– Но я не расположен говорить сегодня о делах... – начал Вули.
– Понимаю. У вас был трудный день. И позади долгие годы работы. Ваше изобретение запатентовано, не так ли?
– Да. Масса патентов.
– Хорошо. – Маселло про себя отметил, что завтра надо обыскать всю квартиру и забрать их. – Не хочу, чтобы вас ободрали, как липку.
– Этого не случится. Но мне бы не хотелось говорить о деле сейчас.
– Есть одно обстоятельство, профессор. Как я уже говорил, я занимаюсь бизнесом в этих краях и многое знаю. До меня дошло, что сюда прибыли чужаки, которые хотят украсть ваше изобретение.
– Сначала они должны будут найти его, – сказал Вули.
– Конечно. Вы надежно его спрятали, – кивнул Маселло. – Но эти люди готовы на все, чтобы заполучить «Сновизор». Они не остановятся ни перед чем. У вас есть дочь...
– Я буду осторожен.
– Это довольно сложно. Надеюсь, я не покажусь нескромным, если скажу, что знаю о некой мисс Холи, навещавшей вас здесь...
– И в чем же дело?
– Вы давно не виделись с ней?
– Некоторое время. А что такое?
– Вы больше ее не увидите. Никогда.
Вули опустился на стул.
– Простите, профессор. Я просто хотел, чтобы вы знали, с какими людьми имеете дело. Они из Нью-Йорка.
Увидев, как исказилось лицо Вули, Маселло встал и, подойдя к нему, хлопнул по плечу.
– Приободритесь, профессор. Все не так уж плохо. Тот, кто предупрежден, уже имеет оружие.
– Но я не умею драться! И не могу посвящать Лин Форт в подобные дела.
– Вам и не нужно будет это делать. У меня есть друзья. Они защитят вас и вашу дочь.
Прикосновение руки Маселло немного успокоило профессора.
– Вы уверены, что сможете нас защитить?
– Клянусь сердцем моей матери.
Два молодца, которых Грассьоне послал сторожить дом профессора Вули, позвонили и доложили, что в дом вошли человек средних лет, старик-азиат и...
– Это они, – прервал их Грассьоне. – Слушайте: профессор изобрел телевизионную приставку. Разыщите ее.
– А что делать с самим профессором?
– Что хотите.
Пока люди Грассьоне стояли в телефонной будке за углом, Смит уехал, оставив в доме Римо и Чиуна.
Люди Грассьоне вошли в дом.
– Ну и как выглядит это устройство? – спросил тот, что повыше.
– А черт его знает. Спросим профессора, перед тем как пристрелить.
Они были чрезвычайно удивлены, увидев, что дверь открыта, а на полу гостиной лежат двое.
Высокий щелкнул выключателем.
– Кто из вас профессор?
Римо перевернулся на другой бок и посмотрел на парочку.
– Если честно, Чиун больше профессор, чем я.
И снова отвернулся.
Люди Грассьоне взглянули на Римо, затем на тщедушного азиата, лежащего к ним спиной, и наконец друг на друга.
– А где третий? – спросил высокий, вынимая из потайной кобуры револьвер 38-го калибра. – Эй, я с тобой разговариваю!
– Третий тоже не профессор, – ответил, не оборачиваясь, Римо. – По правде говоря, он больше похож на рабочего. А теперь уходите.
Высокий подошел к Римо и поддел его плечо носком ботинка.
– А ты шутник, парень.
Он пнул Римо ногой, но плечо было как каменное. Он ударил еще раз. Никакого результата. Зато его нога вместе с ним, перевернувшись в воздухе, тяжело ударилась об пол.
Чиун встал в тот момент, когда высокий сел на полу и прицелился Римо в спину.
– Чего ты от меня хочешь? – спросил Римо.
– Эту телевизионную штуку. Где она?
– Вон там, – Римо махнул рукой в сторону телевизора с девятнадцатидюймовым экраном. – Но я его еще не включал. Пока не идет ничего интересного.
– Хватит болтать! – крикнул высокий, когда мимо него тихонько проскользнул Чиун. Он надавил на спуск, но почувствовал, что дуло револьвера поворачивается ему в лицо. Его указательный палец ощутил холод металла. Раздался приглушенный выстрел.
В дверях низенький тоже вытащил револьвер. Он направил его на Римо, но вдруг ощутил слева в груди острую боль. Он обернулся налево и увидел Чиуна. Лицо старика выражало сочувствие. Коротышка попытался что-то сказать, но не мог издать ни звука.
Чиун ткнул его указательным пальцем, и он, споткнувшись, влетел головой в телевизор. Кинескоп взорвался с грохотом и шипением.
– Ты разбил телевизор, Чиун, – сказал Римо.
– Нет, не я. Это он.
– Ну и как ты теперь собираешься смотреть «Пока Земля вертится»?
– Я все предусмотрел и захватил с собой телевизор. Он в моем сундуке, в комнате. Пожалуйста, убери трупы.
Римо было запротестовал, но понял, что это бесполезно, и, тяжело вздохнув, встал.
Небо только начинало светлеть, когда профессор Уильям Уэстхед Вули с дочерью вернулись в свой дом на территории кампуса.
Тела помощников Грассьоне уже лежали в мусорных баках за домом, когда Вули, повернув ключ в незапертой двери, вошел в гостиную. Его дочь шла вслед за ним, засыпая на ходу.
Вули увидел сидящих на софе Римо и Чиуна.
– Вы, наверно, доктор Вули, – сказал Римо.
– Кто вы? – спросил Вули.
Заметив Чиуна, Лин Форт окончательно проснулась. При виде разбитого телевизора ее глаза стали круглыми.
Вули тоже обратил внимание на телевизор.
– Вы бы хоть сначала спросили меня, – сказал он. – В нем вы ничего не найдете.
– А мы и не искали, – ответил Римо. – Но те двое, которые приходили сюда убить вас, думали что-то найти.
– Вы все еще не ответили на мой вопрос. Кто вы?
– Мы посланы сюда охранять вас, пока один человек не поговорит с вами.
– И кто же этот человек?
– Он сам скажет вам, когда придет, – ответил Римо. – А сейчас вы можете заниматься своими делами. Завтракать, и так далее. Вам никто не помешает.
– Благодарю вас, – сухо сказал Вули.
В кухне, наливая из кувшинов молоко и сок, он шепнул Лин Форт:
– Если со мной что-нибудь случится, или еще что-нибудь, позвони человеку, с которым мы познакомились вчера вечером, мистеру Маселло. Вот его телефон.
– Я же говорила, пап, что он порядочный человек, – сказала Лин Форт.
Очередь желающих попасть к доктору Вули все удлинялась, пока Вули разговаривал со Смитом на кухне. В гостиной Римо выполнял дыхательные упражнения, а Чиун развлекал Лин Форт, показывая ей искусство разрезания бумаги. Чиун подбрасывал над головой бумажный листок и правой рукой, как лезвием бритвы, резал его на лету так, что на пол приземлялись бумажные силуэты различных животных.
После первой чашки кофе, выпитой на кухне, Смит обнаружил у доктора Вули полное отсутствие чувства патриотизма. Профессор заявил Смиту, что его не интересует использование «Сновизора» как на службе государственной безопасности, так и в деле укрепления законности в стране.
Поэтому Смит решил заинтересовать профессора социальными проблемами.
– А вы не хотели бы послужить своему народу? Ведь ваш «Сновизор» сможет снизить уровень агрессии в обществе, устранить вражду и взаимную ненависть.
– Вы хотите сказать, что людям будет незачем идти убивать негров, если они смогут сделать это, не выходя из дома, на экране телевизора?
– Слишком уж упрощенно, профессор. Но идея, в общих чертах, такова. Ваше изобретение смогут применять в тюрьмах, в лечебнице для душевнобольных.
– Видите ли, доктор Смит, я не хочу ограничивать себя никакими рамками. Пускай публика использует «Сновизор» так, как ей будет угодно.
Тогда Смит решил подкупить профессора.
– Я могу предложить вам любую нужную вам сумму.
– Вы опоздали. Я уже заключил сделку, и не могу ее расторгнуть.
– А известно ли вам, что могут найтись люди, которые будут готовы уничтожить вас, чтобы завладеть «Сновизором»?
– Знаю. И благодарю вас за охрану. Но я больше ничего не опасаюсь.
– Из Нью-Йорка прибыл некий человек. Его зовут Грассьоне, – начал Смит.
– Никогда не слышал о нем.
– Он работает на одного типа в Сент-Луисе, дона Сальваторе...
– Давайте прекратим этот разговор, доктор, – прервал его Вули. – Извините, но я не хочу и слышать обо всяких негодяях. У меня сегодня лекции.
– Как вам будет угодно, – вставая, сказал Смит. – Вы делаете большую ошибку.
– По крайней мере, это будет моя ошибка.
– И последнее. Вы не держите «Сновизор» здесь, в доме?
Вули отрицательно покачал головой.
– Спасибо за участие но я все предусмотрел. – Вули проводил взглядом Смита до дверей кухни, пробормотав про себя: «И в следующий раз не забудь прихватить с собой трибуну».
Когда Смит и Римо с Чиуном удалились через черный ход, Вули вышел на крыльцо. Его ждала очередь из восемнадцати человек.
– Прошу меня простить, – обратился к ним Вули, – но я уже подписал контракт об использовании «Сновизора» в коммерческих целях. Благодарю вас за интерес, проявленный к моему изобретению и еще раз извиняюсь за причиненное беспокойство.
Очередь издала тихий стон. Вули вернулся в дом и запер за собой дверь.
– Лин Форт, – крикнул он, – у меня скоро лекции, я пойду приму душ!
