− Я не хочу спорить с существом, у которого нет ни одного вразумительного аргумента, и который никогда в жизни не любил.
− А ты любила? – Рэн посмотрел на меня в упор. Он все знает, просто хочет, чтобы я сама подтвердила, что не разбираюсь в том, о чем мы только что говорили.
− Какое это имеет значение?
− Как ты можешь говорить о том, с чем не имела дела?
− Ты тоже не знаешь, о чем говоришь.
Рэн скрестил руки на груди, явно раздосадованный тем, что я с ним не согласилась.
− Что? – я надменно посмотрела на него.
− Я ведь сказал, что пишу судьбы людей, и этого чувства попросту нет.
− А какая тебе разница? – взвилась я. – Тебе то что, чувствуют люди любовь или нет?
Рэн тоже начал выходить из себя, он с жаром объяснил:
− Потому что теперь ты шарахаешься от меня, как будто думаешь, что я могу в тебя влюбиться.
Я встала на ноги, пораженная.
− А что во мне такого, что в меня нельзя влюбляться?!
Рэн тоже встал.
− Нельзя, потому что этого чувства нет. Дело не в тебе, а в том, что нельзя сделать то, чего не существует.
Я раздраженно выдохнула:
− Вот что, Рэн Экейн, Кэмерон предположил, что Бог послал тебя на землю чтобы ты влюбился, а еще он сказал, что если ты вдруг полюбишь, то умрешь. И вот: Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ВЛЮБИЛСЯ!
Рэн рассмеялся, а я почувствовала себя довольно униженной, словно я призналась кому-то в чувствах, и меня тут же отвергли.
− Не хочу с тобой разговаривать! – отчеканила я, хотя очевидно, что Рэн тоже не горел желанием поддерживать беседу. Я схватила косметичку и пошла в ванную. Хочу оказаться наедине с собой, чтобы привести мысли в порядок. Безумие. Полное безумие, это существо совершенно невменяемо! И если Кэмерон решил, что я могу заинтересоваться таким, как этот парень, он глубоко, глубоко ошибается!
Спустя полчаса я решила, что можно покинуть ванную незамеченной – Рэн наверняка спит. Я вышла и расстроилась: он сидел на своей кровати и тут же подобрался, увидев меня, поэтому я решила, что, видимо, он дожидался меня, чтобы продолжить выводить из себя.
Я, решительно игнорируя настойчивые взгляды, прошла к своей постели, и быстренько забралась под одеяло. Притворюсь спящей, как он раньше делал – выгодное решение. Однако, даже когда я закрыла глаза и накрылась одеялом с головой, сон не шел.
− Отвернись от меня, – сказала я, точно зная, что Рэн смотрит. Я откинула одеяло и наткнулась на пару черных глаз. Рэн не выглядел насмешливым, и я опешила, ведь мне казалось, он задался целью довести меня до белого каления.
Ну что еще? Почему он выглядит таким напряженным?
Рэн молчал, хмуро глядя на меня, поэтому я, испытывая неловкость и раздражение, повернулась на бок.
− Ты уверена, что сначала хочешь поговорить со своей матерью? Это может быть последнее, что ты сделаешь в своей жизни.
− Ты снова пытаешься меня отговорить? – Я чуть не свернула шею, так резко посмотрела на Рэна.
− Нет. Я просто хочу сказать, что ты должна составить четкий план действий. Если ты вломишься в монастырь и будешь требовать встречи с Изабелль, потом тебе труднее будет скрыться, и ты не сможешь поговорить с Табретт, не подвергнув ее опасности.
− Тогда что делать?
Рэн не ответил. Я почувствовала, что с каждым его вдохом в моей груди затягивается клубок напряжения. Он задевает внутренние органы, цепляется острыми нитками и режет до крови.
− Не важно что ты сделаешь, исход один. – Рэн выключил лампу. Я услышала, как скрипнула его кровать. – Теперь спи.
Не знаю, спал ли Рэн после того, как вынес мне приговор. Я – нет.
Глава 49
− Может остановимся в мотеле? Я хочу спать. Я очень устала.
Следующий день не принес мне особой радости. Между нами с Рэном до сих пор было напряжение, которое, кажется, замечала лишь я. Причем после нашего разговора, Рэн стал словно бы случайно прикасаться ко мне или брать за руку, чтобы привлечь мое внимание, когда я слишком долго смотрела в окно. Но это вовсе не означало, что его характер стал более мягким и покладистым; наоборот, казалось, этот парень изо всех сил пытается вывести меня из себя, словно ему было любопытно, какие секреты я выложу, если разорусь. Я же мысленно молилась, чтобы мы, наконец, достигли монастыря, и мои мучения завершились, но дорога, как назло, казалось лишь увеличивалась.
− Ты устала? – насмешливо спросил Рэн, подперев рукой голову. В машину проникал свежий ветерок, а на фоне ночного неба, усыпанного крупицами золотых звезд, мне казалось, что Рэн дьявольски привлекательный. Я попыталась подавить зевок, разглядывая Рэна. Не похоже, что он устал.
− Я думала, для тебя это не проблема – быть за рулем. Ты сам не хотел, чтобы я вела.
− Нет, это проблема. – Он игнорировал меня весь день, и вот теперь вздумал показывать свой характер.
− Посмотри на меня, − мой голос дрогнул, когда я озвучила просьбу.
− Я не хочу, − он продолжал равнодушно смотреть сквозь стекло. Я ощутила неуверенность и необъяснимую тревогу.
− Ты должен. Ты не можешь оставить меня одну.
Он не мог бы меня бросить, но я имела в виду вовсе не это. Я думала о другом – о том, что он должен быть на моей стороне. Кроме как на Рэна мне не на кого положиться, и я могу верить лишь ему.
− Да, не могу, – Рэн не стал возражать. Он достал из кармана пачку с сигаретами, вытряхнул одну и закурил. И я не стала отворачиваться, потому что знала, что именно этого он хочет от меня, − чтобы я сдалась. Он хочет, чтобы я оставила его в покое, но я не сделаю этого.
Я наклонила голову к своим коленям и уткнулась взглядом в пол, напоминая себе о счастливых моментах своей жизни, потому что поведение Рэна по какой-то причине меня задело. Некоторое время мы ехали молча.
Я подняла голову и невидящим взглядом уставилась на дорогу, освещенную фарами машины. По обеим сторонам рос лес, смыкаясь впереди черной стеной. Бесконечная черная стена. Непонимание и презрение.
Рэн выдохнул в мои волосы тонны дыма и произнес:
− Да, остановимся в мотеле.
− А чего хочешь ты? – спросила я, вскидывая голову. Сердце понеслось в диком ритме от нервного возбуждения, хотя видимых причин для этого не было.
− Я хочу остановиться в мотеле, – сказал Рэн, выдыхая дым через нос. Стараясь не вдыхать отравленный воздух, я настойчивее повторила:
− Скажи мне, чего ты хочешь на самом деле.
Знаю, сейчас он скажет какую-то ерунду, но я хочу знать это – хочу знать, что я не приковала его к себе, как пророчил Кэмерон, хочу знать, что Рэн находится рядом со мной по собственной воле, потому что за то время, что он жил у нас дома, я очень к нему привыкла.
Он усмехнулся, все еще не глядя на меня.
− Чего я хочу? – Я уставилась на его губы, когда он продолжил: − Я ничего не хочу, Аура.
Рэн вытащил изо рта сигарету и выкинул ее в окошко, затем резко повернул руль в сторону. Машина свернула в лес, проехала несколько метров, в течение которых я не дышала, и остановилась.
Я встревожилась и одновременно внизу живота ощутила предвкушение.
− Разве ты не этого хотела? – спросил Экейн, вытаскивая ключи из замка и поворачиваясь ко мне. − Разве нет?
Я молчала. Мы погрузились в сумрак, и все же я видела на лице Рэна провоцирующую усмешку. Она заставила представить себя в совсем другой ситуации. Его восхитительные руки легли мне на талию, а губы прильнули к шее. Рэн скользнул губами по ключице, заставляя сердце трепетать.
− Ну да, − Рэн нарушил молчание, и я вздрогнула. Он продолжал на меня глазеть, и я покраснела. Он наверняка знал, о чем я подумала, и даже хуже – это он внушил мне эти мысли и желания.
Ничто не прекратилось, Рэн, уже в реальности, вел себя странно: продолжая смотреть на меня в упор, он отцепил свой ремень безопасности и склонился вперед. Я напряглась всем телом, ожидая следующего действия. Или первой его поцеловать? Желание было настолько велико, что кончики пальцев начало покалывать, а мысленно я продвинулась вперед, − уже схватила Рэна за волосы и притянула его лицо к своему лицу.
Но тут мое тело ухнуло вниз, и я ойкнула. Рэн опустил мое сидение и выпрямился как ни в чем не бывало.
− Очевидно, что ты разобьешь свою голову, если мы продолжим путь.
− Ты правда этого боишься? – буркнула я, скрещивая руки на груди.
− Боюсь, что, когда ты закроешь глаза, вновь начнешь фантазировать. – Я вытаращилась. – А когда придет мой черед заснуть, ты станешь наблюдать за мной. Будешь рассматривать мое лицо и представлять, как я целую и ласкаю тебя.
О БОЖЕ.
− Да… - многозначительно протянула я. – Из-за твоего милого личика я почти забыла, какой мерзкий у тебя характер.
***
Я боялась пошевелиться целый час. Лежала и смотрела в потолок машины, представляя, что вижу сквозь метал и обивку черное небо и сверкающие звезды. Спать было страшно, ведь здесь слишком тихо и темно. Несмотря на то что Рэн сидит в нескольких сантиметрах от меня, я чувствую: Тени жаждут наброситься на меня и сожрать.
