Элли поблагодарила девушку за потраченное время.
— Вас подвезти куда-нибудь? — предложила она.
— Нет, спасибо. Сэму я сегодня уже не понадоблюсь, и у меня тут неподалеку встреча с другом.
По пути к машине Элли еще раз прокрутила в голове хронологию событий. Если Спаркс и был в курсе, где Манчини собирался провести ближайшую ночь, то узнал он это не от Кристен Вудс.
И только спустя три дня Элли предстояло осознать свою ошибку.
17.15
5-й участок ПУ Нью-Йорка расположен на пересечении улиц Элизабет и Канальной. Сорок лет назад это место находилось на границе Маленькой Италии и Чайнатауна. Но когда федеральное правительство в 1965 году изменило законы, впуская в страну все больше уроженцев Азии, население Чайнатауна резко возросло. Теперь Шелковичная улица с ее приманивающими туристов ресторанчиками и торговцами, продающими футболки с надписями «Бада Бинг»[11] и «Забудь об этом»,[12] оставалась последним островком в некогда и впрямь итальянской округе. А 5-й участок оказался теперь в эпицентре постоянно растущего Чайнатауна.
Роган припарковался на Элизабет, чуть южнее Канальной улицы, и направился в участок.
— Погоди! — окликнула его Элли, потянув на себя дверь, на которой красовались золотистые китайские иероглифы. Минуту спустя она вернулась, держа завернутый в салфетку жареный пирожок со свининой; она ничего не ела с тех самых пор, как отвергла выдаваемую за обед тюремную баланду.
— Бакс двадцать пять, — сообщила она, прежде чем откусить от пряного мясного лакомства. — Чайнатаун вне конкуренции.
К тому времени, как они, свернув за угол, подошли к дому из белого камня, где за небесно-голубой дверью располагался 5-й участок, Элли завершила свой импровизированный обед. Гражданский сотрудник с круглой, как у Чарли Брауна,[13] головой сидел за стойкой дежурного.
Откинув полу пиджака, Роган показал ему жетон.
— Отдел наркотиков?
Служащий махнул рукой в сторону лестницы, находившейся неподалеку от главного входа:
— Этажом выше.
Еще несколько лет назад считалось, что любое незаконное проникновение в жилище связано с наркотиками. Учитель? Священник? Герой, посадивший самолет на Гудзон? Не важно. Пострадавших от таких вторжений автоматически причисляли к наркоторговцам. Но в последнее время полиция столкнулась с ростом подобных налетов, участились и трагические случаи, в результате которых невиновные люди оказывались жертвами самых отъявленных и жестоких преступников только потому, что номер их дома или квартиры всего одной цифрой отличался от соответствующих номеров в адресе известного наркоторговца.
На втором этаже Роган осведомился у другого служащего, как найти сержанта Фрэнка Бойла.
— Сержанту пришлось срочно уехать. Вы — детектив Роган?
Джей Джей кивнул.
— И детектив Хэтчер. Я звонил Бойлу чуть больше часа назад. Он ожидал нас.
— Что-то ему помешало.
— Типа конец рабочего дня? — предположил Роган, глядя на часы.
Служащий вежливо улыбнулся.
— Возможно. Сержант просил, чтобы вы обратились к детективу Каренце, вон он. — Мужчина указал на человека, габаритами напоминавшего холодильник; тот стоял у стола возле дальней стены помещения.
Направляясь к человеку, которого, видимо, и звали Каренца, Элли обратила внимание на его смуглые бицепсы со вздутыми венами, грозившие разорвать по швам рукава обтягивающей черной футболки. Кроме нее, наряд детектива составляли выцветшие синие джинсы, остроносые ботинки из крокодиловой кожи и массивная золотая цепь на шее.
— Элли Хэтчер, — представилась она, протягивая руку. — Сержант предупредил вас о нашем приходе?
— Тони Каренца. — Детектив обменялся с ней крепким рукопожатием и повернулся, чтобы поздороваться с Роганом. — А вы, стало быть, Роган. Бойл говорил, что придет парень из отдела убийств.
— Готовитесь к работе под прикрытием? — поинтересовался Роган, оглядывая наряд коллеги.
Каренца оглядел свой прикид и пожал плечами.
— Не, парень. Так, с бумажками подразберусь, и на выход.
Роган вежливо кивнул, и Каренца расхохотался:
— Что, надул я вас, а? Нет, мой прикид, вероятно, не чета вашему, — признал он, указывая на Рогановский костюм «Канали» с пиджаком на три пуговицы, — зато для работы отлично годится. Сегодня вечерком собираемся в одном клубе точку накрыть.
В дополнение к полицейским в форме, которые проводят задержание и обыск и славятся своей нетерпимостью, подразделение по борьбе с наркотиками пользовалось так называемыми следственными «единицами» для операций под прикрытием.
Каренца приподнял инкрустированный бриллиантами знак доллара, болтавшийся у него на золотой цепи и больше похожий на трофей с очередного налета.
— Что, перебор?
— Жуть, — отозвалась Элли.
— Я так и думал. Так чем могу служить? Мой сержант велел мне оказать максимальное содействие, стало быть, считайте меня самым помогучим помощником.
Роган поскреб щеку и сказал:
— Мы все еще работаем по тому майскому делу: вторжение на пересечении Кенмар и Лафайет, в результате — труп.
— Да, я знаю это дело. «Двести двенадцать». Лучше было бы назвать «Шестьсот сорок шесть».[14] Я проверял — теперь уже никто не может получить номер с кодом двести двенадцать. Ведь это местечко принадлежит Сэму Спарксу, верно?
Роган кивнул. Элли подумала, что Спаркс, возможно, известен широкой публике больше, чем ей казалось, и даже без помощи всяких реалити-шоу.
— Мы тогда узнавали у Бойла — хотели выяснить, возможна ли ошибка адресом. Но он ничего не мог сказать. А теперь адвокат Спаркса утверждает, что у него иные сведения. Заявляет, что вы проводите операцию в отношении одного из соседей Спаркса.
— Я бы не назвал это операцией, — возразил Каренца, протягивая Элли бланк ДД5 — форму управления для отчетов по текущим расследованиям. Этот документ касался квартиры 702 в доме 212 по улице Лафайет.
— Это же соседняя квартира, — заметила Элли.
Роган заглянул ей через плечо.
— И насколько я помню, больше квартир на том этаже не было.
Отчет содержал записи по трем случаям: два произошли в марте, один в июне.
— В марте к нам в дежурку обратились двое соседей с жалобой на торговца наркотиками, который незадолго до этого переехал в одну из шикарных квартир на верхнем этаже. Вы это здание видели?
Элли и Роган кивнули.
— Значит, представляете. Дом старый, стоит там испокон веку. Жильцы в большинстве своем постоянные, тоже проживают там давным-давно. А потом Сэм Спаркс покупает крышу, вкрячивает туда еще несколько мультимиллионных апартаментов и называет это место «Двести двенадцать». И теперь одним и тем же входом, одним и тем же лифтом пользуются два совершенно разных типа жильцов. Вот вам и культурные противоречия.
Элли почувствовала, как у нее на поясе зажужжал сотовый, но позволила включиться голосовой почте.
— И что же это за противоречия?
— Есть там две дамы, обедают в половине пятого в местной кафешке. На двоих им небось века полтора стукнуло. Говорю вам, это что-то. Целыми днями смотрят «Си-Эс-Ай. Место преступления» и «Закон и порядок» в повторах по кабелю, как они выразились. Они и жаргона оттуда нахватались: жуки, маруха, наезд, осведомитель. Я вот к чему: что ни назови, они все знают. Они и сами бы оповестителями стали. Но, скажем так, когда речь заходит о выявлении наркоторговцев, они не самые надежные осведомители. Неряшливый старик мусорит на лестнице, а не кидает отходы в мусоропровод? В этом случае им доверять можно. Однако они из тех милых неискушенных граждан, которые считают, что любой человек, к кому днем и ночью ходят друзья, занимается чем-то постыдным и незаконным. Назовем это конфликтом поколений.
— Зачем же тогда заполняли форму ДД5 по этой квартире?
— Иначе эти старушенции не отстали бы, храни их Господь. Они приходили и нудели в дежурке, всем жильцам косточки перемыли, то и дело пользуясь всякими полицейскими словечками, короче, от них была одна головная боль. И бедолагам из местной полиции, чтобы унять этих активисток, ничего другого не оставалось, кроме как составить отчет. Вы же этих ребят знаете, лишь бы спустить на тормозах. В конце концов они поручили бабулькам самим потрудиться и собрать данные, чтобы можно было получить ордер на обыск по заявлению гражданского лица.
— Почему же Бойл не сказал нам об этом тогда, в конце мая, когда мы к вам обращались?
— Потому что в половине случаев, когда мы намереваемся получить «гражданский» ордер, эта так называемая встревоженная общественность ленится и бросает все на полпути. Вот мы и не заполняем ДД5, пока нам не представят бумаги по всей форме. В нашем случае это было сделано только в июне.
