— Что значит “встретиться со мной”?
— Ему нравилось заниматься любовью со мной, — сухо ответила Аликс Логан. — Это отвечает на твой вопрос?
— Вполне, — сказал Кроукер.
Они ехали в машине через туннель Линкольна, направляясь к Мэтти Маусу.
Минуту он раздумывал над ее ответом.
— Извини, я не думал, что вы встречались только ради этого.
Аликс откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Густые светлые волосы окружали ее лицо, словно морская пена.
— А ты что думал? Здоровый, красивый парень. Пожирал меня глазами. Он ужасно опасен, у него это на лбу написано. Говорил мне: “Я должен был бы убить тебя, но не могу. Не могу даже подумать, что больше тебя не увижу”.
— Очень хорошо, — перебил Кроукер. — Почему ты мне раньше не рассказывала?
— Заткнись, — оборвала его Аликс. — Рассказываю сейчас. Тени и полоски флюоресцирующего света сменялись ритмично, точно по сигналу метронома.
— “Я не хочу тебя терять, — говорил он. — Но в моем деле нельзя ошибаться”. Он смотрел на меня так, что кровь в жилах стыла. “Ты станешь моей ошибкой, Аликс?” — “Нет, не стану”, — говорила я. “Обещаешь?” — спрашивал он. “Да”, — и я действительно обещала. — Она заплакала. — И вот что я наделала! — Она всхлипывала как потерявшийся, перепуганный ребенок. — Все из-за тебя.
Кроукер знал, что не стоит ее успокаивать, это было бы неразумно. Вместо этого он переменил тему.
— Так что это за таинственный человек, твой Минк?
— Минк, — произнесла Аликс. — Минк... Минк. Минк! — Он был для нее новой игрушкой, с которой она не хотела расставаться. Наконец она решилась. — Гордон Минк — это тот, кто убил Анджелу Дидион.
Кроукер чуть не врезался в стену туннеля.
— Что?! — У него сразу заболела голова, перед глазами поплыли пугающие красные пятна. — Ты, наверное, ошибаешься, — произнес он едва слышно, почти шепотом.
Больше ничего не смог из себя выдавить. А если она права? — спросил он себя. Все эти месяцы он скрывался, жил жизнью, полной страха разоблачения. Он был отвергнут, словно пария, полицейским управлением Нью-Йорка. Он даже существовал лишь в виде Текса Бристоля. Он солгал, украл, преступил закон, который клялся много лет назад охранять. Что же с ним случилось? Что за безумие нашло? Он чувствовал себя больным малярией, очнувшимся от бесконечной лихорадки, с которой боролся. Он был так тверд в своей уверенности: Рафаэль Томкин хладнокровно убил Анджелу Дидион. Он не сомневался в этом. Все улики на это указывали... Теперь они уплывали от него, как испуганные мальки, когда он снова попытался их схватить, чтобы доказать еще раз, что он прав, а ошибается Аликс.
Аликс чихнула, вытерла платком нос.
— Все было так. Томкин совершил ошибку, когда рассказал Анджеле о своей связи с Минком, а Анджела, стерва, имела память глубокую, как морское дно. Она запоминала все. Пользовалась этим, чтобы добиться чего угодно от кого угодно. И она запомнила то, чего они не хотели разглашать.
Естественно, в один прекрасный день она начала шантажировать Томкина. Я не знаю зачем. Может, хотела, чтобы он купил ей бриллиант, а он отказывался. А может, просто хотела его разозлить. Никогда нельзя было знать, что у нее на уме. Переменчивая, как ветер.
Она всегда знала, на какой рычаг нажать, и знала, где такой рычаг у Томкина. Она от него чего-то хотела, а он отказывал, тогда она пригрозила рассказать газетчикам все, что она о нем знает. Так у нее было заведено.
Но на этот раз, мне кажется, она не понимала, какого зверя держит за хвост. Томкин сразу замолчал, не стал с ней спорить, сразу понял, что с ней не договориться.
В общем, он позвонил Минку, а Минк напустил на нее своих ищеек. Эти ничего не обсуждали и особо не думали. Все, за что брались Минк и Томкин, заходило слишком далеко.
Понятно, Томкин был там. Анджела ни за что не открыла бы людям Минка. Томкин был впереди. Но когда она сняла дверную цепочку, туда ввалилось трое.
— Значит, Томкин присутствовал при том, как ее убивали? — Голос у Кроукера дрожал, потому что ее ответ был очень важен для него.
— Он был в квартире, но не в спальне. Полез в бар за выпивкой, чтобы успокоиться. У него так дрожали руки, что он пролил больше, чем попало в стакан. Я видела это из шкафа, где пряталась. Я как раз выходила из ванной, когда она пошла открывать дверь. — Глаза у нее затуманились, словно утратили цвет. — Я услышала ее крик. Тонкий такой, словно собака взвизгнула от удара. — Она пожала плечами. — Не знаю почему, но я сразу залезла в шкаф.
— Значит, ты была свидетельницей?
— Они ничего особенно плохого с ней не сделали.
Голос у Аликс звучал невыразительно и вяло. Может быть, подумал Кроукер, это защитная реакция на то, чего никому не приведи Бог видеть. Он взял ее за руку.
— Они были... такие деловитые. Все произошло очень быстро. Меня это просто потрясло. Такой ужас... Я всегда думала, что требуется много времени, чтобы лишить человека жизни. — Она на секунду закрыла глаза. На ресницах блеснула слеза. — Потом они все сделали так, чтобы это не было похоже на расправу. Потом зашли в комнату и убрали за Томкиным. Меня не нашли только потому, что я пробралась в потайную комнату, которую Анджела устроила, чтобы хранить меха и драгоценности. Она обожала с ними забавляться. Я очень боялась, что меня найдут. — Тогда меня не заметили, но они, должно быть, знали о моих отношениях с Анджелой, потому что нашли меня через неделю после того, как я прилетела в Ки-Уэст. За это время они хорошо поработали и знали, где я была той ночью, знали, что я все видела. Люди Минка — профессионалы.
— Вот я все и узнал, — произнес Кроукер в сторону.
Он положил обе руки на руль. Правда была близко, хоть и не слишком. Про себя он смеялся, иронично и горько. Истина не бывает черной или белой. Томкин не убивал Анджелу, он ее просто подставил. Он не отдавал приказ, не исполнял этот приказ. Он просто был рядом, в соседней комнате. Виновен, ваша честь, пронеслось у Кроукера в голове, но в чем виновен? Это не убийство второй степени, даже не непредумышленное убийство. Соучастие. Все было сделано из Вашингтона, самим Минком.
Двуличный хищный Минк, горько подумал Кроукер. Сколько он еще совершил убийств? Анджела Дидион была лишь одной из его многочисленных жертв. Он почувствовал себя в вакууме, и это навеяло печаль. Трясина, бесформенная и безликая, раскинулась вокруг. Что делать теперь, когда убийца Анджелы Дидион ему известен? Он знал наверняка, что не сможет предъявить Минку ни обвинений в этом убийстве, ни в любом другом. Он проиграл.
Солнечный свет ослепил его, когда они наконец выехали из туннеля в Манхэттен. Кроукер свернул направо к Тридцать седьмой улице, здесь повернул налево, проехал несколько кварталов, остановился на светофоре, повернул направо и направился ко Второй авеню. Ему казалось, что весь город показывает на них пальцами.
Гнев кипел в нем, неосознанный гнев на Аликс. Женская логика всегда была ему непонятна. Почему она не рассказала ему этого раньше? Хотя что он мог сделать? Им все равно пришлось бы уезжать.
К черту, к черту, к черту!
Она прикоснулась к его руке, и он взглянул на нее.
— Прости меня за то, что я все это тебе рассказала. Ты ведь не виноват. — Она поправила волосы. — Я бы там больше не выдержала. Как в тюрьме — даже хуже. По крайней мере в тюрьме, наверное, знаешь, где находишься. В Ки-Уэсте с этими двумя никогда не знаешь, чего от них ожидать. Приедет ли снова Минк? Или его чувства угасли? И тогда меня убьют? Мне начало казаться, что у меня в голове шар, который становится все больше с каждым днем. Скоро останется один шар, который вытеснит все мозги, и я не смогу думать. — Она попыталась засмеяться. — Правда, глупо?
— Нет, — нежно сказал Кроукер. — Не глупо. Просто замечательно, как она смогла погасить его ярость. Всего лишь прикоснулась к нему, посмотрела на него, и вся злость обратилась в прах.
Она тихо вздохнула, словно ей было очень важно, что он поддержал ее.
— Я хотела рассказать тебе сразу, мне было важно, Лью, чтобы ты мне поверил.
— Я верю.
Она повернулась к нему.
— Сказать легко.
— Я ничего просто так не говорю, Аликс.
Казалось, она поверила ему.
— Я была в шоке, а ты как... даже не знаю... как с неба свалился.
— Рыцарь на белом коне.
Это была шутка, но она восприняла ее серьезно.
— Да, я так хотела в это верить. Но я боялась. Слишком хорошо, чтобы быть на самом деле. Я столько времени была на прицеле, все, что я знала, — это как бомба с часовым механизмом... Мне это напоминало ощущения, которые я испытывала, когда была подростком, самой симпатичной девчонкой в классе — не думай, что я преувеличиваю, стоило посмотреть в зеркало, чтобы понять это. Мальчишки слетались, как мухи на мед. Я просто купалась в их внимании. Какой девчонке это не понравится? Но потом я их узнала, всех до одного, встречалась с ними, все эти детские увлечения, ты знаешь. Я вдруг поняла, почему они так хотели быть со мной. Им было неинтересно говорить со мной, узнать меня. Им нравилось пройтись со мной при всех, потом сунуть руку под юбку. Я их возбуждала, и ни о чем другом они думать не могли. Скоро я возненавидела свою красоту. Словно я была толстоногой, длинноносой и плоскогрудой.
