— И что ты собираешься делать?
— Пойти в полицию и все рассказать.
Марион посмотрела на часы.
— Девять вечера, — прибавила она. — В это время, надо полагать, посетителей в комиссариате немного.
Кора обреченно вздохнула:
— Ну что ж, если наша вечеринка не состоялась, сделаем хоть что-то полезное. Может быть, эта история в самом деле прояснится.
Они вышли из дома и пешком отправились в районный комиссариат.
Надежды Марион не оправдались — ей и Коре пришлось ждать в приемной почти два часа, сидя между парой пакистанцев угрожающего вида и пьянчугой, который то и дело норовил заснуть у нее на плече. Наконец дежурный полицейский впустил их в свой кабинет. Помаргивая затуманенными от усталости глазами, он выслушал историю Марион и спросил:
— Насколько я понимаю, вы не собираетесь подавать на этого человека жалобу?
— Именно так, — ответила Марион, первоначальный энтузиазм которой уже порядком выдохся.
— Послания, которые вы получали, приходили одновременно на ваш домашний компьютер и на айфон?
— Да.
— Значит, угрозы, о которых идет речь — правда, насколько я понял, они касались только кота, — были высказаны в частной беседе? Иначе говоря, они сохранились только в диалоговых окнах, больше нигде?
— Да, — кивнула Марион. — И что?
— Тогда вы наверняка знаете о том, что ничего из написанного в диалоговом окне не сохраняется. «Фейсбук», как и многие другие сайты, не архивирует эти записи. Все отправляется в корзину. Иначе говоря, у вас нет никаких доказательств этого разговора. А поскольку вы даже не можете назвать конкретного подозреваемого… — полицейский поднялся, давая понять, что аудиенция окончена, — то ваша жалоба не имеет никаких реальных оснований. Что касается истории с исчезновением вашего знакомого пятнадцать лет назад, я советовал бы вам обратиться к моим коллегам на Кэ-д’Орсе. Я здесь ничем не могу помочь.
Марион и Кора вышли.
— Черт, — недовольно произнесла Кора. — Когда припаркуешься в неположенном месте, они тут как тут с квитанцией для штрафов. Но когда они действительно нужны…
Марион о чем-то размышляла, не замедляя шагов. Наконец сказала:
— Есть еще один человек, который мог бы мне помочь.
— Кто?
— Мой отец. Только он упорно не отвечает на звонки. Нужно ехать к нему на работу.
— В такое время?
Марион резко обернулась к подруге.
— Хорошо, хорошо, — сказала Кора, подняв руки. — Не надо смотреть на меня такими глазами, как у кота из «Шрека»! Нужно взять машину. Но предупреждаю: за руль сяду я!
Кора припарковала свой «хаммер» на правой стороне Севастопольского бульвара.
Марион вышла:
— Подождешь меня здесь?
— Я буду начеку, — пообещала Кора. — Окно оставлю открытым. Если возникнут проблемы, позови меня.
— Ничего страшного не случится, — успокоила ее Марион. — Я ненадолго.
— И все-таки осторожность не помешает. На всякий случай помни: у меня в бардачке лежит «Тайзер».
— Электрошокер?
— Да. Когда едешь на вызов среди ночи в подозрительный район, эта штука — именно то, что надо иметь под рукой, можешь мне поверить.
Марион пересекла бульвар. Отель-Дье, хранивший часть ее прошлой жизни, находился совсем недалеко отсюда.
Какой-то тип в потрепанной куртке свистнул ей. Чуть дальше она заметила драг-квина[3], входящего в ночной клуб.
Она остановилась у дома номер 42 — это был джаз-клуб «Герцог Ломбардский».
— Привет, Марион, — кивнул ей вышибала.
— Он внизу?
— Как всегда.
Она спустилась в помещение со сводчатым потолком, напоминающее пещеру. Раньше здесь часто собирались курильщики. Сегодня в клубе было малолюдно. В прежние времена Марион провела здесь множество вечеров, слушая известных пианистов: в ту эпоху такая вещь, как пиратское распространение музыки в Интернете, казалась совершенно немыслимой.
Ее отец настраивал музыкальное оборудование.
— Папа, ты целый вечер не отвечаешь на телефонные звонки!
— Извини. Тут такой шум, что я ничего не слышу.
Марион обняла его:
— У тебя все в порядке?
— Да, все прекрасно.
Он улыбнулся, хотя сегодня казался еще более старым и изможденным, чем обычно.
— Я получила цветы, — сказала Марион. — Спасибо тебе огромное.
Он сделал извиняющийся жест:
— Еще раз прости, что не приехал к тебе на день рождения. Ты ведь знаешь, как это бывает… На меня свалилась сразу целая куча работы.
— Кто сегодня играет?
— Одна группа…
— А ты? Ты больше не выступаешь?
— Меня вполне устраивает работа звукооператора, — ответил он, указав на музыкальный пульт. И прибавил: — Может быть, перейдем к цели твоего визита?
Марион, глубоко вдохнув, произнесла:
— Я получила известия о нем.
— О ком?
— О Натане.
Молчание.
Спустя несколько секунд отец Марион отодвинул пульт.
— Ты слышишь, что я говорю?
— Да. Ничего, если мы побеседуем снаружи?
Не дожидаясь ответа, он направился к выходу. На улице зажег сигарету. В свете фонарей его лицо казалось еще бледнее.
— Тебе не предлагаю, — сказал он.
— Ты же знаешь, что я больше не курю. И ты тоже мог бы бросить.
— Я тебя слушаю, Марион.
Он пристально вглядывался в вечерний сумрак, словно надеясь проникнуть в некую тайну.
— Я получила его фотографию по электронной почте. Судя по всему, он живет сейчас где-то неподалеку от Лос-Анджелеса. Под именем Адриан Фог.
— В самом деле? Пятнадцать лет спустя — это оригинально… И что ты собираешься делать?
— Я хотела посоветоваться с тобой. Надеялась, что ты сможешь мне помочь.
— В чем?
— Ты не хочешь узнать, что с ним случилось?
— Нет.
Теперь он смотрел только на мерцающий огонек сигареты.
— Нет — и все? Вот прямо так?
— Натан исчез много лет назад. Для меня он все равно что умер. — Затем отец Марион поднял на нее глаза и прибавил: — Умер и похоронен. Эта страница перевернута. Я не понимаю, зачем тебе нужно ворошить все это старое дерьмо.
Эта неожиданная и совсем не свойственная отцу грубость поразила Марион — сколько она его помнила, он всегда старался, чтобы его французский был во всех смыслах безупречен.
— Но… что, если он действительно там живет?
— Вот пусть там и остается. Я в свое время уехал из Америки, потому что больше не мог выносить эту страну. Ты даже не представляешь, как тебе повезло родиться и жить во Франции. А там человек без денег может умереть под забором, и всем будет на него плевать. Там ты никогда не смогла бы учиться медицине.
— Но я так и не доучилась, папа.
— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Что до меня, если бы в моем нынешнем возрасте у меня появились проблемы со здоровьем, там я не имел бы возможности лечиться.
Марион помолчала, затем спросила:
— У тебя проблемы со здоровьем?
— Нет.
Она придвинулась ближе, чтобы лучше разглядеть лицо отца:
— Прозвище Троянец тебе о чем-нибудь говорит?
Он нахмурился с неподдельным непониманием:
— Что?
Марион поцеловала его в щеку:
— Мне нужно идти. Береги себя. Увидимся в выходные.
Он ничего не ответил. Марион пересекла бульвар в обратном направлении и снова села в машину Коры.
— Ну что? — спросила та.
— Когда я упомянула Троянца, он никак не отреагировал. Я предпочла не настаивать. Но он что-то скрывает от меня, это очевидно.
— Ты уверена?
— Ну, это же мой отец. Я чувствую, когда он лжет. И знаю, что бесполезно пытаться из него что-то вытянуть, если он сам не хочет говорить. Он упрям как мул. Но я попытаюсь снова.
Кора кивнула.
— Кстати, твой айфон только что звонил. Я хотела посмотреть, чей это вызов, но не смогла войти в систему.
Марион почувствовала, как у нее в одну секунду подскочило давление.
Она приложила большой палец к экрану айфона. Послышался слабый щелчок: система ее опознала.
«Фейсбук».
И тут же — «poke».
— Приветствую, Марион. «Спасать жизни» — помните? Сегодня вы спасли кота. Имя следующей жертвы в списке, я надеюсь, побудит вас действовать немного быстрее…
Марион смотрела на появляющийся на экране текст расширенными от ужаса глазами.
— На этот раз я выбрал целью вашу подругу, Кору Шеновиц, которая сейчас сидит рядом с вами на водительском сиденье. Готовы? Внимание, вот вам загадка…
Вместо того чтобы ответить, Марион быстро нажала клавишу выключения. Экран погас.
— Кора, поехали! Быстрей!
— Что стряслось?
— БЫСТРЕЙ! Жми на газ!
