— Без брехни?
Райли покачала головой:
— Без брехни. У меня должно было получиться установить связь с чем-нибудь на месте преступления: в такого рода ситуациях, когда все напряжены и расстроены, я всегда на пике силы. Или всегда была. На этот раз — ничего. Ни черта, даже когда я прикоснулась к тем камням.
— Получается, ты охотишься на убийцу в темноте.
— Примерно, да.
Гордон продолжил развивать мысль:
— Убийцу, который может знать или, по крайней мере, предполагать, что ты что-то там видела. Но если он и правда знает, что ты что-то видела, или даже подозревает, зачем позволять тебе свободно разгуливать? Я вот о чем: он уже совершил довольно жестокое убийство. Зачем оставлять в живых тебя?
— Не знаю. Если только у него нет чертовски серьезной причины быть уверенным, что я не стану угрозой.
— Как например, он, возможно, знал, что бы ты там ни увидела, ты этого не вспомнишь?
— Откуда он мог знать? Амнезия это не то, что можно вызвать намеренно, во всяком случае, насколько мне известно. И ООП годами изучало такого рода вещи. Травматические повреждения, особенно повреждения головы, влекут за собой всевозможные последствия. Но амнезия, за исключением кратковременной, стоит не особенно высоко в списке. Помимо нее у меня нет никаких ушибов или шишек, не говоря уже о чем-то достаточно серьезном, чтобы указать на травму головы.
— Очень кратковременная амнезия?
— Это довольно распространенное явление — после травматического повреждения не помнить события непосредственно ему предшествовавшие. Но почти всегда оно означает интервал в несколько часов, а не дней, и почти никогда — недель.
— О’кей, — Гордон ненадолго задумался. — Маловероятно, быть может, но как насчет другого экстрасенса?
Райли содрогнулась:
— Господи, надеюсь, что нет.
— Но воздействие на тебя другого экстрасенса возможно?
— Почти все возможно, ты это знаешь не хуже моего. Другой экстрасенс мог уловить информацию об амнезии или даже знать об этом заранее. Черт, может и вызвать ее. Или, по меньшей мере, ею воспользоваться, — она сделала вдох и медленно выдохнула. — Я тебе одно могу сказать. Если в этом замешан еще один экстрасенс, то превосходство за ним, как минимум до тех пор, пока туман в моей голове не рассеется, и я не смогу воспользоваться своими способностями.
«Если смогу. Если смогу».
— Не слишком-то мне нравится, как это звучит, детка, — высказался Гордон.
— Да уж. Мне тоже, — настала очередь Райли погружаться в раздумья. — Ли сказала, что вам двоим показалось, будто я была необычайно скрытной последнее время, — помощник высадила Райли возле управления шерифа, так как она в течение следующего часа заступала на дежурство.
— Ну, больше, чем мне хотелось. В конце концов, это я привез тебя сюда. Я чувствовал себя ответственным.
— Не стоило.
Он закатил глаза, вероятно, этот характерный жест Ли переняла у него.
— Ну да, ну да.
— Я серьезно. И, кстати, я не говорила Ли о потере памяти. Я ей доверяю, просто…
— Знаю я это «просто», — откликнулся он. И он действительно знал. Сослуживцы понимали потребность защищать свои слабые места так, как мало кто из гражданских смог бы. — Я сохраню секрет, если ты этого хочешь, но считаю, что она, скорее всего, может помочь. Особенно если…
Райли посмотрела на него, увидев в этом внезапно ставшем бесстрастным лице намного больше, чем увидело бы большинство людей.
— Особенно если я не помню мою явно бурную светскую жизнь за последние три недели, — закончила она.
— Так ты не помнишь, да?
— Нет, не слишком много. Полагаю, я встречалась с Джейком Бэллардом, по крайней мере, некоторое время. И у меня определенно отношения с Эшем. Эш… а как дальше, кстати? Я не слышала, чтобы называли его фамилию, — сам вопрос показался ей почти смешным.
Почти.
Брови Гордона поднялись к его несуществующей линии волос.
— Прескотт. Эш Прескотт. Прокурор округа Хазард.
— Иисусе. О чем я думала?
— Об одной из тех вещей, которыми ты не поделилась, — любезно проинформировал ее Гордон. — Имей в виду, я не удивился, когда Джейк уломал тебя пойти с ним на свидание. Это он умеет. Насколько я могу судить, это была всего лишь пара свиданий, а потом ты встретила Эша. Вы с ним поразили меня.
— Почему? Из-за меня или из-за него?
Гордон всерьез задумался над вопросом.
— Ну, я бы не сказал, что для тебя нормально отправиться в постель с мужчиной, с которым ты знакома не больше нескольких дней.
Райли вздрогнула:
— Так быстро? Полагаю, мы не особенно с этим церемонились.
— Церемонились? — он рассмеялся. — В случае если ты не видела его сегодня — мужик обычно водит хаммер, Райли. Ярко-желтый. Его нельзя было не заметить, припаркованным возле твоего дома на ночь. А люди на острове любят почесать языками.
— Великолепно, — она вздохнула и, недолго посомневавшись, решила не спрашивать Гордона, не был ли он осведомлен еще о каких-нибудь интимного характера подробностях ее отношений с Эшем Прескоттом, — это она должна была выяснить самостоятельно. Вместо этого она поинтересовалась:
— Но он удивил тебя?
— Тем, что так быстро с тобой сошелся? Ага.
— Почему?
— Трудно точно сказать. Он не тот человек, который многое выставляет напоказ, но я бы не стал утверждать, что он очень уж падок на хорошеньких женщин. Особенно живя на побережье, где большую часть времени множество тел демонстрирует себя. Я что хочу сказать: ты же лапочка, и любой мужик, у которого есть глаза, это видит, и чертовски горячая штучка, когда этого хочешь, но я сомневаюсь, что дело в этом.
Райли проигнорировала грубоватую оценку собственного обаяния, которую ей уже приходилось слышать от Гордона и других армейских приятелей, чтобы спросить:
— Я так и сделала? Захотела выглядеть «горячей»? — ей просто пришлось спросить, учитывая все то сексуальное белье, обнаруженное ею среди своих вещей.
— Несколько раз я видел тебя чуть более нарядной, чем обычно, но, как я уже говорил, я не думаю, что он повелся на твою внешность. И я бы сказал, что он добивался того, чего хотел. Он совершенно не нуждался в поощрении, насколько я мог судить. И у него репутация человека, который получает то, что хочет. Я хоть и живу здесь всего пару лет, однако не могу припомнить, чтобы Эш когда-либо связывался с курортницами раньше. Так явно, во всяком случае.
— Может, у него было настроение для загула.
Гордон покачал головой:
— По-моему, он не загульного типа человек. Как и ты, если я должен тебе об этом напоминать.
— Ну, очевидно именно этим я и занимаюсь, — пробормотала она. — Ударилась в загул. С мужчиной, чью фамилию я не смогла вспомнить.
Гордон скривил губы в очередной характерной гримасе.
— Ты не помнишь ни его, ни Джейка, да?
— Да. Во всяком случае… у меня была вспышка воспоминания, после того как Эш подошел к нам на месте преступления. Но помню ли я, что встречалась с ним или Джейком? Ходила с ними на свидания? Нет. В моей памяти есть лица, но ни одно из них не всплывало, пока их владельцы не появились во плоти.
— И ты не помнишь ничего из того, что могла бы обнаружить, расследуя местную ситуацию?
— Я и ситуацию не помню. Или, во всяком случае, мне приходится восстанавливать по частям то, что я знаю… знала.
— А вот это определенно нехорошо.
— Расскажи мне об этом, — она вздохнула, затем выпрямилась и добавила: — Я серьезно, Гордон. Расскажи мне всё о случившемся. Всё, начиная с того, почему ты вызвал меня сюда, что здесь происходило, и что я тебе говорила с тех пор, как попала сюда.
— Восстановление по кусочкам. Надеешься, что что-нибудь пробудит твою память?
— Я на это рассчитываю. Потому что Бишоп будет ожидать отчет каждый день, и если я не смогу убедить его в том, что владею ситуацией, он меня к пятнице отстранит. А может и раньше, учитывая, что здесь произошло убийство, как теперь выяснилось.
С очередным вздохом Райли добавила:
— Кроме всего этого мне, по всей видимости, предстоит еще одно свидание с Эшем примерно через два часа. Обед. Было бы неплохо, если бы я смогла вспомнить, о чем мы говорили прежде, чтобы не повторяться. Также не помешало бы вспомнить, с чего это я начала спать с мужчиной, поскольку из того немногого, что я помню, сомневаюсь, что он удовлетворится поцелуем на прощание у двери.
— Полагаю, ты не хочешь ни довериться ему, ни вызвать у него подозрения, внезапно став недотрогой?
— Ответ на первую часть — нет, потому что… потому что, я не знаю, как он во все это вписывается, пока не знаю. А что до второй — изображать сейчас недотрогу было бы не совсем в моем характере, не так ли? Если только я не была здесь кем-то другим. Или была, Гордон?
— Нет, ты не видела в этом необходимости. Лучшим выбором тебе казалось просто быть самой собой: отпускницей, выбравшей это место, чтобы навестить старого армейского приятеля. Ты находилась здесь открыто, как агент ФБР, так зачем приукрашивать этот факт и заставлять его выглядеть более необычно, чем есть на самом деле?
