Хитро подмигнув, чернявый снова заговорил громко:
– Можете подумать, я не тороплю. Важно, чтобы вы назвали ваши условия в течение дня.
По идее, услышав предложение просить больше, Андрей должен был раскатать губы от внезапно привалившей возможности обогатиться. Но он прекрасно знал, – ухватив зубами большой кусок, можно не прожевать его и подавиться. Лучше показать умеренный аппетит.
Посмотрев на юриста, Андрей задумчиво почесал бровь. По его мнению, даже триста тысяч долларов были сумасшедшей суммой, и какой бы ни оказалась работа, нормальный хозяин любого нанимаемого, который заломит такую цену, должен гнать его от себя прочь поганой метлой. Все же попробовать стоило.
– Триста, – сказал он и, чтобы не смотреть на посредника, взял бутылку, стал наливать в фужер минеральную воду. – Тысяч, естественно.
Мирхайдаров неторопливо прожевал шпротину, положил вилку, взял накрахмаленную салфетку и осторожно промокнул уголки губ. Посмотрел на Андрея внимательно.
– Не мало?
Андрей, начавший пить чай, едва не поперхнулся: в голосе юриста не было насмешки.
– Тогда шестьсот, – сказал Андрей, заранее готовясь все свести к шутке.
Мирхайдаров задумчиво подергал кончик усов.
– Это заявка серьезная, – сказал он. – Я сообщу ее хозяину.
Иргаш, слушавший их разговор, тихо засмеялся.
Дверь внезапно отворилась, и в комнату вошел высокий, хорошо сложенный мужчина в европейском дорогого пошива костюме, в ослепительно белой рубашке с распахнутым воротом. Круглое лицо украшала густая борода, подправленная умелым парикмахером, – черный перец и белая соль. Живые проницательные глаза, полные влажные губы, аккуратный с горбинкой нос и прекрасно уложенная белая чалма на голове.
Иргаш быстро вскочил на ноги. Вслед за ним, кряхтя от усилий, поднялся Мирхайдаров и остался стоять, согнув спину и опустив голову в уважительном поклоне.
Андрей встал вместе с ними. Иргаш осторожно подтолкнул его локтем в бок и прошептал:
– Это Ширали-хан. Называй его великим ханом.
Андрей приложил руку к груди и поклонился вошедшему:
– Мир вам, великий хан.
Глаза вошедшего хитро блеснули.
– И вам мир и благословение, уважаемый гость. Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, хан, все хорошо.
– А как самочувствие уважаемого Мурада? Как плечо его брата Дурды?
Хан не просто демонстрировал вежливость. Куда важнее было то, что все видели, – он испытывает искренний интерес к судьбам простых людей, с которыми знаком и ведет дела.
– Спасибо, хан, у них все в порядке. Главное – мы убежали оттуда…
Лицо хана засветилось улыбкой:
– Не испытав трудностей, нельзя обладать сокровищами желаний.
Андрей молча склонил голову.
– Ваше счастье, что супернияз Текеханов – это дырявый мешок честолюбия в цветном колпаке клоуна. Он строит мечети и тут же возводит собственные статуи, не понимая, что служит не Аллаху, а шайтану. Он гребет в две руки все, что под них попадает, но между пальцев проскакивает все, что не хочет попадать в загребущие руки. Вам повезло. От меня вы бы не убежали.
Хан захохотал. Вместе с ним засмеялись Иргаш и Кашкарбай.
Хан перестал смеяться, и сразу умолкли его подкаблучники.
– Ты знаешь моих людей? – спросил хан. – Познакомься. Иргаш – мой советник и генерал. Кашкарбай – феррашбаши – начальник дворцовой охраны. А теперь поговорим о деле. Мне нужны верные люди. В пути от Коканда сюда ты вел себя достойно.
– Меня везли как бревно, великий хан, как я мог вести себя иначе?
– Самонадеянный глупец стал бы искать возможности вырваться. Ты же положился на волю Аллаха.
– Прошу прощения, великий хан, я неверующий.
– Это ничего не значит. Наши поступки говорят о нас куда больше, чем наши слова.
– Спасибо, великий хан.
– Теперь вопрос. Ты знаешь, где сейчас находишься?
– Да, хан. И потому удивлен, к чему потребовалось тащить меня сюда в грязном мешке.
Хан опять засмеялся. Вообще, судя по всему, он был человеком веселым. Красивая борода затряслась. Он хлопал себя ладонями по ляжкам.
– Ты подумал, что совершается глупость?
– Нет, я так не думал, хотя не понял смысла.
– Так где ты сейчас?
– В Шахимардане, великий хан.
– Вот для этого тебя и везли в мешке. Мы предполагали, что ты сразу узнаешь место, где бывал много раз. Оно тебе хорошо знакомо, верно? Но раз ты не видел, куда тебя везли, то мог бы сделать вид, что не знаешь, где оказался. Я просто хотел проверить твою искренность, Андрей Назаров.
– Для чего?
– Когда собираешься поручить человеку важное дело, нужно знать, в какой мере он достоин доверия. Ты с этим согласен?
– Да, великий хан.
– Мы тебе доверяем, Назаров, и ожидаем от тебя преданности.
Андрей низко склонил голову.
– Андрей, почему тебе не принять ислам? Эта вера чище христианской. Ты подумай, что важнее для человека – бог или поп? Мусульманин обращается к Аллаху лично, без посредников. Мулла только помогает верующим понять тексты, которые не каждый может знать. Вы, чтобы общаться с богом, целуете руку лохматому батюшке, называете отцами пьяниц в рясах.
– Великий хан, почему вы все время говорите «вы», «вы»? Я вообще неверующий.
Ширали-хан хитро улыбнулся. В советское время большую часть жизни он прожил, обходясь без бога. Высшее образование, увлечение светскими ценностями, незнание исламской обрядности – все это не свидетельствовало о религиозности хана, и он, не будучи ханжой, понимал, что имеет в виду Андрей. Однако надежды на возвращение престола и большой власти, которые хан связывал с утверждением ортодоксального ислама в своей стране, заставляли его не только искать союзников среди единоверцев, но и обращать в веру тех кафиров, которые ему служили.
– Говоря «вы», Андрей, я имею в виду русских. Тех, кого власть и православие сделали попрошайками. Вместо того чтобы всего добиваться самим, они только клянчат. Просят власть: «дай!» Просят бога: «дай!» А власть умоляет иностранцев: «дайте!» Может быть, вы… – Хан запнулся и тут же исправился. – Может быть, пришло время русским отправиться в поиск? Походить по селам в Грузии. Наверняка там найдете усатого грузина. Пусть вами правит. Или отыскать в Ставропольских степях чабана, который растерял своих овец. Такой наверняка хорошим президентом будет. А еще лучше – подобрать в уральской пивной забулдыгу. Чем для России не президент? Впрочем, Андрей, если без шуток, пора русским на старых ладьях плыть к варягам и попросить кого-то: «Придите и правьте нами». И перестать говорить: «Мы великий народ». Сейчас вы уже не великий, а вымирающий. Андрей, ты же умный, пора видеть правду.
– Я вижу.
– Всю ли? Ты задумывался, как вами правит власть? Она не ведет вас за собой, а гонит вперед, как чабан гоняет баранов. Куда – на пастбище или на бойню, вы сами того не знаете. А идете. Некоторые пытаются упираться, их пускают на шашлык. А посмотри на своих попов. Это безобразная толпа шарлатанов, обуянных гордыней. Парча, золото, жемчуга. Найдешь такого муллу?
– Разрешите сказать? – Иргаш просительно посмотрел на хана.
– Иргаш, что за церемонии? Конечно, говори!
– Я подумал, что русским нужно плыть на ладьях не на север, а к теплым морям. Пусть побывают в Арабских Эмиратах. В Эр-Рияде, в Дубае. Сравнят эти города со своими. Потом попросят шейха-мусульманина взять власть над Россией. Он вернет их народу природные богатства, которые сейчас украдены, и сделает людей обеспеченными без объявления социализма.
Ширали-хан бросил довольный взгляд на Иргаша. Сказал, улыбаясь:
– Он сам видел страны, где жизнь похожа на сказки Востока. Эр-Рияд, Абу-Даби, Аль-Айни, Дубай, Шарджа, Эль-Кувейт. Разве их сравнишь с Читой, Оренбургом или, как вы сами считаете, с великим Урюпинском? А?
И тут же хан сменил тему.
– У нас говорят: мыхман атанды улы, – гость главнее отца. Прошу, Андрей, отобедать со мной.
– Премного благодарен, великий хан, – Андрей приложил ладонь к животу, показывая, насколько он полон. – Я уже воспользовался гостеприимством вашего дома и сейчас сыт.
– Нет, трудная работа требует много пищи. Я предлагаю оценить искусство моих поваров, ибо сказано: стремящийся научиться отличать отличное от хорошего должен зашить иглой око удовольствия во имя познания блаженства, которое ведомо даже слепому.
Трапеза затянулась до вечера. Ханское застолье не терпит суеты и поспешности.
Прощались, когда с востока из-за гор на мир стала накатывать серая волна сумерек.
– Экспедиция начнется не раньше чем через месяц, – сказал Ширали-хан, милостиво протянув руку Андрею. – До этого времени ты свободен. Что собираешься делать?
– Хочу съездить в Москву.
– Зачем? – с настороженностью спросил Иргаш, выступив из-за спины хана.
– Странный вопрос. Ты сам в Ташкент часто ездишь?
– Всегда.
– А я хочу съездить в Москву.
– Поезжай в Ташкент. Это наш город, да?
