— Что вы можете сказать о том, как он снимал кожу с ее лица? — спросил Карлос.
— Да, именно здесь убийца показал все свое умение. Он обладает хирургической точностью: кожа срезана, но при этом подкожные ткани и связки оставлены нетронутыми — фантастическая работа. Должно быть, он потратил немало времени, пока препарировал ее лицо. Меня совсем не удивит, если он окажется хирургом или кем-то из этой области.
Но и это им уже было известно о Распинателе.
— Что вы хотите сказать? — У Карлоса был озадаченный вид.
— Распинатель всегда удалял часть тела у своей жертвы — глаз, палец, ухо — человеческие трофеи в некотором роде, — объяснил Роберт. — Это одна из его подписей, помимо обыкновения вырезать символ на шее жертвы и раздевать ее. По мнению доктора, он всегда производил удаление органов хирургически точно, и, видимо, всегда еще при жизни жертвы.
— Такое впечатление, что убийца еще больше набрался опыта, — заключил доктор Уинстон.
— Зачем убийце брать часть тела жертвы? — спросил Карлос.
— На память, — ответил Роберт. — У серийных убийц такое встречается довольно часто. Жертвы имеют для них большое значение. Как правило, убийца чувствует, что между ним и жертвой есть какая-то связь. Некоторые забирают на память предмет одежды, обычно что-нибудь интимное. Другие предпочитают органы или части тела. Обычно это более жестокие убийцы, садисты.
— Кошмар, — сказал Карлос, рассматривая фотографии. — Я могу предположить, что во время первого расследования вы проверяли вероятных подозреваемых среди врачей.
— А также студентов медицинских факультетов, медсестер и так далее и тому подобное. Но это нас никуда не привело, — ответил Роберт.
Карлос снова подошел к телу.
— Вы сказали, что у нее нет ни родимых пятен, ни татуировок. Есть хоть что-нибудь, по чему можно было бы опознать тело?
— Можно попробовать по лицу.
Карлос угрюмо уставился на доктора Уинстона.
— Вы смеетесь?
— Детектив, мы живем в XXI веке. — Губы доктора скривились в подобии улыбки. — В наши дни компьютеры творят чудеса. В лаборатории наверху начали работу еще час назад, и у нас в любую минуту может быть нечто вроде восстановленного компьютерного портрета. Если повезет, на обратном пути сможете взять его с собой.
— Судя по тому, сколько трудов она вкладывала в свою внешность, я бы сказал, что она либо модель, либо начинающая актриса, — предположил Роберт.
— Или высококлассная проститутка, может быть, даже порноактриса. Они тоже могут неплохо зарабатывать, знаете ли, — добавил Карлос к оценке Роберта.
— А ты откуда знаешь? — спросил Роберт с некоторым беспокойством.
— Ха… да это все знают.
— Правда?
Оба детектива посмотрели на лежащее перед ними тело. Теперь оно казалось другим. Кожа выглядела бледной, похожей на резину, а изувеченное лицо напоминало маску — как у искусно загримированной актрисы, готовой к съемкам в голливудском фильме ужасов, образ практически чистого зла.
— Пожалуй, мы пойдем посмотрим на этот компьютерный портрет, или вы хотите нам еще что-нибудь показать?
— Нет, Роберт, боюсь, что больше ничего особенного не смогу вам рассказать.
— Она останется здесь?
— Как просил ваш капитан… Да, у нас здесь своя холодильная камера.
Карлос и Роберт под жужжание вышли из секционной и молча направились в техническую лабораторию. Для Карлоса кошмар только начинался. Для Роберта это был наихудший из возможных кошмаров, повторяющийся.
Исключая детские и психиатрические, в Лос-Анджелесе и пригородах в целом насчитывается восемь больниц, но только четыре из них в последние дни заявляли о поступлении неопознанных тел. Изображая из себя друга или коллегу по работе, Джером обошел все четыре, но без успеха. Если Дженни и попала в больницу, то не в Лос-Анджелесе.
Джером подумал, не включить ли в поиск Санта-Монику, Сан-Диего, Лонг-Бич и Санта-Ану, но тогда у него на проверку ушла бы целая неделя, а такого времени ему никто не давал. Он решил связаться с детективом Калхейном.
Марк Калхейн ненавидел брать деньги у преступника и наркобарона, но он не мог спорить с тем, что лишних денег не бывает; тем более что незаконная прибавка к зарплате была вдвое больше, чем сама его зарплата в отделе по борьбе с наркотиками. Взамен он должен был отворачиваться в сторону при заключении крупных сделок между наркоторговцами, чуть подталкивать расследование не в том направлении и время от времени предоставлять внутреннюю служебную информацию. Мы живем в порочном мире, и Ди-Кинг нашел Марка Калхейна без особого труда.
Джером и Калхейн встретились в закусочной «Здесь и там» на Гейли-авеню, одном из любимых заведений Джерома. К приходу Калхейна Джером уже успел проглотить два двойных-двойных бургера.
Калхейну было сорок девять лет, он имел рост метр шестьдесят семь, лысеющую голову и пугающего размера пузо. Джером всегда ловил себя на мысли: на что было бы похоже, если бы Калхейну пришлось догонять подозреваемого на своих двоих.
— Калхейн… садись, — сказал Джером, доедая жареную картошку.
Калхейн сел напротив Джерома в маленькой старомодной будке. Он казался старше, чем запомнился Джерому в их последнюю встречу. Мешки под глазами стали еще тяжелее. У Джерома не было времени на любезности, и он сразу же сунул коричневый пакет под нос детективу. Калхейн схватил его и поднес к груди, как будто ему сдали карты. Потом он быстро просмотрел лежащие внутри фотографии.
— Она пропала, — продолжил Джером.
— Да? Так поговори с отделом, который занимается пропавшими, а я из отдела по наркотикам, ты не забыл? — с некоторым раздражением ответил Калхейн.
— Что ты развыступался? — спросил Джером, сделав огромный глоток мускатной шипучки в стакане гигантского размера.
Калхейн молчал.
— Скажем так, у Ди-Кинга она на особом счету. — Он сунул Калхейну еще один конверт. — Тут дополнительное вознаграждение.
На этот раз Калхейну не нужно было открывать конверт, он и так знал, что там внутри. Он взял конверт и положил его в карман.
— Как ее зовут? — Его раздражение испарилось.
— Дженни Фарнборо.
— Она сбежала от него или ты думаешь, что дело в чем-то другом?
— Мы не уверены, но считаем, что едва ли она стала бы убегать. Во-первых, ей не от чего было убегать. Во-вторых, все ее вещи остались у нее в квартире.
— Наркоманка? Может, ловит кайф в каком-нибудь притоне?
— Вряд ли. Бывало, что она нюхала кокаин, знаешь, чисто для бодрости, но она не наркоманка. Босс не взял бы ее к себе работать, если бы она была наркоманка.
— Приятель? Родственники?
— Приятелей никаких нет, а семья… какие-то ковбои в глухомани, то ли в Айдахо, то ли в Вайоминге, но она все равно с ними не общается.
— Когда ее в последний раз видели?
— Ночью в прошлую пятницу. Они сидели в клубе с боссом и еще несколькими девушками, она пошла в туалет поправить макияж и пропала.
— Возможно, ее арестовали, и она просто где-то отсиживается в камере.
— Она бы позвонила, если б дело было в этом, да и вообще, не могу себе представить, за что ее могли бы арестовать. Но ты, пожалуй, проверь и такой вариант.
— Принести вам чего-нибудь? — К их столу подошла официантка, молодая брюнетка.
— Нет, ничего не надо, спасибо, — сказал Калхейн, отмахиваясь рукой, и подождал, пока официантка не отойдет достаточно далеко, чтобы их не слышать. — Есть еще что-нибудь, что мне нужно знать? — Он снова повернулся к Джерому.
— Нет, пожалуй, все.
— Она украла деньги или еще что-нибудь, чтобы у нее была причина исчезнуть?
— У нас — нет.
— Карточные долги?
— Нам об этом ничего не известно.
— Может, она с кем-то связалась, с каким-нибудь конкурентом Ди-Кинга?
— Да не-ет, — протянул Джером, отрицательно качая головой. — Она была славная девушка, наверно, лучшая из его девиц. Не было у нее причин убегать. — Он снова сделал глоток газировки.
— Хорошие девушки обычно хуже всех. — Замечание Калхейна не рассмешило Джерома. — Сколько она работала на Ди-Кинга?
— Больше двух лет.
— Может, ей надоело, и она решила завязать.
— Ты же знаешь, босс не против, если кто-нибудь из его девушек хочет выйти из дела. Если бы ей надоело, ей надо было только сказать. К тому же, как я уже говорил, она не взяла с собой никаких вещей.
— Ладно, дай мне сутки, я посмотрю, что смогу накопать. — Калхейн встал, чтобы уйти.
— Калхейн.
— Да, — сказал он, поворачиваясь к Джерому.
— Ди-Кинг хочет, чтобы все было тихо, так что не размахивай фотографией, как флагом.
Калхейн кивнул и направился к двери, а Джером снова раскрыл меню на странице с десертами.
Сидя в машине, Калхейн еще раз посмотрел на фотографию, которую дал ему Джером. Девушка на ней была ослепительна, из тех, с которыми переспать можно было только за сумасшедшие деньги. Он похлопал по другому конверту, лежавшему у него в кармане. «Здравствуй, новая машина», — подумал он, широко улыбаясь.
