Сара улыбнулась, приложив к плечу гаечный ключ. Линтоны – династия водопроводчиков, и школьницей Сара каждое лето часто лазала по канализации и сваривала трубы. Иногда ей казалось, что она только ради того окончила школу на год раньше и усиленно занималась в колледже, чтобы не спускаться с отцом в эти жуткие места, кишащие пауками. Сара любила отца, но в отличие от Тесс не смогла преодолеть свой страх перед членистоногими.
Кэти опустилась на табурет.
– Ты у нас ночевала?
– Да, – ответила Сара, споласкивая руки.
Она закрыла кран, довольная, что он больше не течет. Чувство удовлетворения немного облегчило тяжесть. Кэти одобрительно улыбнулась.
– Если надоест врачебная деятельность, по крайней мере ты всегда можешь стать водопроводчиком.
– Знаешь, именно это сказал мне отец, когда первый раз отвозил в колледж.
– Помню, – ответила Кэти, – Я его чуть не убила тогда. – Она глотнула кофе, наблюдая за Сарой поверх чашки. – Почему ты не поехала к себе?
– Работала допоздна, и захотелось переночевать здесь. Ничего?
– Конечно. – Кэти бросила Саре полотенце. Сара вытерла руки.
– Надеюсь, я вас не разбудила, когда приехала?
– Меня уж точно не разбудила, – сказала Кэти. – Почему ты не спала с Тесс?
Сара тщательно расправила полотенце на вешалке. Тесс жила в небольшой комнате над гаражом. Последние годы бывало так, что Саре не спалось одной в своем доме. Тогда она поднималась к сестре, чтобы ненароком не разбудить отца, который неизменно рвался обсудить, что ее тревожит.
– Не хотела беспокоить.
– Что за вздор! – рассмеялась Кэти. – Боже, Сара, почти четверть миллиона долларов потрачено на колледж, а тебя там даже не научили прилично врать.
Сара взяла свою любимую кружку и налила кофе.
– Наверное, следовало отправить меня на юридический.
Кэти положила ногу на ногу и нахмурилась. Она была миниатюрной женщиной и держала себя в форме с помощью йоги. Ее светлые волосы и голубые глаза не достались Саре, а ушли в наследство Тесс. Если бы не схожий характер, сложно было бы угадать, что это мать и дочь.
– Так что? – вернулась к тому же вопросу Кэти.
Сара невольно улыбнулась:
– Тесс, так сказать, была занята, когда я пришла. Закроем эту тему.
– Занята делами?
– Нет, – усмехнулась Сара, почувствовав неловкость, и залилась краской. – Боже, мам.
После небольшой паузы Кэти произнесла тихим голосом:
– С ней был Дэвон Локвуд?
– Дэвон? – удивилась Сара.
Она не рассмотрела, с кем именно кувыркалась Тесс, но меньше всего она ожидала увидеть там Дэвона Локвуда, нового помощника водопроводчика, которого Эдди Линтон нанял две недели назад.
– Тише, отец услышит, – предупредила Кэти.
– Услышу что? – спросил Эдди Линтон, заходя на кухню шаркающей походкой. Его глаза загорелись при виде Сары. – Моя малышка! – сказал он, смачно поцеловав ее в щеку. – Это ты приехала сегодня под утро?
– Да, я, – призналась Сара.
– У меня в гараже есть пробники с краской, – поделился он. – Давай после завтрака выберем подходящий цвет для твоей комнаты.
Сара потягивала кофе.
– Я не собираюсь переезжать обратно, пап.
Он ткнул пальцем в кружку:
– А вот это задержит твой рост.
– Не помешало бы, – проворчала Сара.
С девятого класса она была самой высокой в своей семье, на один сантиметр обогнав даже отца.
Сара села на табурет, который освободила мать, и наблюдала, как родители проводят утро. Отец бродит по кухне, путаясь у матери под ногами, пока она не оттолкнет его к стулу; зачесывает сальные волосы назад и открывает свежую газету. Волосы торчат в разные стороны, как и брови. Старая футболка протерлась, на ключицах появились дырки. Рисунок на пижамных штанах выцвел пять лет назад, тапочки разваливались. Сара не могла простить родителям, что унаследовала цинизм матери и отцовскую манеру одеваться.
– Похоже, в «Обсервер» только эту тему и обсасывают.
Сара взглянула на заголовок местной газеты. Там значилось: «Гнусное нападение на профессора колледжа».
– Что там пишут?
Сара тут же пожалела, что спросила. Эдди медленно прочел:
– «Сибилл Адамс, профессор технического колледжа, забита до смерти на заправочной «Грант». В полиции разводят руками. Начальник Джеффри Толливер… – Эдди пробурчал под нос: «Недоносок», – заявил, что они проверяют все возможные версии, которые могли бы привести к поимке убийцы молодого профессора».
– Ее вовсе не забили! – возмутилась Сара.
Она невольно содрогнулась, вспомнив результаты вскрытия.
Эдди заметил ее реакцию.
– А что с ней сделали!? – поинтересовался он.
Сара удивилась такому любопытству. Обычно в семье избегали вопросов об этой стороне ее жизни. Она с самого начала чувствовала, насколько им не нравится ее подработка.
– В смысле?
Кэти прекратила взбивать тесто для блинов и тоже смотрела на дочь.
На кухню заскочила Тесс, распахнув дверь так, что задрожали петли.
– Всем доброе утро!
– Доброе утро, солнышко, – поздоровалась Кэти с дочерью.
Тесс метнулась за кофе, не поднимая головы.
– Хорошо спала? – спросил Эдди.
– Как младенец, – ответила она, поцеловав его в лоб.
Кэти махнула ложкой в сторону Сары:
– Могла бы поучиться у сестры.
У Тесс хватило здравого смысла пропустить замечание мимо ушей. Она открыла стеклянную дверь, выходящую во двор, и поманила Сару за собой.
Сара повиновалась и вышла, плотно закрыв дверь.
– Дэвон Локвуд? – прошептала она.
– Я, кстати, до сих пор не рассказала родителям о твоем свидании с Джеффом, – парировала Тесс.
Сара сжала губы в знак согласия хранить тайну. Тесс села на скамью-качели.
– Почему ты вернулась так поздно?
– Была в морге, – ответила Сара, опускаясь рядом. Она до сих пор не переоделась. – Надо было кое-что проверить. Лена…
Она замолчала, не зная, стоит ли рассказывать, как вела себя Лена Адамс. Ее обвинения вывели Сару из себя.
– В общем, хотела разобраться с делами.
Вся радость сошла с лица Тесс.
– Обнаружила что-нибудь?
– Послала Джеффри факс-отчет. Надеюсь, это поможет найти зацепку. Она замолчала и внимательно посмотрела в глаз Тесс. – Слушай, сестренка, будь осторожна, ладно? Запирай дверь. Не выходи одна.
– Хорошо. – Тесс пожала ей руку. – Конечно.
– Я о том, что… – Сара подбирала слова, чтобы не перепугать сестру. – Вы же ровесницы, ты и Сибилл. Понимаешь, к чему я?
– Да, – ответила Тесс, но было заметно, что она не хочет разговаривать на эту тему, за что Сара не могла ее винить.
Не зная подробностей произошедшего с Сибилл, не испытывала страха.
– Я вложила открытку… – начала Тесс, но Сара оборвала ее:
– Я нашла. Спасибо.
– Не за что.
Сара уставилась на озеро, не думая ни об открытке, ни о Сибилл Адамс, ни о Джеффри – ни о чем. В воде было нечто столь умиротворяющее, что Сара впервые за месяц расслабилась. Если прищурить глаза, то видно пристань у ее дома и на ней крытый сарай для лодок, словно небольшой плавучий амбар.
Сара представила, как сидит в кресле у воды, потягивает текилу и читает любовный роман. Она не знала, почему в ее голове родился этот образ, – ведь она редко засиживается допоздна, не любит вкус алкоголя, а к концу дня глаза болят от чтения больничных карт, журналов по педиатрии и руководств по судебной медицине.
Ее раздумья прервала Тесс:
– Ты, наверное, сегодня мало спала.
Сара покачала головой и прильнула к плечу сестры.
– Как вел себя вчера Джеффри?
– Хотела бы я проглотить такую таблетку, чтобы забыть о нем напрочь.
Тесс обняла Сару.
– Тебе из-за него так плохо спалось?
Сара вздохнула и закрыла глаза.
– Не знаю.
– Два года – слишком большой срок, чтобы по-прежнему тосковать, – заметила Тесс. – Если действительно хочешь выкинуть его из головы, начни с кем-нибудь встречаться. – Она не дала Саре даже возразить. – Я имею в виду настоящие свидания, когда не бросаешь парня, как только он посмеет поцеловать тебя.
Сара выпрямилась и подтянула колени к груди. Она понимала, что имеет в виду Тесс.
– Я не такая, как ты. Я не могу спать с кем попало.
Тесс даже не обиделась. Тот факт, что Тесс Линтон ведет активную половую жизнь, был известен всему городу, кроме ее отца.
– Мне было всего шестнадцать, когда мы сошлись со Стивом, – вспомнила Сара свою первую любовь. – А потом… ну, ты знаешь, что произошло в Атланте.
Тесс кивнула.
– Джеффри привил мне вкус к сексу. Впервые я почувствовала себя настоящей женщиной. – Она сжала кулаки. – Ты не представляешь, что это для меня значило после долгих лет учебы и работы, когда сидишь дома и фактически не живешь.
