— А чем можно объяснить это?
— Наш рынок необъятен, богатых людей все больше. И как бы ни подскакивали цены — они пока ниже мировых. Поэтому весьма прибыльное дело — экспорт кошек с хорошим русским фенотипом. Лишь корниш реке — единственная порода, сравнимая по цене с зарубежьем. Эти кошки стоят около пятисот долларов, их в Петербурге всего три-четыре штуки. И потом — инфляция! Один день участия в международных выставках, которые проводят, к примеру, клубы «Багира» и «Басгед», будет стоит пятнадцать долларов. Деньги вернутся, если кошка получит высокую оценку и ее котята подорожают. А если нет — увы!
Анна скосила глаза на Бондаря:
— Если у вас патриотизма много, а денег «кот наплакал», лучше пойдите на птичий рынок и купите исконно русскую сибирскую кошку, это обойдется всего тысяч в сто пятьдесят.
— Гм… Гм… — произнес поставленный в неловкое положение Бондарь, ведь он так и не успел посмотреть разводимых Анной персидских кошек.
— Ну вот, — язвительно заметила Анна, — я ждала журналиста и покупателей, а Йришди сыщики из милиции.
— Почему вы так решили? — поинтересовался Грай.
— По направленности ваших интересов. Я даже догадываюсь, какое дело вы расследуете.
Их взгляды встретились, произошла дуэль, в результате которой Грай решил, что прикидываться дальше нет смысла.
— И вы знаете разгадку?
Анна многозначительно промолчала.
Нос Грая, вероятно, собрал достаточно информации, и детектив сделал выпад:
— Вы сильно нервничаете, Анна, вас что-то беспокоит?
Она чуть побледнела.
— Не нужна ли помощь? — настаивал Грай. — Я бы сумел помочь вам освободиться от беспокойства, — и он выразительно потянул носом, давая понять, что разгадал ее секрет.
Плечи Анны опустились.
— Приходите через три дня. Я разгадаю вашу тайну с исчезновением русских голубых.
— У вас это получится?
— Кошачий мир тесен. Я случайно имею интересующую вас информацию.
Анна поднялась, давая понять, что время визита истекло.
У самых дверей Грай остановился.
— Вы просите три дня… А если сегодня?
— На сегодня ответы кончились… Ох, уж эти мужчины, никак не могут решиться пойти навстречу даме. Позвоните мне через три дня, я буду ждать вашего звонка.
И Анна бесцеремонно выставила нас за дверь.
Мы сели в машину и поехали домой.
— Ну, подставили вы меня, Грай, — простонал раздосадованный Бондарь. — Давно я так не краснел… Анна мне понравилась — деловая, мгновенно все соображает, и какой напор!.. А вообще-то, я не понял, о чем вы с ней рядились под конец.
— Кстати, и мне не понятно, — включился я в разговор.
В этот момент колесо машины попало в колдобину, которых на Литейном проспекте достаточно, и машину сильно тряхнуло. Грай подхватил раненую руку и взвыл:
— Осторожнее. Виктор! Ты же меня обратно в госпиталь отправишь! — Побаюкал руку и спросил: — Запах в ее квартире вам не показался странным?
Бондарь не колебался ни секунды.
— Пахло кошками и дезодорантом. На кухне утром жарили лук.
Я с капитаном не согласился.
— Наверное, мой нос чувствительнее. Просачивался сквозь аэрозоль чуть заметный приторный запашок.
— И ты почувствовал? — обрадовался Грай.
— Да, но что это было? Я решил, что запах от кошек.
— Похоже, это запах наркотика.
— Наркотик? — машину нашу занесло на оледенелой дороге, и я чуть не врезался в идущее рядом такси. Таксист покрутил пальцем у виска и губами показал: «Идиот!»
— Чуть приторный, напоминающий мяту запах, — уточнил Грай.
— Да, именно такой.
— Так пахнут анаша и марихуана — бледно-зеленая травка. Особенно сильно, если ее варяг или курят.
— Не похоже, чтобы Анна курила, — не согласился Бондарь. — А если хорошо упаковано, то не должно пахнуть.
— Когда насыпано, скажем, в чемодан или сумку, перевозится сразу большая партия, то запах именно такой, — возразил Грай.
— Надо иметь нос, как у собаки, чтобы разобраться в этом, — заспорил Бондарь.
— Я не могу категорически утверждать, но запах похож. И вы заметили, как она нервничала?
— Ну, мало ли из-за чего женщина может нервничать? Ждала журналиста, думала, интервью в газету попадет, хорошая реклама ее заведению. А пришел сыщик и спросил: «Скажите, какой длины был хвост у кошки Тутанхамона?» Покупатель тоже оказался липовым. Полтора часа потеряно, а толку никакого. Поневоле расстроишься, — защищал Анну Бондарь, — Вы категорически утверждаете, что на квартире у нее наркотик? Она его изготовляет или хранит?
— У меня пока только подозрения, — размышлял вслух Грай. — Но ее испуг и просьба на три дня отсрочить разговор, о многом говорят. Дмитрий Кокорин сообщил, что она часто ездит за границу. Если Анна связана с наркобизнесом, то она скорее всего курьер, перевозчик.
— Деловая женщина не станет связываться с преступниками! Она и на своих кошках большие деньги делает. Зачем ей голову в петлю совать? — не соглашался капитан.
— Ее могли подловить на чем-нибудл, или заставить. Скажем, пригрозили уничтожить питомник ее персидских кошек, и ей пришлось согласиться.
Я решил посмотреть, как у самого Грая с патриотизмом, и выдвинул предложение:
— Она просила три дня форы. Зачем? Значит, собирается расстаться со своим грузом. Ну, и пусть себе едет за границу, а иноязычные наркоманы кушают его на здоровье. Нас это не касается. Через три дня дама вернется и раскроет нам тайну пропажи русских голубых кошек. Мы за это получим приличный гонорар. У нас появилась ниточка! Надо же, с первого визита и такая удача. Случай, великое дело — случай!..
Когда мы подъехали к дому, я поставил машину у крылечка и прошел с Граем в кабинет. Усевшись за стол, шеф спросил сам себя:
— Интересно, кто сегодня в Большом доме дежурный? — снял трубку телефона и набрал номер. — Это Грай говорит, добрый день, Аркадий Ильич, — Грай поморщился, видно, знал этого человека. — Нет, сегодня ругаться не будем. Я только что побывал у одной дамы, недалеко от вас, в Манежном переулке, у Анны Толстой, мне показалось, 410 в ее квартире присутствует запах наркотика… Скажите, не числится ли она в нашей картотеке?
Аркадий Ильич в ответ, вероятно, сказал нечто ехидное, потому что у Грая появилась на лице болезненная гримаса:
— Я не делал обыск, и ничего определенного сказать нельзя. Она часто ездит за границу, может выполнять роль курьера… Да я вас понял, лично вы не меняетесь — завтра доложите по начальству, во вторник появится приказ. Попрошу потом сообщить мне о принятом решении.
Грай швырнул трубку, скрипнул зубами.
— Ты прав, Виктор, иноязычные наркоманы получат свою порцию зелья. Ну, а мы три дня ждать не можем.
Настенные часы пробили один раз — половина третьего, биологические часы подсказали мне, что давно пора обедать. Я сходил на кухню. Бондарь положил в мисочку мяса, налил в блюдечко молока и поставил на пол. Елисей в знак благодарности замурлыкал и принялся за еду.
Капитан передал мне записку: «Звонил граф Шувалов, он придет с членами клуба «Котофеич» в 18 часов».
На этот раз они явились вшестером. Увы, не было с ними Германа Еремина. Надежда Молчанова опять с косой, интересно, как она ее крепит? Девушка сердито хмурилась и на меня не смотрела.
Я заметил, на нее поглядывал Верхов, косым, недобрым взглядом, впрочем, он так смотрел на всех. В ответ она пренебрежительно дергала уголком рта. Я подумал, что им лучше сидеть подальше друг от друга, и посадил на разные стороны дивана.
Шувалов нервно барабанил пальцами правой руки по валику дивана. Что ж, его можно понять.
Грай радовал свежей повязкой, на которой висела бальная рука, и после прогулки по морозу щеки его порозовели.
— Я вас слушаю, — начал разговор Грай.
— Мы хотели бы получить объяснения по поводу смерти Германа Еремина.
— Убийцу ищет уголовный розыск. За объяснениями обращайтесь в Автовское отделение милиции. У нас договор об охране и поиске кошек. Связана ли смерть Германа с пропажей кошек — мы еще не знаем.
