Дверь захлопнулась.
– Вполне разумный шаг, – сказал он. – Обыскать мои вещи.
– Прости. Я просто… – Она виновато вздохнула. – Я просто хотела узнать о тебе больше.
– И что? Раскопала что-то ужасное?
– Нет, ничего.
– Может, наткнулась на какие-то темные тайны? Ну же, Кэти. Не бойся, скажи.
– Ничего я не нашла. Кроме квитанции. Ты пытался снять деньги через банкомат и не смог.
Виктор кивнул:
– Да, ситуация неприятная. Насколько я знаю, на моем счете оставалось около шести тысяч долларов. И вот теперь выясняется, что я не могу ими воспользоваться. – Не спуская с нее глаз, он сел на стул. – Что еще ты узнала?
– Что ты читаешь газету.
– Как и тысячи других людей. Что еще?
Она пожала плечами:
– Что ты носишь трусы-боксеры.
Он вскинул бровь:
– Знакомимся поближе?
– Ты… – Кэти собралась с духом. – Ты в бегах.
Несколько секунд Виктор смотрел на нее, не говоря ни слова.
– Поэтому и не хочешь обращаться в полицию. Так?
Он отвел глаза:
– На то есть свои причины.
– Назови хотя бы одну. Больше не надо. Назови хотя бы одну вескую причину, чтобы я тебе поверила. Убеди меня, и я ни о чем больше не стану спрашивать.
Он вздохнул:
– Сомневаюсь.
– А ты попробуй. Я ведь хочу тебе верить.
– Пока что у тебя есть все основания считать меня параноиком. – Виктор опустил голову, устало потер ладонями лицо. – Господи, иногда я и сам думаю, что рехнулся.
Она подошла к нему и опустилась на колени рядом со стулом.
– Те люди, что пытались убить меня, – кто они?
– Не знаю.
– Ты сказал, что в этом деле могут быть замешаны большие шишки.
– Это не более чем догадка. Если тот исследовательский проект, о котором я упоминал, осуществляется на федеральные деньги, то без высоких покровителей не обойтись. И эти исследования не только незаконны, но и крайне опасны.
– Разрешение на финансирование из федеральных средств требует санкции кого-то наверху.
Виктор кивнул:
– Кого-то, кто в состоянии нарушить или обойти закон. Кого-то, кому никак не нужен политический скандал. Кого-то, кто, пытаясь спасти собственную шкуру, может манипулировать не только ФБР, но и местной полицией. Вот почему я не могу к ним обратиться. Вот почему я выходил из номера, чтобы позвонить.
– Когда?
– Пока ты была в ванной. Я вышел на улицу, нашел платный автомат и позвонил в полицию.
– Ты ведь сказал, что не хочешь связываться с ними.
– Пришлось. Если помнишь, в телефонной книге значатся три Кэтрин Уивер.
Третья жертва в списке. У Кэти вдруг закружилась голова. Чувствуя, что теряет силы, она тяжело села на кровать и едва слышно спросила:
– И что ты сказал?
– Сказал, что у меня есть основания считать, что ей угрожает опасность. Что она не подходит к телефону.
– А ты пробовал позвонить ей?
– Дважды.
– Они тебя выслушали?
– Не только выслушали, но и потребовали назвать себя. Вот тогда я и смекнул, что им о ней известно и что-то уже случилось. Выскочил из будки и поспешил уйти. Звонок можно отследить за считаные секунды.
– Значит, уже трое, – прошептала Кэти. – Те две женщины. И я.
– Тебя им не найти. У них только твой адрес. Держись подальше от… – Он не договорил.
В дверь постучали, и оба замерли.
Стук повторился.
Они переглянулись, и каждый увидел в глазах другого страх. Виктор перевел дыхание.
– Кто там? – настороженно спросил он.
– Из «Домино», – ответил мальчишеский голос.
Виктор приоткрыл дверь – в коридоре переминался с ноги на ногу подросток с пакетом и картонной коробкой.
– Привет. Большая пицца, две кока-колы и салфетки. Так?
– Так. – Виктор сунул мальчишке пару бумажек. – Сдачу оставь себе. – Он закрыл дверь и, повернувшись, смущенно посмотрел на Кэти: – Ну вот. У страха глаза велики. А ведь иногда в дверь может постучать всего лишь разносчик пиццы.
Оба рассмеялись, но смех прозвучал вовсе не радостно, но нервно. Виктор облегченно выдохнул. Маска напряжения соскользнула с его лица, оно разгладилось и как будто потеплело. А ведь симпатичный парень, когда не хмурится, подумала Кэти.
– Вот что я тебе скажу. Давай-ка забудем обо всех этих неприятностях. Не пора ли нам перейти к самому важному пункту дня, а? Не знаю, как ты, а я проголодался.
Кэти кивнула и потянулась за коробкой.
Они набросились на пиццу, как два изголодавшихся зверя, устроив настоящий пир прямо на кровати. Разговор свелся к отдельным фразам в коротких паузах – каждый спешил сунуть в рот еще один жирный кусок. Подошло время десятичасовых новостей. Появившийся на экране щеголеватый ведущий объявил о перетряске в офисе мэра и отставке крупного городского управленца, что на фоне последних событий выглядело сущим пустяком. Утреннему убийству Кэтрин Уивер уделили не более тридцати секунд – полиция до сих пор никого не арестовала. О второй жертве с таким же именем не было сказано ни слова.
Виктор нахмурился:
– Странно. Похоже, та женщина, вторая, в новости не попала.
– Или с ней ничего и не случилось. – Кэти вопросительно взглянула на него. – Что, если со второй Кэти Уивер все в порядке? Когда ты позвонил в полицию, они могли задавать тебе самые обычные, рутинные вопросы. Когда нервы на пределе, легко…
– Вообразить невесть что? – Виктор посмотрел на нее так, что она чуть не прикусила язык.
– Нет. – Она покачала головой. – Не вообразить. Просто неверно что-то истолковать. Полиция не может реагировать на каждый анонимный звонок. В том, что тебя попросили назвать себя, нет ничего необычного.
– Не попросили, Кэти. Им не терпелось допросить меня. Они как с цепи сорвались.
– Я тебе верю. Просто стараюсь рассуждать логично в этой жуткой ситуации.
Он долго сверлил ее глазами, потом вздохнул:
– Слышу голос разумной женщины. Как раз то, чего мне сейчас не хватает. А то ведь, чего доброго, от собственной тени начну шарахаться.
– И про еду забудешь. – Кэти взяла из коробки еще один кусок. – Ты сам заказал это чудовище, так что теперь помогай мне его доесть.
Возникшая было напряженность мгновенно испарилась. Устроившись удобнее, Виктор принял предложенный кусок.
– А знаешь, тебе идет это выражение материнской заботы, – усмехнулся он. – Как и соус на подбородке.
– Что? – Кэти торопливо утерлась. – Вот еще. Будь добр, передай салфетки.
– С твоего разрешения, я сам. – Виктор взял салфетку и, наклонившись, осторожно вытер соус. Лицо его оказалось рядом, и она заметила, что в уголках глаз, когда он улыбается, проступают сеточки морщинок, а в русых волосах прячутся серебряные нити. Сейчас он мало походил на себя самого с фотографии на пропуске. Там Виктор был серьезен и неулыбчив, как настоящий ученый; здесь, в этой комнате, выглядел молодым, бодрым и даже счастливым.
Почувствовав ее взгляд, он отстранился и в упор посмотрел на нее. Улыбка медленно растаяла. Оба замерли, словно увидев в глазах друг друга то, чего не замечали раньше. Голоса в телевизоре притихли. Он коснулся ее щеки кончиками пальцев, и Кэти вздрогнула.
– Что дальше? – негромко спросила она. – Мы ведь не можем оставаться здесь долго.
– Вариантов несколько.
– Назови.
– У меня есть друзья в Пало-Альто. Можно уехать к ним.
– Или?..
– Или никуда не уезжать и остаться здесь. На какое-то время.
Остаться здесь. В этом мотеле. В этом номере. На этой кровати. Что ж, она бы, пожалуй, не возражала.
Сила, противиться которой было невозможно, влекла ее к нему. Он повернулся и раскрыл объятия. Удивительно, какими нежными могут быть такие большие и сильные руки, подумала Кэти и закрыла глаза, уже зная, что и поцелуй будет таким же нежным.
Она не ошиблась. К этому поцелую их привели не страх и отчаяние – то было тихое слияние оттаявших в тепле душ. Кэти прижалась к нему и оказалась в плену сомкнувшихся у нее за спиной рук. Она понимала, что рискует, балансирует на краю и готова вот-вот уступить незнакомцу. Ее руки уже обхватили его за шею, а пальцы запутались в его густых, подернутых сединой волосах.
Оставляя горячий след, его губы спускались ниже и ниже, к впадинке под горлом. Каждое прикосновение пробуждало желания, дремавшие все последние годы и требовавшие теперь утоления…
А потом все вдруг оборвалось, и облако окутывавшей ее магии рассеялось. Мгновенно. В первую секунду она не поняла, почему Виктор отстранился, и открыла глаза. На его лице застыло удивление, а взгляд уходил куда-то за спину ей.
Что же такое привлекло его внимание? Кэти обернулась.
С экрана телевизора на нее смотрело смутно знакомое лицо. Справа, в углу, виднелся логотип компании «Виратек». Но почему они показывают фотографию с удостоверения Виктора Холланда?
