– Почему?
– Мне некогда, – сказал Лукас таким тоном, словно разговаривал со слабоумным. – У меня много уроков.
С этими словами он встал и прошел к письменному столу.
Налив себе виски со льдом, Ник стал смотреть телевизор в гостиной, но передачи его не заинтересовали. Через некоторое время напиток подействовал, в желудке у Ника потеплело, а в ушах – зашумело. Около полуночи он поднялся к себе. И Джулия, и Лукас уже погасили свет. Только что установленная панель сигнализации у него в спальне светилась зелёным светом. На ней значились черные буквы «Готово». Что готово? К чему готово? Мастер, установивший сигнализацию, сегодня днем звонил Нику на работу и провел с ним краткий инструктаж. Если где-нибудь в доме откроется дверь, на панели сигнализации появится надпись типа: «Тревога! Дверь гостиной». Если на первом этаже кто-нибудь начнет ходить, сигнализация скажет: «Тревога! Движение в гостиной» или что-нибудь в этом роде.
Почистив зубы, Ник разделся до трусов и забрался на двуспальную кровать. На столике рядом с кроватью, с той стороны, где раньше спала Лаура, лежала стопка книг. Со дня аварии к ней никто не прикасался. Марта вытирала с них пыль, но не смела их трогать. Пока казалось, что Лаура уехала куда-то, но в любой момент может вернуться. Ник давно уже с грустью заметил, что в стопке был старый список преподавателей и учащихся художественной школы им. Томаса Мора. Лаура наверняка там значилась и по ночам часто листала его, думая о прошлом.
Простыни были гладкими и холодными. Ник нащупал у себя под боком какой-то комок: один из плюшевых зверей Джулии! Улыбнувшись, Ник выбросил его из кровати. В последнее время Джулия повадилась каждый вечер засовывать ему в кровать новую зверушку. Ник понимал, что так она играет, отправляя спать с папой своих заместителей, потому что сама уже выросла и ей не разрешали спать в одной кровати с родителями.
Ник закрыл глаза, но ему было не уснуть. Виски совсем не помогло. В голове кружился беспорядочный хоровод образов: «У вас есть враги, мистер Коновер?» – бормотал полицейский, Джулия рыдала на краю бассейна с кроваво-красной водой…
Через пятнадцать минут Ник не выдержал, встал, включил свет в ванной, достал таблетку снотворного из коричневой пластмассовой баночки и проглотил, не запивая водой.
Включив лампу у кровати, Ник некоторое время читал. Вообще-то он мало читал. Художественная литература его совсем не интересовала. Читал он только биографические и документальные исторические произведения, да и на те в последнее время у него совсем не находилось времени. А книги о бизнесе и менеджменте, стоявшие на полках многих из подчиненных ему руководителей, он от всей души ненавидел.
Через некоторое время у Ника наконец стали слипаться глаза, и он выключил свет.
Неизвестно, сколько прошло времени, когда Ника внезапно разбудили настойчивые гудки. Мастера установили эту сигнализацию так, чтобы, когда Ник был дома, она срабатывала только у него в кабинете и спальне и звучала не слишком громко.
Ник сел на кровати. У него бешено билось сердце. Он ничего не понимал. Несколько мгновений до него не доходило, где он и что это за настойчивый звук.
Когда Ник наконец понял, что происходит, он вскочил и подбежал к панели сигнализации. Надпись на ней гласила: «Тревога! Периметр вокруг дома».
Стараясь не шуметь и не разбудить детей, Ник спустился вниз.
Ник спустился по лестнице босиком. В доме было темно и тихо. Взглянув на следующую панель сигнализации на стене у подножия лестницы, Ник убедился в том, что на ней тоже мигает надпись: «Тревога! Периметр вокруг дома».
У Ника плохо работала голова. Думать было мучительно трудно. Если бы не питавшееся адреналином, готовое выскочить из груди сердце, он упал бы и заснул прямо здесь.
Несколько секунд Ник собирался с мыслями, пытаясь понять, куда идти.
Внезапно где-то внутри дома загорелся свет. Ник чуть не вскрикнул от неожиданности, но, взяв себя в руки, пошел на свет и обнаружил, что загорелось освещение у него в кабинете. Потом он вспомнил, что управляющая камерами программа настроена так, чтобы реагировать на вызванные движением изменения в структуре пикселов. При этом смещение пикселов автоматически включало не только начинавшие запись камеры, но и свет в некоторых помещениях, чтобы спугнуть злоумышленника.
Немного успокоившись, Ник замедлил шаги и стал судорожно думать. Свет в доме включался в помещениях, ближайших к камерам, засекшим движение. Значит, что-то или кто-то движется по лужайке со стороны кабинета. Система запрограммирована так, чтобы сигнал тревоги поступал на пульт охраны лишь в случае вторжения в дом. Это сделано для того, чтобы полиция не приезжала из-за каждой бродячей собаки. Однако любое движение на лужайке, даже собачье, включает запись видеокамер и зажигает огни в некоторых помещениях!
Может, это просто олень?
Однако Ник не мог успокоиться.
Сквозь гостиную он прошел по коридору к кабинету. В кабинете горел свет.
Войдя в кабинет, Ник остановился. Голова у него работала уже лучше. В кабинете, естественно, никого не было. В помещении царила полная тишина, нарушаемая лишь негромким гудением невыключенного компьютера. Ник взглянул на высокие стеклянные двери, ведущие на лужайку, вгляделся в темноту за их стеклами и ничего не увидел. Ложная тревога!
Внезапно свет погас. Ник опять вздрогнул, но тут же вспомнил, что через две минуты после срабатывания свет должен автоматически выключаться. Подойдя вплотную к стеклянным дверям, Ник опять всмотрелся во мрак, но увидел только бледные отблески лунного света на листве деревьев и кустарников.
Светящийся циферблат настольных часов показывал десять минут третьего ночи. Дети спали наверху. Марта наверняка уже вернулась из города и спала у себя во флигеле рядом с кухней.
Ник еще раз всмотрелся в темноту перед домом. Через несколько секунд он повернулся, чтобы покинуть кабинет, но в этот момент лужайку осветил яркий свет прожекторов. Повернувшись к окну, Ник увидел фигуру человека, шагавшего к его дому со стороны близлежащей купы деревьев.
Подбежав к стеклу, Ник пригляделся и увидел, как развеваются при ходьбе полы длинного плаща незнакомца. Тот не торопясь шел через лужайку прямо на Ника.
Ник подошел к панели сигнализации и отключил ее. Потом он подошел к стеклянной двери и взялся за ручку, но передумал, вернулся к письменному столу, взял ключ из среднего ящика и открыл им нижний ящик, в котором лежал заряженный пистолет.
Вытащив пистолет из чехла, Ник передернул затвор так, как учил его Эдди Ринальди. Теперь в стволе пистолета был патрон.
Стараясь не прикасаться к спусковому крючку, Ник открыл левой рукой стеклянную дверь и вышел на лужайку. Его босым ступням стало холодно, их щекотала молодая трава.
– Стой! – крикнул Ник.
Незнакомец не остановился. Теперь Ник уже видел его очки в массивной оправе, выпученные глаза за толстыми стеклами, седые коротко подстриженные волосы, ссутулившуюся фигуру… Эндрю Стадлер шагал прямо на Ника Коновера, не реагируя на его окрики.
– Ни с места! – рявкнул Ник, поднимая пистолет.
Под широким плащом на Стадлере были белые штаны и белая рубашка. Он что-то бормотал про себя и неумолимо двигался прямо на Ника.
В голове Ника звучал голос Эдди Ринальди: «Этот Стадлер сумасшедший! Маньяк!..»
Сумасшедший приближался, уставившись на Ника выпученными глазами с таким видом, словно он не видит пистолет или видит, но совершенно его не боится.
– Стой, кому говорю! – орал Ник.
До него уже долетало бормотание сумасшедшего, поднявшего руку и со злобным видом указывавшего пальцем прямо на Ника.
– Тебе тут не спрятаться! – в очередной раз хрипло пробормотал Стадлер и сунул руку в карман плаща. У него на губах то появлялась, то снова исчезала совершенно безумная улыбка.
«Стадлера задержали по подозрению в убийстве семьи, жившей от него через дорогу…»
– Еще шаг, и я стреляю! – крикнул Ник, сжал пистолет обеими руками и прицелился прямо в грудь сумасшедшему.
– Ты никуда не спрячешься! – крикнул Стадлер и бросился прямо на Ника или к открытой у него за спиной двери, пытаясь вытащить что-то из кармана плаща.
Ник нажал на спусковой крючок. Все произошло за долю секунды. Раздался не слишком громкий выстрел. Пистолет дернулся и выплюнул в сторону стреляную гильзу. В воздухе едко запахло порохом.
Сумасшедший покачнулся и упал на колени. На его белой рубашке стало расплываться кровавое пятно там, куда попала пуля – в верхнюю часть груди.
Ник следил за раненым, не выпуская из обеих рук наведенного на него пистолета.
Внезапно сумасшедший с неожиданным проворством вскочил на ноги, хрипло заорал: «Ты не спрячешься!» – и бросился на Ника, от которого его отделяло теперь не более двух метров. С решительностью, подстегиваемой ужасом, Ник поднял пистолет выше и выстрелил еще раз. Теперь он увереннее держал пистолет в руках и не почувствовал сильной отдачи. Сумасшедший же пошатнулся и с разинутым ртом рухнул на бок. На этот раз ничто не задержало его падения, и он, издав горлом странный нечеловеческий звук, упал на лужайку, вывернув под самыми невероятными углами руки и ноги.
