На постоянно меняющейся карте Тайбэя большой дом, где находится офис компании, вот-вот станет ориентиром. Он был выстроен в том же стиле, что и новая штаб-квартира банковской корпорации «Гонконг энд Шанхай», только ниже и не с таким количеством металлической отделки. Фасад украшала мозаика из розовато-лиловых кирпичей, выложенных в форме огромной буквы «Н». В нижнюю секцию этой буквы Мэт должен был войти, чтобы добраться до своего кабинета.
Прямо перед стеклянными дверями, заполнившими почти все пространство нижней части буквы «Н», стоял передвижной лоток, на котором продавали сдобные булочки и лапшу. Он появился еще в те времена, когда здание только сдали в аренду. Сначала лоток держался на расстоянии, но потом день за днем стал подкрадываться все ближе к стеклянным дверям, пока наконец недели через две не занял свое теперешнее положение — в уютном и сухом месте, под впечатляющим гербом «Дьюкэнон Юнг» в виде дракона, быка и феникса.
Как сын директора «Дьюкэнон Юнг» и главного держателя акций Мэт скорее всего должен был бы пренебречь этим ничтожным моллюском, прилепившимся к могучему флагманскому кораблю. Но он задержался у лотка, пожелал доброго утра владельцу и купил пару сдобных булочек, начиненных свининой, после чего вошел в лифт и поднялся на пятнадцатый этаж. Мэт только закончил завтракать, как раздвижные двери открылись, представив взгляду выдержанную в бежевых тонах комнату с низким потолком. Там стояло несколько мягких кресел, а на конторке, отделявшей секретаршу от посетителей компании «Дьюкэнон Юнг», красовался изящный крылатый конь Чжу Мин из сверкающей бронзы. Мэт кивнул девушке.
— Региональный директор уже у себя?
— Нет, господин. Госпожа Ся позвонила и предупредила, что он сегодня будет несколько позже.
— Спасибо. Я у себя, если кто-нибудь придет.
— Господин Юнг…
— Да?
— Вам доставлен конверт рано утром, со специальным посыльным.
Мэт вскрыл конверт. Услышав вздох, секретарша подняла глаза и увидела, что на лице Мэта расплывается улыбка.
Через несколько минут Мэт уже закрывал за собой дверь в кабинет регионального директора. Швырнув портфель на ближайшее кресло, он уселся за стол Ся и потянулся к одному из трех телефонов. Уже не в первый раз он пользовался секретной телефонной линией компании, чтобы связаться с отцом. Но для этого всегда требовалось веское оправдание. Сегодня Мэту не хотелось ничего придумывать.
Меньше чем через тридцать секунд Гонконг был на связи.
— Алло? Мери? Позовите, пожалуйста, отца.
Мери Стрит была личным секретарем и ассистентом Саймона Юнга.
— Извините, мистер Юнг, но он только что отправился на заседание Совета директоров.
— Прошу вас, позвоните ему или передайте записку, только разыщите.
— Мистер Юнг, я действительно не…
— Скажите ему «весенние дожди».
— Простите?
— Скажите только «весенние дожди». Он знает, что это значит.
На другом конце провода последовала долгая пауза. Наконец Мэт услышал, как кто-то взял трубку.
— Что за паника, сынок? — спросил Саймон.
Сердце Мэта отпустило.
— Я перехожу на скремблер, па?
— Подожди. Я перейду к другому аппарату. — Еще одна пауза. Наконец Саймон сказал: — Все. Готово. Так что же случилось?
— Прошлой ночью произошли два события. Ленни Люк закончил «Апогей». Он работает, я сам видел. А группа из Тайваньского гарнизона устроила обыск в Синьчу.
Последовало долгое молчание. Мэт представлял себе потрясенное выражение лица Саймона и готов был к потоку гневных вопросов. Но Саймон заговорил, как обычно, спокойно:
— Расскажи по порядку.
— Ленни вызвал меня ночью. Сказал, что по твоему распоряжению.
Мэт напрасно ждал подтверждения.
— Продолжай, — только и сказал Саймон.
— За мной могли следить, пока я ехал в Синьчу. «Апогей» работает, с этим все в порядке. Господи Иисусе, па, ты чемпион мира.
— Это не имеет значения. Что дальше?
— Электричество вырубилось. Ленни говорит, что все его диски стерты, а копий он не делал. — Мэт сморщился, ожидая неизбежного взрыва, но Саймон молчал. Через некоторое время Мэт продолжал: — Потом ворвались люди отряда Тайваньского гарнизона.
— А ты уверен, что это был Тайваньский гарнизон? Вся форменная одежда на Тайване одинакова. Масса людей путают полицию с армией. Они все носят бледное хаки…
— Слушай, эти парни были в камуфляжной форме, понимаешь? С автоматами. Полиция, как же, хрен тебе!
— Ладно, остынь. Сколько их было?
— С полдюжины.
— Все разгромили?
— Нет. Как только их впустили, они успокоились.
— Кто был главным?
— Какой-то капитан.
— Имя?
— Я спросил, но он притворился, что не понял. Ерунда. По-английски он говорил вполне прилично. Это я понял, когда он перешел к угрозам.
— Не забегай вперед.
— Ладно. — Мэт помедлил, собираясь с мыслями. — Прежде всего они включили электричество.
— Значит, его вырубили военные? С их стороны это была преднамеренная попытка саботировать наши исследования.
— Отряд гарнизона отключил электричество, это верно, но я не думаю, что они знали, какие будут результаты. У них на это ума не хватит.
— Вполне хватит.
— Нет, говорю тебе, они всегда именно так и начинают свои рейды.
— Это ты так считаешь. А они все отдадут, чтобы уничтожить «Апогей».
— Почему?
— Ладно… забудь об этом. Что случилось потом?
— Они сказали, что расследуют нарушения таможенных правил.
— Ерунда! Отряд гарнизона не стал бы утруждать себя такими мелочами. В любом случае Синьчу имеет самые серьезные таможенные послабления во всей Азии. Мы даже не обязаны платить пошлины за экспорт и импорт.
— Зато мы должны составлять по ним отчеты, и таможенное начальство однажды уже устроило по этому поводу разнос. Но дело не в этом. Потом они стали всюду совать нос: открывали шкафы, просматривали папки с делами и все в таком духе. Непонятно зачем.
— Взяли что-нибудь?
— Нет, только кучу фотографий. Под конец занялись таможенными формальностями. Капитан сказал, что напишет рапорт, и, возможно, нам будет предъявлен иск. Вот и все.
Саймон долго молчал, потом вздохнул.
— Кто еще знает об этом?
— Никто.
— Ты еще не разговаривал с Генри Ся?
— Нет.
— Хорошо. И не рассказывай ему. Когда тайваньцу говоришь о гарнизоне, он обязательно впадает в панику. Скажи Ленни, чтобы хранил все в тайне. Мне придется обращаться с этим делом в самые верха, и никто не должен в это время мутить воду.
— Ладно.
— Ты можешь сделать еще кое-что. Пошли сегодня Рода Хэйнса в Синьчу и заставь его провести электронную чистку. Я хочу быть полностью уверен, что твои гости ничего после себя не оставили.
— Ты имеешь в виду подслушивающие устройства?
— Подслушивающие устройства, подброшенные улики против нас, все, что угодно. Внуши ему, чтобы проделал это тщательно.
— Ся может спросить, зачем все это.
— Я свяжусь с Генри чуть позже и сам все объясню. Отправь Хэйнса, потом поговори с Ленни. Я должен знать сегодня же, сколько времени ему потребуется, чтобы восстановить диски.
— Я уже спрашивал. Целых полгода, может быть, больше.
— Черт его возьми!
— Он сейчас расстроен…
— Он еще больше расстроится, если я приеду в Тайбэй и вытрясу из него душу. Скажи, что в его распоряжении три месяца максимум, при этом любые деньги и помощь — все, что потребуется. Это предельный срок по контракту.
— А ты не можешь продлить его?
Саймон горько усмехнулся.
— Народная Республика не любит задержек. Там ценят тех, кто выполняет обязательства.
Только теперь Мэт понял, что рассказ Ленни соответствует истине.
— Ты хочешь сказать, что «красный» Китай оказывает нам финансовую поддержку? — осторожно спросил он.
— Именно. Огромную поддержку. Поэтому я и думаю, что отряду гарнизона поручили саботировать наш проект. — Тон Саймона изменился. — Держи это при себе, Мэт. «Красные» финансировали наши исследования с самого начала. Они хотят использовать их в военных целях, хотя я не знаю, как именно. Неожиданно это приобрело колоссальное значение. Мне прямо сказали, что если я не сумею закончить все вовремя, они потребуют назад свои деньги. «Дьюкэнон Юнг» в состоянии дать огромную прибыль, но если мы не уложимся в срок… вся сеть предприятий может разориться. Ты уверен, что срыв с электричеством не был преднамеренной попыткой разрушить «Апогей»?
Мэт ответил не сразу, и Саймон спросил:
— Алло, ты слушаешь?
— Да.
— Почему молчишь?
— Я просто раздумываю над тем, почему ты все время связываешься с «красными».
— Это бизнес. В следующие двадцать лет «красный» Китай ожидает грандиозный экономический подъем, и я намерен находиться в самом центре событий.
