся. — Ты довольно хорошая актриса. Это, в конце концов, у тебя в крови, не так ли? Твой отец — актер, а бабушка — оперная певица. Это я знал давным-давно. Просто я надеялся, что ты сама об этом скажешь. — Нет. Этого не может быть. Софи невольно оцепенела. Это слова Теда. — Прекрасно, что мы наконец-то познакомились, Софи.
Нет. Она знала, как выглядел Саймон. Тед — крупный мужчина, а на самом ли деле он такой крупный? Она не могла вспомнить. Она ужасно устала, и страх сковывал ей горло.
— Скажи-ка, что ты думаешь о Марии Антуанетте? С головой, конечно. — Он провел пальцем по ее горлу. Софи вздрогнула, и он рассмеялся. — Открой глаза, Софи.
Она повиновалась, молясь про себя, чтобы это оказался не Тед. Над ней нависло суровое лицо, с широкими скулами. Лысый череп блестел. Брови отсутствовали.
— Бух, — прошептало лицо, и она снова вздрогнула. Это не Тед. Слава Богу.
Но облегчение оказалось недолгим.
— Твоя игра окончена, Софи. Разве тебя не интересует, что я с тобой сделаю? — Он отстегнул ее от стола, но веревки не снял.
Она задрала подбородок, огляделась. И ее обуял ужас. Там стоял стул, который она видела в музее. Она увидела дыбу и стол с кучей древних принадлежностей, которые использовал человек для жестокого убийства других людей. Приглядевшись, она обнаружила, что на ней платье из кремово-белого бархата, отороченное пурпурными красками. Мысль о том, что он прикасался к ней, раздирала ее… ей пришлось зажмуриться, чтобы не расплакаться.
— Тебе нравится? Платье?
Она подняла глаза и встретилась с его взглядом, в котором читалось снисходительное терпение. Кажется, он никоим образом не боялся и не беспокоился, что ему кто-то помешает.
— На светлом бархате кровь выглядит особенно эффектно.
— Оно мне мало, — холодным тоном произнесла Софи, в тайне гордясь, что голос ее не дрожал.
Он пожал плечами:
— Оно предназначалось кое-кому другому. Надо было его расставить, но у меня не было времени.
— Вы умеете шить?
Он улыбнулся:
— У меня много талантов, доктор Йоханнсен. Я большой мастер работать с иглами и другими колющими и режущими предметами.
Ее челюсти напряглись, но она заставила себя задрать подбородок.
— Что вы собираетесь со мной делать?
— Ну, в принципе, ты сама привела меня к этому. Я планировал кое-что другое, пока не услышал, как ты разговаривала в музее со своим боссом. О Марии Антуанетте, если помнишь.
Софи пришлось сделать над собой усилие, чтобы ее голос прозвучал холодно.
— О, мы вдруг перепрыгнем через парочку веков?
Он улыбнулся:
— Мы с тобой весело проведем время, Софи. Гильотину я не получил, так что тебе, считай, повезло. И, конечно, я предпочитаю все обставить по средневековому.
От его смеха у Софи кровь стыла в жилах. Отвратительный звук, хриплый и… зловещий. Зловещий. Анна.
— Вы пытались убить мою бабушку.
— Но, Софи. Не было никакой попытки. Существует только победа или поражение. Конечно, я убил твою бабушку. Я всегда делаю то, что задумал.
От волны горя, которая грозила ее затопить, Софи едва сдерживалась.
— Вы подонок.
— Ну, ну, контролируй, пожалуйста, свой лексикон. Ты — королева. — Он сделал шаг назад, и Софи увидела два кола, задрапированных чисто белой тканью. Он слегка потеребил их, и она поняла, что колья, на самом деле, являлись подставками для микрофонов. Драматическим жестом он откинул ткань, и взору Софи открылся пьедестал, обнесенный невысоким белым забором. В центре платформы стояла колода, имевшая наверху желоб. Он оказался запятнан кровью. Саймон поинтересовался, — ну? Как тебе?
Какое-то мгновение она таращилась на колоду. Ее мозг отказывался осознавать то, что она видела. Это же безумие. На самом деле этого не могло произойти. Не могло случиться с ней. Но наверняка так же думали и остальные — Уоррен, Бриттани, Билл… и Грег. Они пострадали от рук Саймона Вартаняна. То, что он претворит в жизнь свой ужасный план, Софи даже не сомневалась.
Она пыталась вспомнить, что ей известно о Саймоне Вартаняне, но в ушах стояли лишь крики Грега. Колода вся в крови. Он отрубил Грегу руку. В горле Софи поднялись рыдания, и ей пришлось прикусить язык, чтобы подавить их. Саймон Вартанян — не человек, а чудовище. Психопат, жаждавший власти. И доминирования. Она не могла играть по его правилам. И утолять его алчность не желала. Она могла бы хорошо сыграть, даже если и считала, что должна сдаться от страха.
— Я жду, Софи. Что ты думаешь об этом?
Сосредоточься. Софи собрала все свое актерское мастерство и… громко расхохоталась.
— Вы, вероятно, желаете нести меня на руках.
Глаза Симона сузились.
— Отнюдь.
Ему не нравилось, что над ним смеялись. Значит, можно использовать против него смех. Учитывая, что ее руки и ноги все еще оставались связанными, ей необходимо использовать любую возможность. Она придала своему голосу недоверчивый, но одновременно и веселый оттенок.
— Вы действительно ждете, что я туда поднимусь, водружу голову на колоду и позволю ее отрубить? Значит, вы еще больший безумец, чем мы думали.
Он с минуту смотрел на нее, потом кротко улыбнулся.
— Пока я не получу свои записи, мне все равно, что ты об этом думаешь. — Он подошел к высокому белому шкафу и открыл его.
Софи пришлось прикусить губу, чтобы не застонать от ужаса.
В шкафу находилась коллекция кинжалов, топоров и мечей. Большинство из них очень старые, поврежденные ржавчиной и… интенсивным использованием. Другие, новые и блестящие, явно копии. Но абсолютно все они несли смерть. Саймон склонил голову, казалось, он обдумывал, что выбрать. Но Софи точно знала, это представление устроено исключительно для нее. Она подумала об Уоррене Кизе. Саймон его выпотрошил. Ей вспомнился крик Грега Сандерса, когда Саймон отрубал ему руку. И страх снова взял ее за горло. Тем не менее, она заставила себя непринужденно улыбаться. Саймон достал из шкафа боевой топор, похожий на тот, который она использовала во время экскурсий. Он водрузил древко себе на плечо и улыбнулся ей:
