Девочка лежала на спине рядом с дверью. Голова ее покоилась на деревянной подставке. Хелен Вуд и ее муж приблизились к укрытому простыней телу. Бейкер и Стюарт встали за ними.
– Тяжелая обязанность, миссис Вуд, но, увы, необходимая, – предупредил Бейкер.
– Начинайте, – отозвалась Хелен. Суперинтендант кивнул Эвансу, и тот приподнял простыню, открыв только голову. Девочка лежала с закрытыми глазами, лицо ее не пострадало, но белый бинт окутывал остальную часть головы.
– Да, – прошептала Хелен Вуд. – Это Меган.
Эванс закрыл лицо.
– Что ж, мы можем идти, – произнес Бейкер.
– А что станет с ней теперь? – спросила миссис Вуд.
– Произведут вскрытие, дорогая, – ответил Фрэнсис Вуд. – Таков порядок. Надо установить причину смерти для судебного разбирательства.
– Я хочу остаться здесь, – заявила миссис Вуд.
Раньше других нашелся Бейкер, словно по наитию произнеся единственно верные слова:
– Оставайтесь, если хотите, но через пять минут вам покажется, что вы на бойне. Не думаю, чтобы вам хотелось оставить для себя такое воспоминание о ней.
Его слова, жестокие и прямые, достигли цели. Миссис Вуд обмякла и, почти теряя сознание, припала к плечу мужа. Стюарт пришел на помощь, и вдвоем мужчины вывели ее из операционной.
Бейкер повернулся к Эвансу. На лице патологоанатома читалась жалость.
– Да, доктор, вы правы. Чертова работа. Он повернулся и вышел. Эванс кивнул помощникам. Один их них включил магнитофон, а второй снял простыню с тела.
– Время – двадцать три часа пятнадцать минут. Число – двадцать первое июля 1972 года, – начал диктовать сухим, лишенным эмоций голосом Эванс. – Патологоанатом – Мервин Эванс, старший преподаватель патологоанатомического факультета медицинского колледжа Лондонского университета. Производится вскрытие тела особы женского пола в возрасте четырнадцати лет и одного месяца. Имя – Меган Хелен Морган. Смерть наступила сегодня примерно в девятнадцать часов пятнадцать минут в результате наезда автомобиля, скрывшегося с места происшествия.
Он кивнул, и один из ассистентов снял с головы девочки повязку, скрывавшую огромную рваную рану.
Эванс взял скальпель и сделал первый надрез, ни на секунду не переставая комментировать каждое свое движение сухим официальным голосом.
Фрэнсис Вуд прошел через вращающиеся двери и присоединился к ожидавшим в приемной Бейкеру и Стюарту.
– Жена скоро успокоится. Сейчас она в машине.
– Каковы ваши намерения, сэр? Отправитесь в отель?
– Нет, Хелен хочет вернуться домой.
– Сложная поездка в ночное время, особенно по проселочным дорогам Эссекса.
– Я служил полковым священником Королевской артиллерии в Корее зимой пятидесятого, когда миллион китайцев явились из Манчжурии и погнали нас на юг. Целых четыреста миль я вел грузовик под сильнейшим снегопадом, а они наступали нам на пятки. У нас не хватало шоферов.
– Не самый приятный способ проходить ускоренные курсы вождения, – заметил Бейкер.
– В жизни существует одна интересная особенность, суперинтендант. Порой случаются такие ужасные вещи, что все происходящее потом кажется подарком судьбы.
Мужчины говорили, чтобы не молчать, и понимали это.
– Еще одно, сэр. Мне только что звонило начальство. Похоже, исходя из интересов следствия, решено скрыть связь между смертью вашей дочери и покушением на Кохена. Надеюсь, вы с супругой не станете возражать.
– Честно говоря, суперинтендант, вы скоро сами увидите, что жена, безусловно, предпочла бы, чтобы вокруг нашей трагедии было как можно меньше шума.
Священник повернулся к выходу, но задержался.
– Совсем забыл. Вы ведь спрашивали насчет отца Меган?
– Совершенно верно, сэр. Как бы нам его отыскать? – Повинуясь кивку Бейкера, Стюарт открыл записную книжку.
– Боюсь, найти его не так-то просто. Его нет в стране.
– Он за границей?
– Как посмотреть. Сейчас он в Белфасте. Полковник Аза Морган из Королевского парашютного полка. Полагаю, соответствующее подразделение в Министерстве обороны поможет вам связаться с ним. Впрочем, не мне вас учить.
– Да, сэр, мы разберемся.
– В таком случае, прощайте.
Когда Фрэнсис Вуд исчез за вращающейся дверью, Стюарт пробормотал:
– Полковник Аза Морган из королевских парашютистов? Знаете, сэр, если его характер соответствует его профессии, он вовсе не придет в восторг, когда узнает, что произошло.
– Мягко сказано, – с чувством добавил Бейкер.
– Вы знакомы с ним, сэр?
– Да, инспектор. Можно сказать, что да.
Бейкер решительно направился в контору, позвонил в Скотленд-Ярд и попросил, чтобы его соединили с помощником комиссара Джо Харви, начальником спецслужбы, который, как он знал, уже устроился на ночь в своем кабинете на раскладушке.
– Говорит Гарри Бейкер, – представился он, когда Харви взял трубку. – Звоню из морга. Здесь девочка, которую наш приятель сбил в Паддингтонском тоннеле, убегая от преследования. Так вот, ее мать только что уехала после опознания. Некая миссис Хелен Вуд.
– А мне казалось, что фамилия убитой Морган.
– Ее мать разведена, сэр, и вышла вторым браком не за кого иного, как за викария. – После небольшого колебания Бейкер добавил: – Сэр, возникло одно обстоятельство, которое вам вряд ли понравится. Ее отец… Аза Морган!
Последовало долгое молчание.
– Черт побери, только этого нам не хватало, – отрезал Харви.
– Когда я в последний раз слышал о нем, он был в Омане в составе десантных частей особого назначения. Знаешь, что это такое, Джордж?
Бейкер стоял у окна в своем кабинете. Часы пробили полдень. Дождь барабанил по стеклу.
Стюарт передал шефу чашку с чаем.
– Не очень, сэр.
– Это то, что военные называют „элитной частью". В армии о них предпочитают особо не распространяться. Любой солдат действующей армии может записаться туда добровольцем. Насколько я знаю, служат там по три года.
– И что именно они делают?
– Все то, что для остальных слишком сложно. В британской армии нет другого подразделения, по характеру более близкого к СС. Сейчас мы одолжили их султану Омана, и они выбивают дух из укрывшихся в горах мятежников-марксистов. В Малайе они тоже поработали. Именно там я впервые встретился с ними.
– А я и не знал, что вы были в Малайе.
– Выполнял особое задание. Тамошние власти не справлялись с китайским коммунистическим подпольем и решили посмотреть, не смогут ли им помочь настоящие полицейские. Тогда я и познакомился с Морганом.
– Ну и что в нем такого особенного, сэр? – спросил Стюарт.
– Вот именно – особенного. – Бейкер медленно набил трубку. – Ему сейчас, наверное, под пятьдесят. Сын шахтера-валийца из Ронды. Не знаю, что происходило с ним в начале войны, но мне точно известно: он находился среди тех бродяг, которых сбросили под Арнемом. Тогда он носил звание сержанта. Затем его в боевой обстановке произвели в лейтенанты.
– А потом?
– Палестина. По его словам, там произошла его первая встреча с городскими партизанами. Затем его прикомандировали к „Ольстерским стрелкам" и отправили в Корею. Там он попал в плен к китайцам. Они держали его у себя целый год, сволочи. Многие считают, что он свихнулся после всей той пропаганды, которую они обрушивали на наших пленных.
– Что вы имеете в виду, сэр?
– Когда он вернулся, то написал докладную записку о так называемой новой концепции революционной войны, в которой цитировал высказывания Мао Цзэ-Дуна, словно библейские истины. Полагаю, в Генеральном штабе решили, что он либо стал коммунистом, либо действительно знает, о чем говорит. Поэтому его направили в Малайю, где я с ним и познакомился. Мы довольно долго работали вместе.
– И успешно?
– Ну, мы же победили, не так ли? Единственное подавленное коммунистическое выступление после второй мировой войны произошло именно на Малайе. Еще раз мы ненадолго столкнулись в Никозии во время беспорядков на Кипре, куда меня откомандировали с аналогичным заданием. Теперь я припоминаю: тогда, перед самым отъездом из Англии, он женился, так что, учитывая возраст девочки, по годам все сходится. Впоследствии до меня доходили известия о его пребывании в Адене в шестьдесят седьмом году, потому что его представили к награде за операцию по спасению группы наших солдат, попавших в ловушку в Краю вулканов.
– По вашим рассказам, у меня складывается о нем впечатление как о серьезном мужчине.
– Так оно и есть. Самый настоящий служака. Армия для него все: и семья, и дом. Не удивительно, что жена ушла от него.
– Интересно, что он сделает, когда узнает о гибели дочери?
– Одному Богу известно, Джордж, хотя могу себе представить.
Оконное стекло дребезжало под порывами ветра, со стороны Темзы неслись дождевые облака, и крыши домов блестели от воды.
В Белфасте в это время тоже происходили чрезвычайные события. В историю войны в Ольстере им предстояло войти под названием „Кровавая пятница".
