Глава 11
Вместо того чтобы ответить, Марион быстро нажала клавишу выключения. Экран погас.
— Кора, поехали! Быстрей!
— Что стряслось?
— БЫСТРЕЙ! Жми на газ!
Подруга бросила на нее мгновенный взгляд, затем нажала на педаль акселератора. «Хаммер» понесся вдоль бульвара. Какой-то «смарт» резко затормозил. Пронзительно завизжали шины.
— Быстрей, ради бога!
— Ты уверена, что…
— НЕ СПРАШИВАЙ НИ О ЧЕМ!
— Как скажешь.
Кора с силой надавила на педаль. Марион вжалась в сиденье. Мощный автомобиль мчался вдоль бульвара с ревом самолета, готового оторваться от взлетной полосы.
— Мотор барахлит, — объяснила Кора.
Она включила мигалку. Справа послышался какой-то скрежет, но Кора даже не повернула головы и продолжала лавировать в потоке автомобилей. Один из водителей взглянул на нее сначала с яростью, затем — с откровенным изумлением. Можно было подумать, что по улице скачет какой-то гигантский металлический тарантул.
Кора обгоняла один автомобиль за другим. Визг шин, резкое гудение клаксонов…
— Ну что, достаточно быстро? — ворчливо спросила она. — Прежде чем мы разобьемся, может быть, ты все-таки объяснишь, в чем дело?
Лицо Марион было смертельно бледным.
— Троянец! Он здесь! Он нас видит!
— Что?
— Он преследует нас! Он знает, что за рулем сидишь ты! — Она швырнула айфон на приборную панель. — Он только что написал об этом! И собирался загадать мне какую-то новую загадку!
На очередном перекрестке зажегся красный сигнал светофора. Все машины остановились. Коре пришлось снизить скорость. Она включила сирену, но никто на это не отреагировал.
Кора повернулась к Марион:
— Ты абсолютно уверена в том, что говоришь?
— ДА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!
— О’кей. Сменим маршрут.
Кора резко свернула влево, въехала на тротуар и покатила по пешеходной дорожке. Марион невольно вскрикнула. Затем последовал резкий поворот вправо, и «хаммер» оказался в пешеходной зоне, прилегающей к Центральному рынку. Теперь они ехали по улице Сен-Дени.
— Пристегнись, — посоветовала Кора.
И снова с силой надавила на педаль газа. Марион вцепилась в сиденье. Окружающий пейзаж менялся так быстро, словно они ехали в поезде. «Хаммер» сбивал мусорные баки, задевал фонарные столбы. Два человека, вышедшие их секс-шопа, тут же поспешно скрылись внутри.
Снова резкий поворот влево. Складной рекламный щит, стоявший перед палаткой «сэндвичей по-гречески», разлетелся на куски. «Хаммер» выехал на улицу Этьена Марселя и продолжил путь в запрещенном направлении. Он пулей промчался мимо кафе, заставив оцепенеть всех сидящих на веранде посетителей.
Еще через сто метров слева открылось жерло туннеля, пролегающего под Центральным рынком. Кора свернула туда.
Через несколько минут она сбросила скорость.
— Теперь, я думаю, мы от него оторвались, — проговорила она.
— Ну, ты даешь… — выдохнула пораженная Марион.
— Просто я умею хорошо водить машину.
— Остановись на секунду, — после некоторого колебания попросила Марион.
Кора затормозила возле мусорного контейнера:
— Тебе нехорошо? Что ты делаешь?
Марион, опустив стекло, ответила:
— То, что мне стоило бы сделать с самого начала. — Она выбросила айфон в контейнер. — Я не знаю, может быть, Троянец вмонтировал туда Джи-пи-эс, чтобы отслеживать наши перемещения, но даже если нет, от этой штуки все равно надо было избавиться, — прибавила она. И подняла стекло.
Кора кивнула.
— Ну что, поехали? — спросила она.
И, не дожидаясь ответа, рванула с места.
Они пересекли Сену по широкой автостраде А-15. Днем с нее открывался роскошный вид на Париж до самого Дефанса[4]. Но в этот поздний нас большинство зданий, в которых уже не горел свет, выглядели мрачными темными громадами.
Марион внимательно разглядывала редкие автомобили, двигавшиеся им навстречу. Дорога у них за спиной оставалась пустынной.
— Куда ты меня везешь? — наконец спросила она у Коры.
— К моим родителям, — отвечала та. — Они живут в Иль-Адам, департамент Валь-д’Уаз, километрах в сорока отсюда. С учетом недавних обстоятельств будет лучше, если ты проведешь эту ночь не у себя. И не у меня тоже.
Марион на это ничего не сказала. Взгляд ее потерялся в сумраке за стеклом. Ей казалось, что, сидя в машине, она одновременно находится где-то очень далеко. Медики называют это ощущение состоянием шока.
Кора слегка шевельнулась на сиденье:
— Значит, ты уверена, что этот человек угрожал именно мне?
— Так он написал.
Кора вполголоса выругалась и снова перевела взгляд на дорогу.
Марион так сильно сцепила руки, что побелели костяшки пальцев.
— Завтра я снова пойду в полицию. Надеюсь, теперь-то уж они от меня так просто не отмахнутся. А если они так и не сдвинутся с места, я расскажу обо всем отцу, и журналистам с моей работы, и… Словом, я найду какое-то решение…
Она опустила голову, чувствуя, как к глазам подступают слезы.
Затем, помолчав, добавила:
— Мне жаль, что я тебя во все это втянула, Кора. Действительно жаль.
— Да ладно, ничего страшного.
Они выехали на автостраду А-115 и направились в сторону муниципалитета Таверни. Кора включила музыку. Марион нашла в сумочке таблетки и сунула одну из них под язык. Спустя некоторое время она немного расслабилась. Если бы она смогла забыть все, что случилось за последние сутки, то вполне могла бы воспринимать происходящее как ночную автопрогулку.
Вдруг послышался глухой шум. «Хаммер» повело из стороны в сторону.
— Что за… — только и успела произнести Кора.
Машина съехала с шоссе.
Земля и небо поменялись местами.
Первый удар.
Второй.
Раньше
Марион только что закончила накладывать шов в Малом блоке, когда вошел доктор Чесс:
— Ну, как все прошло?
Она подняла голову и взглянула ему в лицо, оно оставалось непроницаемым. Марион сделала над собой усилие, чтобы не думать о цветке подсолнуха, который она заботливо поставила в вазу у себя в кухне.
Только бы не покраснеть…
— Все хорошо, — ответила она.
Затем осторожно взяла пинцетом изогнутую иглу и бросила в специальный лоток, чтобы ни одна из медсестер случайно не укололась, убирая поднос с рабочим материалом.
— Ничего срочного, все спокойно?
— Да, все в порядке.
— Что у нас на данный момент?
Марион стянула резиновые перчатки, бросила их в мусорную корзину для токсических отходов и слегка потерла руки, чтобы стряхнуть тальк.
— Ожоговый пациент в боксе номер один. Я велела ему сунуть руку в холодную воду на полчаса, должно помочь. Во втором — человек, упавший с велосипеда. У него только ссадины, медсестры его перевязывают. В третьем — мальчик, которого укусила собака. Собака привита от бешенства, мальчику ввели противостолбнячную сыворотку. Он ушел сразу. Но у его отца, который его сюда доставил, поражение блуждающего нерва.
— Вы обеспечили ему дорсальный декубитус?
Марион наморщила нос.
Словосочетание «дорсальный декубитус» означает всего-то навсего «положение лежа на спине». Это один из тех научных терминов, которые использовались в разговорах между светилами медицины, а рядовых работников, в том числе Марион, слегка раздражали. Но официальное требование ко всем звучало так: данные термины пришли из латыни, и вы должны знать этот общепринятый научный язык. Неофициальное подразумевало следующее: вы должны общаться между собой так, чтобы пациент вас не понимал. К тому же сами будете иметь менее идиотский вид, рассуждая о болезнях, в которых мало что смыслите.
— Да, — ответила она, — я уложила его на спину и приподняла ему ноги. Сейчас он чувствует себя хорошо.
Чесс кивнул.
— Могу я пройти с вами в приемный покой, чтобы проверить, не поступили ли другие пациенты?
— Конечно…
Можно подумать, ему для этого нужно ее разрешение…
Он сделал несколько шагов к ней.
— А как недавняя пациентка? — поинтересовался он. — Девушка, которую ударили бейсбольной битой по голове?
Лицо Марион прояснилось.
— Дуня? С ней все прекрасно.
— О, вы уже знаете ее имя?
— Мы с ней подружились. На бедняжку напал какой-то скинхед возле Центрального рынка. — Марион поморщилась. Затем продолжала: — Этот тип попросил у нее сигарету. Она отказала. Тогда он ударил ее битой. Вы можете себе представить? Ударить девушку за то, что она не дала вам сигарету!..
— Как вы узнали, что повреждения не слишком серьезные?
— Она сама мне сказала. Очень милая девушка. Дуня венгерка, вы знаете? Она приехала в Париж на выходные со своим бойфрендом. То есть не то чтобы с бойфрендом… это ее друг, она его очень любит, но пока ничего ему не говорит…
