— Использовать наши методы, чтобы убивать людей! — потрясенно прошептала она. Сакс промолчала, а девушка тяжело вздохнула. — Моя мать находится в доме престарелых. Периодически она попадает там в изолятор. Мистер Бальзак знает об этом, поэтому я скажу ему, что поехала к ней.
— Нам действительно нужна ваша помощь.
— Ладно, — согласилась Кара. — Неприятно использовать такой предлог… Надеюсь, Господь простит мне это.
Сакс вновь посмотрела на ее великолепные черные ногти.
— Кстати, где тот четвертак?
— Посмотрите под своей чашкой, — улыбнулась Кара.
— Не может быть! — Сакс подняла чашку. Под ней лежала монета.
— Как же вы это сделали? — изумилась Амелия.
Кара загадочно улыбнулась.
— Давайте попробуем еще пару раз. — Она взяла монету. — «Орел» — платите вы, «решка» — я. Считаем по двум попыткам из трех. — Кара подбросила монету в воздух.
Сакс кивнула:
— Договорились.
Поймав монету, молодая женщина бросила взгляд на свою ладонь и посмотрела на собеседницу.
— Мы ведь договаривались по двум из трех, верно? — Сакс кивнула. Кара разжала пальцы. На ее ладони лежали две монетки по десять центов и один пятак, все «орлом» вверх. Никаких признаков четвертака. — Думаю, это означает, что платите вы.
— Познакомься, Линкольн, это Кара.
Райм понимал, что девушку предупредили, и все же она заморгала от удивления и посмотрела на него характерным взглядом, хорошо знакомым ему. И этот взгляд сопровождала улыбка.
Этот взгляд означал: «Я не смотрю на ваше тело», а улыбка говорила: «Я не замечаю, что вы инвалид».
Теперь она будет нетерпеливо ждать возможности избавиться от его общества.
Похожая на фею молодая женщина прошла в гостиную — лабораторию Райма.
— Здравствуйте! Амелия попросила меня помочь с тем делом, которое вы расследуете. Рада познакомиться с вами. — Кара не отрывала глаз от его лица. По крайней мере она не пытается пожать ему руку, чтобы потом не отпрянуть в ужасе.
Ладно, Кара, не беспокойся. Поделись с калекой своими озарениями и выметайся отсюда к чертовой матери.
Райм фальшиво улыбнулся ей, точно так же, как и она ему, и сказал, что тоже очень рад с ней познакомиться.
С профессиональной точки зрения это не было иронией; только Кару, единственную из фокусников, им удалось отловить. Никто из сотрудников других магазинов ничем не помог им, и все на момент убийства имели алиби.
Кару также представили Лону Селлитто и Мелу Куперу. Том кивнул и поступил как всегда, независимо от воли Райма, — предложил перекусить.
— Мы тут не в церкви и не занимаемся благотворительностью, — проворчал Райм.
Кара отказалась, но Том настаивал.
— Разве что кофе? — сказала она.
— Пойдет.
— Черный. С сахаром. Может, две ложки?
— Мы… — начал Райм.
— Для всех присутствующих, — объявил помощник. — Я приготовлю кофе и принесу булочки.
— Булочки? — переспросил Селлитто.
— В свободное время ты можешь открыть ресторан, — недовольно пробормотал Райм. — И зарабатывать деньги.
— Откуда мне взять свободное время? — парировал элегантный блондин и отправился на кухню.
— Офицер Сакс сообщила нам, что у вас есть некая полезная информация, — обратился Райм к Каре.
— Думаю, да. — Еще один взгляд и еще одна улыбка.
«Господи, да скажи же хоть что-нибудь! Спроси, как это случилось. Спроси, больно ли мне. Спроси, каково это — пи́сать в трубочку».
— Послушайте, а если мы дадим ему прозвище? — Селлитто похлопал по белой доске с записями. Пока личность убийцы не установлена, сыщики часто дают преступникам клички. — Как насчет «Фокусника»?
— Нет, это слишком слабо, — глядя на снимки жертвы, возразил Райм. — Может, «Кудесник»? — И сам удивился тому, что предложил такое вычурное имя.
— По-моему, годится.
Гораздо менее красивыми, чем у Тома, буквами детектив написал сверху: «Кудесник».
Кудесник…
— Давайте теперь посмотрим, удастся ли нам заставить его появиться на сцене, — сказал Райм.
— Расскажите об «Исчезнувшем человеке», — попросила Сакс.
Проведя рукой по своим коротко подстриженным волосам, Кара рассказала об иллюзионистском трюке, почти идентичном тому, что Кудесник проделал в музыкальной школе. Однако, обескуражив всех, она добавила, что такое умеют делать большинство иллюзионистов.
— Дайте нам хоть какое-то представление о том, как выполняют трюки. О методах. Чтобы мы знали, чего ожидать от Кудесника, если он захочет убить кого-нибудь еще.
— Вы хотите, чтобы я выдала вам секреты?
— Секреты?
— Ну да. — И Кара начала объяснять: — Видите ли, все трюки состоят из эффекта и метода. Эффект — то, что видит публика. Ну, вы знаете: девушка летает, монеты проваливаются сквозь прочную крышку стола. Метод — это совокупность приемов, позволяющих фокуснику это проделывать: девушка висит на тросах, монеты прячутся в ладонь и потом подменяются точно такими же, которые находятся под столом.
Эффект и метод, мысленно повторил Райм. Похоже на то, чем занимаюсь я. Эффект — поимка преступника даже в тех случаях, когда это кажется невозможным. Метод — наука и логика, которые дают нам возможность сделать это.
— Секрет в том, что трюк проводится с помощью метода, — продолжала Кара. — Один секрет я уже выдала — объяснила сущность трюка «Исчезнувший человек». Дело это весьма щекотливое. Мой учитель, мистер Бальзак, презирает тех фокусников, которые выдают публике свои секреты и раскрывают чужие методы работы.
Вкатив в комнату заставленный поднос, Том налил кофе тем, кто этого пожелал. Положив сахар, Кара быстро выпила свой кофе, хотя Райму он показался обжигающе горячим. Когда Райм покосился на стоявший напротив бочонок с пивом, Том, перехватив его взгляд, сказал:
— Даже и не думайте. Сейчас только середина утра.
Бросив точно такой же жадный взгляд, но уже на булочки, Селлитто позволил себе только половинку. И без сливочного сыра. Он вызывал сочувствие.
Вместе с Карой они просмотрели все улики. Она изучала их тщательно, каждый раз замечая, что все это можно получить из сотни разных источников. Веревка взята из трюка с изменяющей цвет веревкой — такую продают по всей стране. Узел использовал Гудини в своих выступлениях, когда собирался разрубать веревку, — связанный исполнитель практически не мог развязать ее.
— Даже без наручников, — пояснила Кара, — эта девушка не имела никаких шансов освободиться.
— Этот узел редкий?
Кара ответила, что его может завязать любой, кто хотя бы в общих чертах знаком с приемами Гудини.
Касторовое масло, продолжала Кара, означает, что преступник использовал очень правдоподобный и стойкий театральный грим, а латекс, как и подозревал Райм, вероятно, применялся для пальцевых накладок, также весьма популярных среди фокусников. Альгинат, предположила Кара, не имел никакого отношения к зубам, а использовался для изготовления форм для латекса — возможно, чтобы получить накладки для пальцев или же накладку для головы, изображающую лысину пожилого уборщика. Исчезающие чернила — относительная новинка, хотя некоторые фокусники иногда использовали их и раньше.
Лишь некоторые из найденных вещей оказались уникальными — например, звуковая плата. Но ее преступник сделал самостоятельно. Наручники «дарби» тоже редкая вещь. Райм предложил направить кого-нибудь в музей эскапологии, упомянутый Карой. Сакс посоветовала использовать для этого патрульных, обнаруживших жертву, — Францискович и Аусонио. Такое поручение вполне подходило для полных рвения новичков. Райм согласился, и Селлитто тут же договорился обо всем с начальником патрульной службы.
— А что насчет его исчезновения? — спросил Селлитто. — Как преступнику удалось так быстро переодеться уборщиком?
— Это называется «протейская магия»,[9] — ответила Кара. — Или «иллюзионная трансформация». Такие трюки я изучала много лет. У меня это один из номеров программы, но есть люди, занимающиеся только этим. Иногда это выглядит изумительно. Несколько лет назад я видела Артуро Бракетти. За одно выступление он переодевался тридцать или сорок раз — иногда меньше чем за три секунды.
— Три секунды?
— Ну да. К тому же настоящие артисты не просто меняют одежду — они еще и актеры: изменяют походку, осанку, манеру говорить. Все это нужно заранее подготовить. В большинстве случаев быстрое переодевание — это, по существу, умение быстро раздеваться. Одежда должна легко сниматься, так что она, как правило, на кнопках. И сделана из шелка или нейлона, поэтому можно надеть не один слой. Я сама иногда ношу по пять костюмов.
