лет полетов Билл был не просто коллегой. Он был другом, родным. Джо знала Билла.
– Да, – ответила она. – Я знаю, что ты не разобьешь самолет.
Но при этом глубоко внутри нее что-то кольнуло.
На металлической стойке завибрировал телефон. Она прочла сообщение и улыбнулась.
– ФБР уже в пути к твоему дому.
Билл схватил ее за плечи и поцеловал в лоб со слезами облегчения.
Он снял трубку телефона, чтобы позвонить в кабину, но секунду помедлил, прежде чем нажать кнопку.
– ФБР спасет мою семью, а мы спасем самолет. Я постараюсь с ним договориться, но ничего не гарантирую. Возможно, вы тут сами по себе. Но будьте начеку. Вы знаете, что вы не одни.
Джо кивнула.
– Скорее всего, – сказал Билл, – мне придется подыгрывать. Я сделаю все, чтобы не бросать баллончик. Но у меня может не остаться выбора. Считайте, что газовая атака будет, если только ФБР не успеет освободить мою семью. Он их убьет, если решит, что я выбрал самолет.
– Ясно.
– Так точно, капитан.
– Джо, чтоб тебя! Я-то, может, и капитан, но, когда эта дверь закроется, ты будешь сама по себе. Все понятно? Это твой салон. – Его глаза вспыхнули от нетерпения, и под его взглядом расцвела и ее уверенность. – Даю слово, что не разобью самолет. Но как мне это сделать, я еще не понял. А что касается салона – уже тебе придумывать, как подготовить людей к нападению. Поняла?
Джо молча кивнула, и Билл позвонил в кабину, чтобы второй пилот отпер дверь и впустил его обратно. Она развернулась, блокируя проход. Капитан и стюардесса стояли спина к спине: он – лицом к кабине, она – к салону.
– Я тебе доверяю, Джо. Мы контролируем самолет.
За ее спиной открылась и закрылась дверь, и она осталась одна. Одна в своем салоне.
Глава пятая
– Без изменений? – спросил Билл.
– Без, – ответил Бен.
– Контролирую.
– Контролируешь.
Бен расстегнул ремень и отодвинулся на кресле. Пригнувшись, переступил через центральную приборную панель. Поправив штаны и подоткнув рубашку, выглянул в глазок, чтобы проверить, что Джо все еще на своем посту. Билл за его спиной вернул кресло в рабочее положение и пристегнул ремень – контроль над судном перешел от помощника обратно к командиру.
Билл знал, что у него меньше пяти секунд.
Пять секунд, когда экран компьютера еще не включился и Сэм его не видит. Пять секунд, пока Бен отвлекся и не будет задавать вопросов. Пять секунд, чтобы нажать и повернуть нужные ручки приема. Пять секунд, чтобы включить запасную частоту. Пять секунд, чтобы убрать звук в наушниках Бена – чтобы тот не слышал второй канал. Серые ручки с белыми полосками выстроились по центру у его колена, ожидая его команды.
За весь полет эти пять секунд – единственная возможность, чтобы включить то единственное, что он смог придумать для спасения из этого ада.
– Дверь открывается, – сказал Бен.
Дверь открылась и через секунду со стуком захлопнулась.
Готово. И всех пяти секунд не понадобилось.
Но этому плану пока придется подождать.
Билл раскрыл ноутбук.
Кэрри медленно качала Элизу, прислонившись щекой к лобику спящей малышки. Рядом стоял Скотт, уже с сухими глазами. Никто из них не смотрел в камеру.
– С возвращением, – поприветствовал его Сэм. – Принимай.
На почту Билла упало письмо.
– Привет, – сказала Джо с убедительной улыбкой, обернувшись на звук закрывшейся двери. – Как там дела?
– Да все та же фигня. Живем в мечте, – сказал Бен, заходя в туалет.
– Что-нибудь поешь или выпьешь? – окликнула Джо раньше, чем он закрылся.
– Только кофе, спасибо.
– Какой будешь?
– Двойные сливки, один сахар.
Дверь туалета щелкнула. Джо тут же схватила полный кофейник и тихо вылила в мусор. Зарядив новую капсулу, подождала, пока не услышит смыв, затем нажала кнопку. Она хотела выиграть для Билла столько времени, сколько возможно.
– Это что? – спросил Билл, читая письмо.
Оставшись один в кабине, он мог говорить в полный голос, без наушников и писем, и говорил быстро, зная, что это продлится недолго.
– Это заявление, которое ты произнесешь на камеру, – ответил Сэм.
Билл продолжал читать, качая головой.
– Но… что ты сделаешь с записью?
– Разошлю в новости. Потом. После крушения.
Однажды учитель истории в школе Билла поставил классу зернистые черно-белые записи, на которых военнопленные американцы во Вьетнаме читали признания после избиений и пыток. В ту ночь Билла растормошил испуганный младший брат, и Билл обнаружил, что его кровать промокла, а голос охрип: пустые глаза заключенных преследовали даже во сне.
– Я не стану это читать, – сказал Билл.
Сэм посмотрел в камеру горящими глазами.
– Кэрри. – Он заглянул в свою кружку. – У меня остыл чай. Не нальешь еще?
Переводя взгляд от Сэма к камере и обратно, она пыталась понять, в чем подвох. Отодвинулась на стуле, что-то сказала Скотту, что – было не разобрать из-за кляпа. Он, впрочем, вроде бы понял и неуклюже, но как можно осторожнее взял на руки спящую сестру. Они с матерью двигались медленно, помня о взрывчатке на жилете. Кэрри вышла на кухню и оказалась позади компьютера, вне поля зрения Билла. Когда Билл увидел, что дети остались наедине с террористом, его захлестнула паника.
Хотелось закричать, чтобы Скотт убегал. Мчался вместе сестрой за помощью к соседям. Подальше от этого человека, подальше от взрывчатки – и слова уже были готовы сорваться с его губ, когда Сэм достал из-под жилета пистолет. Небрежно навел на детей. Скотт крепче прижал к себе Элизу.
– Билл, – сказал Сэм, – никогда не слышал сказку про тигра и ворона?
Джо за шторкой кухни смотрела на яркий экран телефона и бешено отправляла племяннику сообщение за сообщением, не перечитывая.
Нет, второй пилот не знает и мы НЕ скажем пассажирам
Остальной экипаж тоже еще не знает, скажу после перерыва
Не знаю что с газом. чтонить придумаем.
Не знаю, что это. Чтото плохое. Очень.
пусть в JFK встречают химики
В туалете раздался шум смыва. Джо нажала на кнопку кофейника. Она знала, что это займет минимум четыре минуты, но она и их постарается растянуть.
напишу когда смогу но сейчас буду знаята. и ты тоже.
Люблю тебя Тео.
– Это не риторический вопрос, – поторопил Сэм. – Ты никогда не слышал…
– Не слышал, – ответил Билл.
Сэм улыбнулся и откинулся на стуле.
– Жил-был тигр, царь джунглей. Однажды на ветку над ним сел ворон. «Тигр, – сказал он, – расскажи, что видят твои царские очи». Тигр отмахнулся от птицы, чуть не оторвав крыло своей могучей лапой. «Поди прочь! – воскликнул он. – Я царь джунглей. Что ты, глупец, поймешь в том, что я вижу». И ворон улетел несолоно хлебавши. На следующий день он прилетел снова и сказал: «Прошу тебя, тигр. Ты наверняка видишь что-то чудесное. Пожалуйста, расскажи, что видят твои царские очи». Но тигр только рассмеялся над несчастной птахой да задрал нос. «К чему тебе то, что видят мои царские очи? Ты слишком мал. Прочь!»
– Твою мать, мы тратим… – процедил через зубы Билл. Но осекся, сделал
