— Племянники. Достались мне за мои грехи. Роджер и Томми. Мальчики, это полковник Крейг.
На мальчишек звание произвело сильное впечатление.
— Вы были на войне? — спросил Роджер.
Крейг усмехнулся:
— Боюсь, что да.
— Вы коммандос?
— Нет, я занимался не столь романтичными делами.
Они выглядели разочарованными, а Миллер взял собаку на поводок и сказал:
— Не верьте ему, мальчики. Полковник Крейг занимался делами куда более романтичными, чем любой коммандос.
Крейг бросил на него острый взгляд:
— Вы что, провели маленькое расследование, сержант?
— Можно так сказать. — Миллер поставил Фрица к ноге и сказал мальчикам: — Нам пора возвращаться.
Они повернулись и побежали через площадку, и Миллер кивнул Крейгу:
— Я еще увижу вас.
— Уверен, что увидите.
Когда он поднялся наверх, мальчики уже ждали его, а он остановился, чтобы перевести дыхание. Внизу Крейг пробежал уже половину круга.
— Дядя Ник, — спросил Роджер, — ему на самом деле нравится бегать?
— Думаю, что да, — ответил Миллер, а потом улыбнулся. — Не знаю, как вы, а я голоден. Побежали к машине.
Возбужденный смех ребят, смешанный с лаем собаки, затих вдали, а на погруженной в тишину площадке Крейг энергично пошел на второй круг.
Было время, когда Миллер надеялся получить черный пояс в каратэ или дзюдо, но под давлением работы эти мечты пришлось оставить. И входя в помещение Центра Дзюдо-кардон, он вспомнил, что в последний раз посетил его месяц назад.
Главный тренер, Берт Кинг, маленький щуплый мужчина, чья голова казалась слишком большой для его тела, уже одетый для выхода на ковер, сидел у себя за письменным столом и читал утреннюю газету с чашкой кофе в руке. Кинг был настоящим поэтом движений и имел третий дан как в дзюдо, так и в айкидо.
— Хэлло, мистер Миллер, давно вас не видел, — приветствовал он сержанта.
— Не было времени завернуть к вам в эти дни, — ответил Миллер. — Но вот сегодня утром я выкроил часок. Можно надеяться на частный урок?
Берт покачал головой:
— Сожалею, но у меня уже есть клиент. Вот как раз сейчас надо идти.
— Я его знаю?
— Едва ли, он не из регулярных посетителей. Некто Крейг.
Миллер не донес сигарету до рта.
— Полковник Дункан Крейг?
— Совершенно верно. Так вы знакомы с ним?
— Да, мы встречались. Как он в деле, хорош?
— Вы еще спрашиваете! — возбужденно ответил Берт Кинг. — У него просто убойное айкидо — уровень коричневого пояса по меньшей мере. А может быть, даже первый дан, но странное дело, он никогда не пытался получить степень. Вот уже две недели приходит на два часа каждый день и полностью использует время, скажу я вам.
— Не возражаете, если я посмотрю?
— Пожалуйста.
Он вышел из кабинета и направился в тренировочный зал. Миллер постоял немного, а потом прошел за ним.
Крейг и Кинг стояли друг против друга в середине ковра. На полковнике было поношенное кимоно для дзюдо, и он выглядел подтянутым и активным, полным скрытой энергии, как неразорвавшаяся бомба замедленного действия.
— Свободная борьба? — предложил Берт Кинг.
Крейг кивнул:
— Прекрасно.
Поединок длился минут пятнадцать; ничего лучше Миллеру не приходилось когда-либо видеть. А когда он закончился, оба бойца обливались потом, а Берт Кинг выглядел вымотанным. В первый раз Миллер видел его таким.
— Наверное, я старею, — покачал он головой. — Десять минут отдыха, а потом отработаем кое-какие детали.
— Это будет полезно для меня. — Крейг взял со скамьи полотенце, чтобы вытереть пот, и только сейчас заметил стоявшего в дверях Миллера: — Хэлло, сержант, похоже, мы повсюду встречаемся с вами.
— Хотите, пригласим сержанта Миллера на ковер потягаться с вами? — предложил Берт.
Миллер возразил:
— Нет уж, спасибо. Он слишком силен для меня.
— Не верьте ему, — запротестовал Берт. — Он задаст вам работы, полковник.
— Я не сомневаюсь, — улыбнулся Крейг, бросая полотенце на скамью. — Я немного разомнусь, пока вы приготовитесь, Берт.
Одну стену в зале занимало огромное зеркало, полковник стал перед ним и начал отрабатывать удары ногой, которые применяются в каратэ, поднимая колени и выбрасывая вперед то одну, то другую ногу с поразительной скоростью.
— Хорош, верно? — одобрил Берт, наблюдая за ним.
— Чересчур хорош, чтобы быть спокойным, — ответил Миллер, повернулся и вышел с легкой усмешкой на лице.
— Так, значит, он любит ранние пробежки в парке и владеет дзюдо? — сказал Грант. — Ну и что из этого? Множество мужчин его возраста любят держать себя в форме. Вот если бы я располагал временем!
— Но Дункан Крейг совсем не обычный мужчина, — возразил Миллер. — Он в 1939 году получил степень бакалавра в области электротехники в университете Лидса, когда началась война вступил в танковый полк и попал в плен во время танкового прорыва в Аррасе в 1940 году. У него бабушка была француженка, он бегло говорит по-французски, это помогло ему убежать из лагеря военнопленных и уйти в Испанию. Когда он вернулся домой, спецслужбы взяли его к себе и четыре раза засылали во Францию, где он организовывал отряды Сопротивления — маки. Во время одной из операций его предали, но он ухитрился снова проскользнуть через расставленные сети. Потом его послали на Средний Восток, где он до самого окончания войны служил в специальном авиаподразделении, которое обслуживало партизанское движение в горах.
— Он, наверное, твердый орешек, — сделал вывод Грант.
— Еще какой. Когда война кончилась, ему исполнилось всего двадцать семь лет, а он — уже подполковник, награда за безупречную службу, военный крест, орден Почетного легиона, он имел все, что только можно.
Порыв мартовского ветра бросил в окна кабинета Гранта горсть градин, и он вздохнул:
— Подумайте, Ник, не преувеличиваете ли вы?
— Да будь я проклят! А вы можете представить себе, что такой человек станет сидеть спокойно, когда убийца его дочери свободно разгуливает по улицам?
— Вы уж слишком мелодраматичны. — Грант покачал головой. — Я не согласен с вами. Совершенно не согласен. Это не значит, что вы не должны пристально следить за Максом Верноном. Рано или поздно он сделает свой первый шаг, и я хочу, чтобы мы были готовы к этому. А что насчет Крейга — так забудьте о нем.
Миллер нервно скомкал лист бумаги, который держал в руках, и Грант окончательно потерял терпение:
— Так позвольте мне сказать вам кое-что, пока вы не ушли. За последние семь лет в нашем городе число преступлений возросло в четыре раза. У нас раскрываемость краж со взломом всего шестнадцать процентов, рабочая неделя в нашем отделе — семьдесят часов, а вы хотите тратить время на подобную чепуху? Так вот, идите и займитесь делом.
Миллер вышел в общую комнату и сел за свой письменный стол. К нему тут же с улыбкой направился Джек Брэди и прислонился к стене, набивая табаком трубку.
— Вы же сами напросились на это.
Миллер вздохнул и провел руками по лицу:
— Но я прав, Джек, я же знаю, что прав.
— Может быть, вы и правы, но я сомневаюсь в том, что вы в состоянии что-то предпринять, пока что-нибудь не произойдет. Вы видели записку, которую я вам оставил?
Миллер быстро прочитал бумагу и тут же поднял телефонную трубку:
— Дайте мне окружного инспектора ветеринарной службы. — Он взглянул на Брэди: — Это может быть опасным.
— Вот и я так же подумал.
— Форбс слушает, — раздался голос в трубке.
— Доброе утро, инспектор. Сержант Миллер, центральный отдел по расследованию уголовных преступлений. Вы послали нам отчет о двух отравленных собаках — далматинских догах. Не могли бы вы рассказать нам, что там произошло?
— Мы сегодня утром получили вызов от мистера Лэзера из клуба «Беркли» на Корк-сквер. Он обнаружил своих собак мертвыми в переулке рядом с клубом. Отравление мышьяком, поэтому я и послал донесение.
— А у него есть хоть какое-то подозрение, кто это сделал?
— Он сказал очень немного. Очевидно, очень подавлен, и я его понимаю. Такие красивые животные!
Миллер поблагодарил его и положил трубку.
— Ну, и что вы думаете? — спросил Брэди. — Объявление войны?
— Похоже на то. — Миллер встал и снял с вешалки пальто. — Пойдем посмотрим, можем ли мы уладить это маленькое дело, прежде чем оно превратится в бушующее пламя.
Чак Лэзер сидел у пианино в пустом казино, а рядом с ним стоял стакан. Увидев Миллера и Брэди, он постарался улыбнуться и продолжал играть.
— Плохие новости быстро бегут.
— Так и есть, — ответил Миллер. — Почему вы не сообщили мне?
— Это уж мое дело.
— Не совсем так, — ответил Миллер, подвинул стул и сел на него верхом, взявшись руками за спинку. — Он хочет выжить вас отсюда, Чак. И сделал только первый шаг.
