дерева или кустов. Не помогло. Тогда она рванулась, в этот раз сильнее, но результат был точно таким же. Тогда она повернулась, быстро, решительно, озлобленно. Недовольное повизгивание, пар изо рта, напряженные в темноте глаза, готовые с корнем вырвать из земли всё то, что осмелилось помешать ей в столь деликатный момент. Но вместо кустов она вдруг увидела нечто такое, о чем она не могла подумать даже в самых своих страшных кошмарах.
Антон бежал в сторону шоссе со всех ног. Ветви лупили его по лицу, порвались окончательно промокшие дешевые кроссовки Витьки, и голые пальцы касались веток и земли. Несколько раз в темноте он спотыкался, падал, снова вставал, искал в темноте сумку, находил и снова продолжал свой бег. Несколько раз он останавливался и прислужился. Хрип из груди, гул машин со стороны шоссе и монотонное «У-у-у-у-у-у!» с другой части леса, с той, откуда он бежал. Это была она, Нюра, старая жирная овца, укравшая бензопилу, ее нечеловеческий и даже какой-то не животный крик. Перед глазами ясно стояла картина произошедшего несколько минут назад. Как вывалилась из ее рук бензопила и с грохотом повалилась на землю. Как покатился куда-то к канаве стартер. Рот Нюры открылся, ее маленькие свиные глазки увеличились до размеров коровьей лепешки, повизгивание вдруг прекратилось и на смену ему пришел отчетливо слышный, точно такой же писклявый, пердеж. Антон крепко держал ее за шиворот своей рукой. Его бледное лицо в темноте, аспидно-черный цвет его глаз, тонкие, вытянутые в прямую тонкую линию губы. Немая сцена продолжалась несколько секунд, несколько секунд он слышал тонкий звук пердежа и чувствовал, как дрожало под его рукой ее тело. Наконец он притянул ее к себе. Его черные глаза впились в ее лицо. От его промокшего тела веяло сыростью и могилой. Просидев под ноябрьским дождем весь день, бледный вид его напоминал покойника без всякого грима и декораций. «Ну что, старая манда (только он использовал другое слово, то, которое на «п»), – прошипел он ей сквозь зубы и в этот момент Нюре казалось, что к ней обращался из подземного царства сам Люцифер, – вставай раком, сейчас мы тебе с чертями в сраку пялить будем!»
Его тайник в сарае. Его последняя надежда на какие-то деньги. Дурак! Он жалел, что не смог сдержаться. Теперь всё это осталось позади, всё это безвозвратно стало частью его прежней жизни, вернуться к которой он не сможет уже никогда. Он был уже почти у самой дороги, видел редкие, проезжавшие по шоссе машины. К прежним звукам добавился еще один – звук милицейской сирены откуда-то издалека. Видимо они были где-то неподалеку и теперь снова неслись к их дому. Скоро Нюра, отойдя от шока первых минут, расскажет им всё и менты (ведь они не такие тупые как она), бросятся в лес с фонарями на поиски скрывшегося от них ходячего мертвеца.
Он выскочил на дорогу. Вернее вышел. Он старался выглядеть как можно спокойнее. Ждать автобусов у него не было времени и он вытянул руку, пытаясь поймать какую-нибудь машину. Вот на мосту показалась восьмерка. Спустившись, она притормозила перед ним; несколько парней, видимо вечерних бомбил, внимательно рассматривали через лобовое стекло этого странного, вывалившегося из леса промокшего ободранного типа. Один, тот, который был на пассажирском сиденье, вдруг сказал что-то водителю и машина, издав пронзительный писк, похожий на Нюрин пердеж, быстро ускорилась по дороге.
Звук милицейской сирены тем временем становился всё громче. И если поначалу Антон надеялся на то, что всё это ему казалось, что он спутал звук милицейских сирен с «у-у-у-у» Нюры, который доносился до его слуха до сих пор, то теперь он уже был полностью уверен в том, что сюда неслась даже не одна, а сразу несколько машин. Вот на мосту показалась еще одна машина. Гольф второй модели. За рулем была какая-то молодая женщина, он видел ее испуганное лицо, видел как она, перестроившись влево, надавила сильнее на педаль газа, видимо боясь, что он, этот восставший из могилы покойник, может броситься на нее. Новый звук со стороны моста. Он не видел еще самой машины, но уже слышал дикий рев ее двигателя. Сердце замерло, это были менты, он неслись за ним на всей скорости! В лес! Он добежал до обочины, но тут же остановился, так как машина была уже в поле его зрения. Это была какая-то Лада классика с включенным дальним светом. Она неслась на огромной скорости. Зад машины болтало в разные стороны, видно было, что водителю стоило немалых усилий, чтобы удерживать ее на дороге. Антон отшагнул на несколько шагов на обочину, стоять рядом с дорогой казалось ему небезопасно. Рука медленно опустилась вниз. Это был явно не его водитель, но как раз именно в этот момент случилось то, что он меньше всего ожидал. Резкий визг тормозов вдруг заглушил рев двигателя. Машину развернуло в сторону и она, заехав задними колесами на обочину, ту, на которой стоял Антон, чуть не ударив его задним бампером, пронеслась мимо, крутясь как катившаяся по льду пустая бутылка. Метров через пятьдесят она остановилась и заглохла. Из-под капота шел пар, из-под колес сизый дым, из открытого настежь окна, разрывая колонки и заставляя стекла дрожать, доносилось «Просвистело» ДДТ. Антон стоял на месте. Желание броситься в лес или к машине, уравновешивало одно другое. Через мгновение машина снова завелась, заскрипели по асфальту колеса, машина развернулась и быстро подкатила к нему, делая перед ним полицейский разворот на мокром асфальте, во время которого один из колпаков отвалился с дымящегося колеса и покатился дальше по дороге, будто говоря водителю «да ну тебя нахер!»
– Залезай, пацан! – заорал ему водитель из салона. Антон подошел к машине, он хотел высмотреть водителя, он еще не до конца понял ехать ли ему с ним или нет, но звук сирены милицейских машин, которые были уже совсем где-то рядом, качнул весы в нужную сторону и Антон, больше уже не раздумывая, прыгнул на сиденье рядом.
– Чё, куда едем-то? – заорал водитель, надавливая на газ и пытаясь перекричать рев двигателя и Шевчука.
– Не знаю… отсюда… на хрен!.. – обрывками мыслей, задыхаясь не то от страха, не то от усталости, крикнул ему Антон.
– Тогда нам по пути! – заорал ему в ответ водитель и с силой, до боли, шлепнул его рукой по ноге.
– Только дядя… у меня денег нет… – сразу признался Антон.
– Денег? – водитель удивился и повернул к нему голову на
