По коридору разнеслось громкое жужжание, за которым раздался щелчок. Роберт с силой толкнул тяжелую металлическую дверь и вошел в комнату вместе с Карлосом.
Блестящий стол из нержавеющей стали с раковиной стоял у дальней стены. Большой операционный светильник над столом освещал всю комнату. Рядом с раковиной стоял на ножках столик с подносом для органов, которые эксперт вынимал из тела жертвы. Труба слива, спускавшаяся от подноса, была в оранжево-бурых пятнах. Здесь едкий запах был еще сильнее. Две больших хирургических пилы и несколько инструментов с лезвиями разных форм и размеров были аккуратно разложены на маленьком столике рядом с западной стеной. На металлическом столе лежало безлицее тело женщины.
— Проходите, — сказал доктор Уинстон, провожая их в комнату.
Взгляд Карлоса остановился на неподвижном трупе, и волосы у него на затылке встали дыбом.
— Так что у вас есть для нас? — тихо спросил Роберт, как будто боясь разбудить женщину.
— К сожалению, немногое, — ответил доктор Уинстон, надевая пару новых перчаток из латекса. — Мои люди не смогли обнаружить в доме ни одного отпечатка, и меня это не удивляет, учитывая, с кем мы можем иметь дело.
— Да, Карлос мне сказал, — ответил Роберт, разочарованно вздыхая. — Но, может быть, волокна или другие следы, которые могли бы дать нам хоть какую-нибудь зацепку?
— Извини, Роберт, в доме ничего не найдено.
— Как же это может быть? — спросил Карлос. — Ведь убийца явно должен был провести несколько часов в этом доме, пока пытал жертву. Как же он смог не оставить ни одного следа?
— Ты же сам уже говорил, малец, — объяснил Роберт. — Пустынная местность. У убийцы было полно времени, чтобы пытать ее без всяких помех. После того как она умерла, у него было полно времени, чтобы проверить весь дом и убедиться, что он ничего не оставил. Время работало на него.
Доктор Уинстон кивнул.
— А что с ней, док? — спросил Роберт, показывая головой в сторону тела. — Что вы нам о ней скажете?
— Возраст двадцать три — двадцать пять, отличное здоровье. Она очень следила за собой. Процент жира в теле около 14,5, что соответствует спортивному типу. Какое у нее физическое состояние, вы и сами видите, а это значит, что, по-видимому, она много времени проводила в тренажерном зале. Никаких операций, имплантов, у нее на месте и гланды, и аппендикс, грудь естественная. Кожа до сих пор очень гладкая, даже после окоченения, а лабораторный анализ показал высокое содержание гидратантов и лубрикантов.
— Содержание чего? — нахмурив брови, спросил Карлос.
— Увлажняющего крема, — ответил Роберт, положив конец растерянности Карлоса.
— Значит, она пользовалась кремом, как большинство женщин.
— Да ну? — насмешливо ответил доктор Уинстон. — Моя Триша целое состояние тратит на кремы, хотя они не дают никакого эффекта, так что, если вы хотите знать мое мнение, все это сплошное очковтирательство. Но что касается нашей жертвы, то анализ показал очень высокое качество косметических средств. Иными словами, она пользовалась очень дорогой косметикой… как и Триша. Я с определенной уверенностью могу заявить, что она была хорошо обеспечена.
— Почему? Потому что пользовалась дорогим кремом? — спросил Карлос.
— Вы представляете себе, сколько стоит такой крем?
Карлос поднял брови, показывая, что не представляет.
— Чертову уйму денег, могу я вам сказать. Кстати, посмотрите на ее ногти и на руках, и на ногах.
Карлос и Роберт осмотрели ее руки и ноги. Ногти были очень ухоженны.
— Пришлось стереть лак с ногтей, это стандартная процедура, — продолжал доктор. — Здесь тоже анализ показал очень хорошее качество лака. Судя по гладкому обрезу и кутикуле, ей делали профессиональный маникюр, что тоже недешево.
— Дайте я догадаюсь: Триша тоже делает себе педикюр и маникюр, — поддразнил его Роберт.
— Вот именно, — кивнул доктор Уинстон. — Анализ волос опять-таки показал продукт очень высокого качества, а судя по их состоянию, она, вероятно, посещала парикмахера не реже раза в месяц.
— У нее крашеные волосы? — спросил Карлос.
— Нет, натуральная блондинка. Чем бы она ни зарабатывала на жизнь, я бы сказал, что ее внешность играла в ее работе главную роль.
— Может, у нее был богатый муж? — предположил Карлос.
— Нет ни обручального кольца, ни признаков, что она когда-либо его носила. — Доктор быстро откинул эту догадку.
— Значит, она сама неплохо зарабатывала?
— Похоже, что да.
— Изнасилована? — спросил Роберт.
— Нет, сексуальных контактов не было по крайней мере в течение сорока восьми часов до смерти, также нет смазки во влагалище, что исключает секс с презервативом: убийца не искал сексуального удовольствия.
— Какие-нибудь особые приметы?
— Никаких… нет ни татуировок, ни родимых пятен, ни шрамов.
— Отпечатки пальцев?
— Вчера ночью я отправил их по факсу вашему капитану, так что, когда вернетесь к себе, они у вас будут. Но я и отсюда могу получить доступ к центральной дактилоскопической базе данных и могу сказать вам, что нет никаких совпадений, она в нашей базе не зарегистрирована. А опознать ее по стоматологической карте, как вы знаете, мы не можем.
Доктор Уинстон подошел к письменному столу и наскоро пролистал разрозненные листки бумаги.
— Как я и подозревал, ей дали наркотик. Я обнаружил в ее желудке следы гаммагидроксибутирата, который в клубах называют «буратиной».
— Я слышал про это, — сказал Карлос. — Новый наркотик, который подсыпают девушкам, чтобы они побыстрее вырубились?
— Ну, не совсем новый. Молодежь использует его в небольших дозах, чтобы получить кайф, но передозировка дает эффект, очень похожий на эффект рогипнола, — прояснил Роберт.
— И девушка засыпает беспробудным сном?
— Да, — на этот раз подтвердил доктор Уинстон. — Когда к ней возвращается сознание, она не может вспомнить ничего из того, что происходило с ней в период действия препарата.
— Можно проследить его происхождение? — спросил Карлос.
Роберт покачал головой:
— Сомневаюсь. Любой может сделать его дома из подручных средств вроде обезжиривающего растворителя или жидкости для мытья посуды в смеси с очистителем для водопроводных труб, а правильные дозы ингредиентов можно найти в Интернете.
— Кто-то смешивает растворитель с очистителем труб и принимает как наркотик? — удивленно переспросил Карлос.
— Да, детектив, с тех пор как мы были детьми, молодежь ушла далеко вперед, — ответил доктор, хлопая Карлоса по спине.
— А какова причина смерти? — спросил Роберт.
— Отказ почек, печени и сердца. Сочетание невероятной боли с обезвоживанием и голодом. Ее организм в конце концов просто отказал. Если бы она не была в такой хорошей физической форме, то, вероятно, продержалась бы всего несколько часов.
— А она сколько продержалась?
— От десяти до шестнадцати часов. Она умерла с воскресенья на понедельник в промежутке между восемью вечера и часом ночи.
— Ее пытали почти шестнадцать часов? Господи боже! — отозвался Карлос.
В комнате на минуту повисла тишина. Доктор Уинстон заговорил первым:
— Еще мы проверили веревку, которой она была привязана к шестам.
— И каков результат?
— Здесь ничего особенного. Обычная нейлоновая веревка, ее могли купить в любом хозяйственном магазине.
— А зеркало на стене? Оно выглядело как новое. Тут тоже ничего не удалось добиться?
— Не совсем. Мы нашли очень старые следы химикатов — клея для зеркал.
— Что это значит? — спросил Карлос.
— Это значит, что убийца не покупал зеркало, а снял его с какой-то другой двери. Не думаю, что кто-то заявил бы в полицию об украденном зеркале, так что проследить его будет практически невозможно, — сказал Роберт.
— А уксус в графине?
— Самый обычный уксус, который можно купить в любом супермаркете.
— Иными словами, у нас нет абсолютно ничего, — сухо подвел итог Роберт.
— Нет, у нас все-таки кое-что есть, но вам это не понравится… Сейчас я вам покажу.
Доктор Уинстон подошел к восточному концу комнаты, где на столике были разбросаны фотографии, Роберт и Карлос шли за ним.
— Вот это вырезано на шее нашей жертвы. — Доктор показал на первую фотографию слева. — Все остальное — фотографии из дела Распинателя. Знаки совершенно одинаковые, и я могу сказать с большой степенью уверенности, что их сделал один и тот же человек, по-видимому, одним и тем же острым инструментом.
Еще остававшийся у Роберта крохотный лучик надежды на то, что это преступление совершил имитатор, погас. При виде снимков на него нахлынуло цунами воспоминаний.
Карлос впервые увидел материалы из первого дела Распинателя. Ему не составило труда заметить сходство на всех фотографиях.
