— Должно быть, он. Не мог быть никто другой.
— И Вернон продолжал снабжать ее?
Она кивнула:
— Это и есть его скромное побочное занятие.
— Вы много знаете о нем, верно?
— Достаточно, — ответила она. — Только вы не думайте, что я буду говорить об этом на публичном судебном заседании. Ни ради вас, ни ради кого-нибудь еще.
— А вам и не придется. У вас есть паспорт?
Она кивнула:
— Где-то здесь. А в чем дело?
Он вытащил из внутреннего кармана пухлый конверт:
— Вы найдете здесь дорожные чеки на тысячу фунтов плюс билет в Лондон. Самолет вылетает в четыре тридцать.
— И как вы думаете, сколько времени потребуется Максу Вернону, чтобы поймать меня?
— По меньшей мере пара дней. Достаточно долго, чтобы вы выполнили все формальности, сделали все необходимые прививки и все остальное. А в конверте вы найдете еще один билет — первого класса до Сиднея. И отправитесь туда в среду.
— Вы имеете в виду Сидней в Австралии?
— Совершенно верно. Там же, в конверте, есть письмо к моему деловому другу. Он устроит вас на работу и поможет начать новую жизнь. У вас будет все в порядке. Он кое-чем мне обязан.
Ее глаза заблестели, и морщинки на лбу расправились. Полковник Крейг положил конверт на кровать рядом с ней.
— А за это я прошу вас рассказать мне все, что вы знаете о Максе Верноне.
Она не стала колебаться:
— Скажите, что вам нужно, и я тут же начну укладываться.
— Мне говорили, что он был мозговым центром одного или двух крупных дел в Лондонском регионе. Например, ограбления в аэропорту Кнавесмир. Он здесь проделывал что-нибудь такое?
— Нет, насколько я знаю, но мне кажется, что нечто подобное назревает. Заходили к нам какие-то странные посетители.
— А что насчет «Фламинго»? Там идет честная игра?
— Да, вроде. — Она сняла чемодан со шкафа. — У нас же самая избранная публика города.
— А у вас случайно нет ключа от казино?
— Конечно, от боковой двери. — Она достала из сумочки ключ от автоматического замка и бросила ему. — Вот, пожалуйста.
— А какими еще делишками занимается Вернон?
— Букмекерские конторы.
— Мне хотелось бы знать о чем-то менее легальном.
— Это нетрудно. У него винный завод на Йорк-роуд. Мебельная фабрика Гибсона, так написано, но это только прикрытие. Он снабжает все клубы в северной части страны.
— Откуда он получает спиртное прежде всего?
— Можете только догадываться, как и я. Откуда-то издалека, на грузовиках, которые потихоньку сворачивают сюда. Кое-что производят на месте. Он делает хорошие деньги.
— Но все-таки большую часть во «Фламинго»?
Она застегнула пряжку на одном чемодане и сняла другой.
— Конечно, уж куда больше, чем тысяча фунтов. Без «Фламинго» он — ничто. Старается возместить то, что потерял в Лондоне, говорят, много.
— А что насчет букмекерских контор?
— Они работают каждый день, используя наличные, которые он получает за предыдущую ночь во «Фламинго». Он до сих пор еще не встал как следует на ноги.
— Значит, все крутится вокруг «Фламинго»?
— Да, пожалуй, можно так сказать. — Она вдруг нахмурилась. — А зачем вам все это?
— Не берите в голову, теперь вам нужно думать совсем о другом. — Он посмотрел на часы. — Нам надо двигаться. Осталось полчаса, чтобы добраться до аэропорта.
Заведение «Булл и Белл» находилось недалеко от рынка в грязном, сумрачном, мощенном булыжником переулке, который получил имя от этой самой пивной, стоявшей здесь уже более двух сотен лет. Рядом со входом в это укромное местечко живописно примостились переполненные мусорные баки и высилась целая груда пустых упаковочных ящиков.
Под моросящим дождиком у стены сидел на корточках старик, одетый в старую армейскую шинель, с бутылкой пива в одной руке и сандвичем в другой. Его длинные волосы и борода давно не знали расчески.
Дверь открылась, и в проеме показался бармен с ведром — здоровенный детина в белом фартуке и с длинными бакенбардами на бесстрастном, внушающем страх лице. Он вылил ведро помоев прямо на мостовую и с отвращением посмотрел на старика:
— Ты все еще здесь, Моряк? Святые небеса, сколько ты еще будешь тут околачиваться?
— Иди, Гарри, — ответил старик хриплым голосом. — Я ведь не делаю ничего плохого, разве не так?
Бармен ушел обратно, и Моряк поднес было бутылку к губам. Но тут же медленно опустил ее, открыв рот от удивления. Перед ним теперь стоял мужчина в укороченном теплом английском пальто, шляпе-котелке и со свернутым зонтом в руках. Но больше всего старика поразили его глаза, самые необычные глаза, которые он видел за всю свою жизнь, — совершенно темные и ничего не выражающие.
Его рука опустилась в карман, а когда появилась снова, в ней оказался банкнот в один фунт стерлингов.
— Вы знаете Макса Вернона? — спросил он.
Моряк кивнул.
— Он там?
— В пивной, господин.
— Очень вам признателен.
Мужчина бросил банкнот ему на колени и вошел в дверь.
Моряк подождал всего одно мгновение, вскочил на ноги, приоткрыл дверь на дюйм или два и заглянул внутрь.
Пивная «Булл и Белл» делала девяносто пять процентов выручки по вечерам. Макс Вернон захаживал сюда в это время, потому что хотел прибрать к рукам заведение, весьма удобное в некотором смысле для его дел.
Он сидел на высоком стуле перед баром, доедая сандвич с ростбифом, а перед ним стояла пинта горького пива. Карвер со Стрэттоном праздно торчали у окна, лениво перекидываясь словами.
Карвер первым заметил Крейга, который стоял в дверях.
— Христос Всемогущий! — воскликнул он, и потом наступило долгое молчание.
Крейг прошел в пивную и несколько задержался у бара в трех или четырех футах от Вернона.
— Так вот вы где, Вернон. А знаете, вы из тех, кого не так легко найти. Я вас уже повсюду искал.
— Мое имя внесено в телефонный справочник, полковник, — холодно ответил Вернон.
— Но, боюсь, телефонный разговор — это совсем не то, что мне нужно, — ответил Крейг. — Я рассчитываю на приватный разговор, с глазу на глаз.
Он взглянул на Карвера и Стрэттона, и Вернон пожал плечами:
— Вы ничего не можете сказать мне такого, чего бы этим двоим нельзя было услышать. Присаживайтесь.
Крейг вынул сигарету из портсигара из свиной кожи и аккуратно ее раскурил.
— Полагаю, вам интересно, почему Моника Грей не вышла на работу. Она передала мне записку для вас.
— Где она сейчас?
— Боюсь, что вам придется в будущем обходиться без нее. — Крейг выпустил в потолок длинную струю дыма. — Да, у нас был очень полезный разговор, в котором она многое мне открыла, а потом я посадил ее в самолет с билетом первого класса и отправил очень далеко, туда, где она может забыть, что знала когда-то человека по имени Макс Вернон.
— Что это такое? — спросил Вернон. — Объявление войны?
— Войны насмерть, — с приятностью ответил Крейг. — Прежде всего я намерен разрушить все, что вы строите, Вернон. А потом, когда буду полностью готов, уничтожу вас.
Стрэттон вдруг сделал быстрый шаг вперед, но Вернон поднял вверх руку:
— Оставайся на месте! — Он медленно оглядел Крейга и покачал головой. — Уже многие пытались, полковник. Многие пытались и делали все, что могли, и кончили они все тем, что разбили себе рожу.
— Но вам все-таки пришлось быстренько убраться из Лондона.
— Только на время. Я снова буду там, наверху, — и теперь этим занимаюсь. И ваш город я тоже приберу к рукам прежде, чем вы что-то успеете сделать.
— Великий Макс Вернон. Всегда берет все, что хочет. — Крейг посмотрел ему в глаза.
— Так и есть.
— Включая мою дочь.
— Включая вашу дочь. Она во всем соглашалась со мной, пока мы были вместе.
И впервые Крейгу изменила железная выдержка, его руки, сжимавшие зонт, дрогнули. Он приподнялся, как бы от удара, но тут же снова овладел собой.
— Благодарю вас, Вернон, что вы это сказали. Теперь вы многое мне облегчили.
И легкая улыбочка Вернона тут же исчезла.
— А знаете что, вы напомнили мне моего старого полковника. Я не мог никогда противостоять ему. Гарри! — позвал он. — Пойди сюда!
Гарри быстро прибежал из другого конца бара, неся оловянную кружку с крышкой.
— Да, мистер Вернон?
Вернон кивнул в сторону Крейга и взял в руки газету:
— Убери его отсюда.
— Конечно, мистер Вернон. — Гарри приподнял занавеску у двери и отошел в сторону. — Ну, двигайтесь, приятель.
— Я пойду, когда сочту нужным, — спокойно ответил Крейг.
Гарри правой рукой схватил его за воротник и провел к двери под смех Стрэттона и Карвера. Как только дверь в переулок распахнулась, Моряк быстренько нырнул за гору ящиков и притаился там.
Гарри все еще широко улыбался, держа Крейга за горло.
