***
Когда Хью вошел в мою комнату, я даже не заметил его. Он был растерянным и немного печальным, однако все равно старался улыбаться. Он сел на стул рядом со мной и несколько минут просто смотрел, как я внимательно и сосредоточенно читаю, и только после этого осторожно позвал меня.
– Гха-ха – тихонько кашлянул гигант. – Извини, что прервал, малыш, но твоя приемная мать хочет с тобой поговорить.
– Ты смог её убедить?
– Не знаю, она сказала, что для того, чтобы решить, она должна поговорить с тобой. Так что, давай, иди, я думаю, не стоит заставлять её долго ждать.
Я положил книгу на столик и направился в сторону комнаты мамы Анджелы. Когда я постучался в дверь, она стояла у окна и улыбалась чему-то неизвестному.
– Входи, мой мальчик, – она посмотрела в мою сторону, на её лице был виден небольшой след от засохших слез, но на губах играла нежная улыбка. Видимо, она поняла, куда направлен мой взгляд, поэтому сразу же добавила. – А это так, пустяки, не обращай внимание, – она взяла платок и стерла след от слез, её лицо стало строгим и серьёзным. – Я хочу спросить у тебя, согласен ли ты пойти с мистером Кумадо в школу магии и обучаться там волшебству?
– Да, – ответил немного смущенно я.
– Это твоё собственное решение или ты поддался на уговоры мистера Хумадо?
Я посмотрел в её глаза и понял, что от того, что я сейчас скажу, будет зависеть моё дальнейшее будущее. Голос еле-еле подчинялся мне, однако несмотря ни на что я должен был дать ей ответ.
– Это полностью моё решение. Когда мне стала известна судьба матери, я не мог больше заниматься магией. Но на свадьбе Клер рассказала мне, что переживает за здоровье своей матери. Врачи не могут ей помочь, однако я маг, да, пусть пока ничего не знаю и мало что умею делать, но у меня есть шанс научиться управлять своим даром. И если те чудеса, что описываются в различным мифах, сказках, легендах являются правдой, может я смогу научиться лечить людей и спасать тех, на ком остальные поставили крест. Поэтому я и согласился на предложение Хью. – сказал я.
«Еще я знаю о том, что убийца моей мамы не умер, по крайней мере не окончательно. И мне известно, что он придет за мной, обязательно придет. Я не могу подвергать этот дом такой опасности, я должен подготовиться к этой встрече. Но этого тебе лучше не знать моя милая тетя, моя вторая мама. И прости, что не могу тебе этого сказать, иначе ты меня никогда не отпустишь.»
Не знаю, увидела ли она все это в моих глазах или моя возросшая решимость убедила её.
– Тогда иди, собирай вещи, – это удивило меня до глубины души, я развернулся к выходу, но слишком рано. – Постой, я хочу кое-что сказать тебе напоследок. Запомни, если ты повторишь судьбу своей матери, я сама лично вытащу тебя с того света и устрою такую порку, что ты даже представить себе не можешь. А теперь ступай. Мистер Кумадо сказал, что вам больше не стоит задерживаться.
И я не смог не улыбнуться такой заботе обо мне.
– Спасибо, мама, – это было впервые, когда я назвал её мамой, без всяких приставок, вроде «приемной» и чего-то в этом духе. И она явно тоже не ожидала такого.
– Все иди, а то я вновь расплачусь. Старею, раньше из меня и слезинки нельзя было выдавить. А тут за несколько месяцев плакала больше, чем за пять лет. Иди, Вилл, не могу смотреть на твоё нагло смеющееся лицо.
Поборов свой внезапный приступ смеха я подошел к двери и перед тем, как выйти, я не мог не сказать этого.
– Я люблю тебя.
– И я тебя, малыш.
В своей комнате я обнаружил Хью, который уже бесцеремонно стал укладывать мои вещи, хоть я и не разрешал ему этого.
– А, ты уже вернулся, а я тут позволил себе собрать часть твоей одежды. Тебе лишь осталось собрать остальное, бери всё, что захочешь, до гостиницы я понесу твои вещи, а там мы кое-что возьмем. Остальное, что потребуется для учебы, купим в городе Аройё.
– Где это? Никогда не слышал о таком городе.
– Ты что забыл, куда мы направляемся парень? На другую планету, конечно, ты о нем не слышал.
И мы медленно начали собираться. Половина моей одежды была упакована в рюкзак, остальное – в дорожную сумку. Когда встал вопрос насчет моих учебников и любимых книг, я долго не мог решить, брать их с собой или не стоит.
– Ты о чем задумался, малыш?
– Я просто не знаю, Хью, брать ли мне свои любимые книги.
– Это ещё почему? – удивился гигант.
– Ну потому, что они тяжелые и мне не хочется тебя перегружать.
И тут я услышал такой смех, что был страшнее любой грозы и землетрясения, даже пол в моей комнате стал трястись от такого звукового удара. А меня эта ситуация вогнала в такую краску, что я даже разозлился на него.
– Ну хватит, Хью, в этом нет ничего смешного! – и от злости даже топнул ногой.
– Нет, есть! Ну ты и рассмешил меня, малыш, ты что думаешь, что такой мелочью ты можешь меня загрузить. Да я легко могу одной левой поднять огромного быка, не то что какую-то сумку с парочкой сотен книг. Я ведь сказал тебе, собирай всё, что тебе дорого, и даже не думай о том, лишняя эта вещь или нет, всё равно обратно ты не скоро вернешься. А теперь бери свои любимые книги и упаковывай их, время не ждет. Между прочим, у меня в гостинице остался ещё один будущий ученик. И я обещал ему, что задержусь не более чем на четыре дня.
Последовав его совету, я стал собирать всё, что мне было хоть чем-то дорого. Я даже забрал маленький портрет своей мамы из её комнаты. Меня одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, мне не хотелось уходить и покидать этот дом. Я хотел, чтобы часы сейчас остановились. Но, с другой стороны, мне хотелось окунуться в этот неизвестный мир, о котором втайне мечтает каждый ребенок, в мир чудес и волшебства.
И поэтому я даже не заметил, как мы все собрали. Получилось две сумки и один рюкзак. Мне всё равно казалось, что взяли мы слишком много вещей. Но Хью сказал, чтобы я не беспокоился, и попросил Жанну приготовить нам что-нибудь в дорогу.
К моменту нашего отбытия вернулся Ричард. Он, увидав сколько вещей мы приготовили в дорогу, сразу же захотел помочь нам донести их до низу, но натолкнулся на одну проблему. Он не мог поднять ни одной сумки. И каково же было его удивление, как впрочем и моё, когда мистер Хумадо, взял обе сумки в одну руку и поднял их, как пушинки. Перед уходом мы все в последний раз поели в обеденной, а Жанна приготовила нам еды в дорогу. Несмотря на то, что все знали, что мы долго больше не увидимся все вместе, никто не грустил, мы просто общались так, будто завтра будет обычный день.
И вот пришла пора отправляться в дальний путь. Хью вынес все вещи за порог и на улице стал ждать меня. На нем уже была надета большая кожаная куртка, которую он не застегивал. Я же надел свой любимый камзол черного цвета. Провожать нас вышел весь дом: Анджела, Ричард, Жанна и Клер. Все были немного взволнованы, и в воздухе мелькал след грусти от расставания.
– Вот стою я так сейчас и вспоминаю твою маму. Как же вы с ней похожи, – с грустью и тоской сказала мама Анджела. Но потом, вспомнив что она строгая воспитательница, добавила. – И чтоб не смел на новом месте позорить нашу семью. Я хочу, чтобы ты был примером того, каким должен быть настоящий человек и джентльмен.
– Куда я денусь, – с ноткой озорства ответил я.
– Я помню тебя ещё совсем маленьким, Вилл, – сказал с философской задумчивостью Ричард. – А теперь ты поднимаешься на новую ступень жизни, самостоятельной жизни. И я надеюсь, что ты всё равно не потеряешь свой задор и веселый нрав.
– Берегите себя, молодой господин, – сказала старенькая Жанна.
– Я всегда буду вспоминать твои кулинарные шедевры, Жанна, и ничто на свете не заменит их мне. И я буду скучать по всем вам.
– Мы тоже все будем скучать, – любяще добавила Клер.
– И не смей забрасывать свои занятия на скрипке. Я не хочу, чтобы ты от лени забыл, как надо управлять смычком, – серьезным тоном добавила тётя.
– Обещаю тренироваться каждый второй день.
– По два часа.
– По два часа, – уже немного устало ответил я.
– Вроде все, – задумчиво протянула новоиспеченная Мать. – ах да, слушайся своих наставников или кто там у вас будет, питайся хорошо и обязательно пиши.
– Буду писать каждую неделю, обещаю.
– Ну все, не на всю жизнь прощаемся, – заныл Хью, которому уже надоело нас ждать. – Все равно он вернется к вам на каникулы.
– А вы не лезьте со своими советами. Сколько захотим, столько и будем прощаться, – задорно ответила Клер этому гиганту, по-детски топнула ногой и показала ему язык.
– Боже, как невоспитанно, Клер, – с разочарованием сказала Анджела.
– Простите, госпожа, само вырвалось.
– Не ругайте девушку за проявление искренних чувств, но, пожалуйста, побыстрей, хотелось бы добраться до завтрака. А то я опять проголодался.
