— Спасибо, мужик! Ты угадал мой размер!
Дипломат со стертыми отпечатками пальцев летит в мусоровоз, что стоит у стройки в квартале от Центрального парка.
— Эй ты! Туда нельзя бросать такое!
Уэнделл вздрагивает и видит мастера в защитном шлеме — тот сердито грозит ему с третьего этажа. В Нью-Йорке даже пространство мусоровоза имеет цену. Но строитель слишком высоко и никак не сможет помешать Уэнделлу Наю.
«Теперь и впрямь надо сосредоточиться, потому что Филипп Халл — это особая проблема, потому что надо постараться не нарушить тишину в парке, это очень важно. Если вокруг будут люди, придется сделать вторую попытку, когда он в пять часов пойдет с работы. Но лучше будет, если все произойдет сейчас. Не хочется оставлять на вечер много дел».
Волнение нарастает, пока он неторопливо идет к Центральному парку со стороны Пятьдесят пятой улицы за полчаса до того, как у Филиппа Халла обычно начинается перерыв на ленч.
Утро становится все прелестнее. В небе плывут пушистые облачка, деревья в цвету, и Уэнделл вдыхает сладковатый запах удобрения, аромат распускающихся почек и весенних цветов; время от времени ветерок приносит запах навоза из находящегося неподалеку зоопарка.
Уэнделл неторопливо бредет по извилистым дорожкам, мимо площадок для софтбола и каруселей. С аккуратной бородкой и в куртке его можно принять за туриста или человека богемы — быть может, актера, у которого сегодня выходной, за художника или писателя, вышедшего на прогулку.
И опять ни малейшего свидетельства «страха, охватившего город». Наоборот, на детской площадке полно малышей, которые учатся ходить. Скамьи в парке заняты туристами, влюбленными и пенсионерами с газетами «Нью-Йорк таймс» или «Нью-Йорк пост».
«Филипп, не нарушь сегодня своего обычного распорядка. Пожалуйста».
Из радиоприемника доносятся новости, и Уэнделл улавливает несколько слов о небывалой мобилизации полицейских, но здесь все это кажется таким далеким.
Его обгоняют любители бега трусцой, вокруг много загорающих, здесь же примостился уличный шулер. По аллее, то наклоняясь, то выпрямляясь, петляет трио роллеров. Расставив на своем пути розовые пластиковые стаканчики, они обгоняют друг друга и выполняют крутые виражи, как в слаломе, рисуясь перед собравшейся публикой.
Погрузившись в размышления о предстоящем, Уэнделл внезапно чувствует напряжение. Он сворачивает с главной аллеи, забирается на холм, покрытый травкой и галькой, пробирается сквозь кусты и обнаруживает, что, к счастью для него, на вершине холма никого нет. Уэнделл стоит на квадратной лужайке, окруженной дубами, где перед ним открывается голубой простор.
Он садится, прислонившись к дубу, и наслаждается приятным теплом прогревшейся земли. Расстегнув рюкзак, вынимает бинокль и книгу о птицах и лениво смотрит в небо, будто у него нет никаких забот. Уэнделл ждет.
В расчетное время он слышит легкий шелест в кустах — они качаются. Кто-то идет.
Неужели Филипп?
Кто-то появляется в поле зрения. Нет, это кто-то другой. И тогда Уэнделл в ярости думает: «Какого черта ты здесь?»
— Совершали преступление?
— Я же говорил вам — нет.
— Превышали скорость?
— Все превышают хоть раз в жизни.
— Скрывали доходы от налоговой службы?
Воорт вздыхает, глядя на специалиста.
— Я сказал, что не ограничиваю вас в вопросах, но, полагаю, налоговое управление вряд ли одобрило бы этот вопрос.
— Я тестирую ваши ответы, детектив.
— Полчаса только на тест? Послушайте, мы зря тратим время, и зачем надо было возвращаться в штаб-квартиру полиции?
Специалист оборачивается и смотрит на зеркало, словно жалуясь кому-то, кто все это наблюдает из-за зеркала. Первоклассный эксперт по полиграфам из колледжа Джона Джея — так охарактеризовала Ева этого парня, — маленький гибкий человек с голосом заядлого курильщика, осанкой военного, красивым раздвоенным подбородком и произношением, которое наводит Воорта на мысль о Бостоне и Род-Айленде.
— Брали взятки, детектив?
— Три раза уже отвечал! И понятия не имею, берут ли другие детективы.
Голос эксперта остается таким же безличным, как черная стрелка, за которой он следит и которую Воорт не видит. Воорту хочется заорать.
— Вы гей?
— Нет.
— Спали с чужой женой?
— О Господи!
Однако вопрос закономерный, если учесть, что ревнивый муж непременно затаил бы злобу. По сути дела, именно этот вопрос задали бы они с Мики, вынужден признать Воорт, скрипя зубами и чувствуя себя раздетым и разгневанным.
— Да.
У Воорта возникает мысленный образ Джилл Таун, с которой он немного развлекся, когда вел дело Зешки. Великолепный врач — специалист по тропическим болезням — находилась под защитой полиции, когда они сблизились. Он вспоминает, что сначала не знал, что она замужем.
«Кажется, сейчас Джилл в Африке вместе с мужем. Или они вернулись? Ни разу не видел ее мужа. Я поверил ей на слово, что у них свободные отношения. Ну и болван же я».
Откашлявшись, специалист произносит:
— Пожалуйста, изложите обстоятельства, при которых возникла эта связь.
Воорт колеблется, а тем временем открывается дверь и в комнату для допросов на девятом этаже широким шагом входит Ева. Она кажется раздраженной и отрывисто говорит:
— Можете прекратить в любое время и отправиться домой. Можете позвонить адвокату. Решайте сейчас. У меня нет времени слушать ваш вздор. Вы просили, чтобы вас испытали. И знали, что мы будем проверять все.
— Прошу прощения. — Воорт знает: получаса хватит, чтобы другие детективы раскопали, что Джилл и ее мужа действительно нет в городе.
«А еще танцовщик Кении, у которого я увел Камиллу… А родственники любого из тех, кого я упрятал в тюрьму… А что, если я засадил туда невинного человека?»
Можно свихнуться, если думать об этом.
Воорт рассказывает, как он нарушил устав и спал с подозреваемой. Это сделает ему карьеру на славу.
— Чуть громче, пожалуйста, — говорит специалист.
Воорт говорит громче.
— Имели когда-нибудь деловые связи с членами преступных группировок или принимали подарки от людей, принадлежащих к таким группировкам?
— Нет.
При проверке на полиграфе следует соблюдать спокойствие. «Но у невиновных сердце тоже учащенно бьется», — думает Воорт. Теперь он понимает, почему профсоюз против того, чтобы полицейских проверяли таким образом. Он вспоминает телевикторину Эй-би-си «Кресло» — участники пристегнуты к вращающемуся креслу, вокруг ревет пламя, а ведущий кричит: «Ответ!» И если пульс у испытуемого учащается, то он теряет возможность выиграть деньги, отвечая на вопросы, далеко не столь грозные, как те, что задают сейчас Воорту.
— Улики подтасовывали?
— Никогда. Если и бил подозреваемого, то всегда докладывал об этом. Никогда не имел умысла обмануть департамент. Хотите, повторю еще несколько раз?
Специалист откидывается назад, приглаживает волосы и отстегивает кожаный ремешок с запястья Воорта.
— Вы первоклассно прошли тест, Воорт. Я знал вашего отца, и у меня душа не лежала проверять вас. Примите мои поздравления. — Он тычет большими пальцами в сторону зеркала: — Если бы всякий, кто спал с замужней, сидел в тюрьме, то женщинам было бы некого кормить, ха-ха-ха!
В коридоре Воорта холодно поздравляет Ева, несмотря на то что, кажется, еще не убеждена в его невиновности, или, может быть, просто дел по горло, или злится по поводу Джилл Таун.
— Из ваших ответов мы не узнали ничего нового, — говорит она. — Мики у вас в офисе. Помните — докладывать регулярно. И еще помните — эта штучка сообщит нам, где вы находитесь. — Она постукивает по ремешку электронных часов новой марки.
«Думаете, это можно забыть?»
Воорт поднимается на лифте на этаж, где расположен отдел сексуальных преступлений и его личный офис — совершенно особенный в их подразделении, его он делит с Мики. Напарник едва поднимает глаза от двух внушительных кип бумаг на столе: одна — компьютерные распечатки, понимает Воорт, другая — фотокопии.
— Долго они тебя там мариновали, — говорит Мики. — Пытали насчет печенья «Туинкиз», которое ты украл в шесть лет?
— Они гораздо больше интересовались теми четырьмя миллионами, которые ты получил от братьев Мендоса. Но я объяснил, что они пошли на дворовые работы. На уборку территории.
— Рапорты задержаний, — говорит Мики, кивая на компьютерные распечатки. — А это твои старые журналы дежурств десятилетней давности, начиная со дня рождения. — Мики похлопывает подругой кипе. — Мы получили зеленый свет у девушек из компьютерной группы. Просто поразительно, насколько быстро можно получить необходимое, если перед тобой не свалена грудой пара тысяч вызовов. Через полчаса после твоего ухода все это было уже у меня.
