нет имени, нет фамилии, архивное дело мое давно уничтожено. Меня нет в инстаграммах, твитерах и фейсбуках. Я пустое место, но это не недостаток, как тебе может показаться, это сила. Всё, что осталось от меня в этом мире, это пара статей в пожелтевших от времени газетах, это чужой прах под землей, это чье-то другое имя, высеченное на могильной плите. Я пришел к тебе из ниоткуда и в никуда уйду после тебя. Я призрак, понимаешь, фантом, приведение без прошлого и будущего. У меня нет жен, детей, родственников, у меня нет друзей. Хотя нет… Нет! Подожди, друг у меня есть все-таки один, верный такой, который уже точно не предаст. Здесь мы с ним как раз сдружились, правда здесь, думаю мы с ним и расстанемся. Дружба по интересам, так сказать, она ведь такая же крепкая, как и любовь!
– Кто этот друг? – еле слышно произнес Александр. Андрей с прежней улыбкой нежно провел рукой по лезвию топора.
– Знакомься – Родион Романович!
Александр чувствовал, что конец его был уже очень близок. Не тот человек стоял теперь перед ним, которого можно было бы купить или убедить другими какими-то способами. Он знал это наверняка, знал потому, что сам был такой и от осознания этого ему было жутко вдвойне. Он привстал с мокрой земли сначала на колени, потом на ноги. Ветер почти затих и можно было слышать, как заливаются в лесу птицы. Андрей шагнул в его сторону и Александр машинально протянул вперед руку, будто всё еще пытаясь урезонить его этим жестом. Возможно он хотел ему что-то сказать, что-то предложить, но говорить уже было нечего, как было нечего и предлагать и рука его медленно опустилась вниз.
– Всё?.. – произнес он тихо и как-то уже совершенно спокойно. – Это конец?
– Конец, – с таким же спокойствием и уже без всякой усмешки ответил Андрей. Казалось он тоже проникся к своему врагу и даже в эти последние мгновения его жизни начал испытывать к нему какое-то особое сочувствие. Александр, конечно, заметил это и снова попытался извлечь из этого для себя пользу. Но очередная попытка спастись закончилась так же, как и все предыдущие – Александр снова оказался на земле. В этот раз удар свалил его на колени и он остался сидеть так, с опущенной вниз головой. Может он смирился с судьбой, а может уже просто не было сил. Ещё совсем недавно у него была мысль прыгнуть вниз, в воду, туда, где бились о камни большие волны, но он не стал этого делать. Чем дальше, тем больше он понимал, что это его не спасет, а лишь дольше продлит мучения.
– И нет ничего, чтобы я мог сделать?
– Ничего, Сань.
– Тогда у меня к тебе одна просьба будет, – проговорил он тихо и мрачно. – Уж ты-то должен меня здесь понять.
– Говори.
– Я не хочу, чтобы об этом острове и обо всем этом узнали другие. Я хочу, чтобы всё это осталось между нами и чтобы имя мое… в общем… чтобы другие меня знали таким, каким знали всегда…
– Богатым старым мудаком, который любит молоденьких девочек?
– Пускай так, – тихо подтвердил Александр.
Андрей долго молча смотрел ему в лицо. Наконец он кивнул головой и тихо проговорил:
– Хорошо, Сань. Слово охотника!
Александр сглотнул слюну, потом с усилием приподнялся на ноги и повернулся лицом к воде. Всё его тело сотрясало дрожью, зубы с силой били друг о друга и во рту чувствовался приторный вкус крови, которая текла из разбитого носа и губ. Но слез у него не было. Было тупое полубредовое состояние какой-то безнадежной покорности. Его тело слегка подалось вперед. Возможно, он хотел прыгнуть на камни или в воду, возможно, у него была какая-то последняя отдаленная надежда таким образом спастись, убежать, уплыть с этого острова, из этой Карелии, из этой страны к себе туда, в далекую уютную Испанию, где всегда светило солнце, где жизнь его еще несколько недель назад казалась такой безоблачной и долгой, где жизнь продолжала идти своим чередом, только в каком-то уже другом измерении. Но звук сзади, какое-то резкое движение, которое он уже не успел воспринять. Его тело вздрогнуло, будто пораженное сильным разрядом электрического тока, и подалось вперед, его руки были вытянуты, как руки профессионального пловца. Через мгновение тело его под правильным углом вошло в воду, прямо к самому приливу волны. Всё, как он и хотел секунду назад —ни перелома, ни ушиба, даже ни царапинки. Но все-таки нет, что-то все-таки пошло не так. Волна, ударившись о камни, покатилась обратно, увлекая за собой выплывшее из-под воды тело; волна, окрашенная в красный цвет.
Андрей сделал несколько шагов вперед. Он видел, как волна выбросила к берегу тело того, кого искал он так долго, кому посвятил столько лет своей жизни. Но броситься за ним он уже не спешил. Он вытянул руку с топором над водой, подождал несколько секунд и разжал пальцы. Запачканный свежей кровью топор со звучным шлепком упал в воду. За ним сразу упал в воду и сорванный с груди ключ. Через несколько секунд Андрей развернулся и сделал пару шагов назад. Большие открытые глаза, еще румяное от нервного напряжения лицо и даже какое-то прежнее выражение испуга на лице. Родион Романович сделал свое дело быстро и аккуратно, и лицо Александра, несмотря на явное отсутствие у головы других жизненно необходимых для нормального функционирования органов, продолжало смотреть прежними глазами на обидчика, будто снова умоляя его «опусти меня, друг, а? Христом богом ведь прошу!»
Бежать было бесполезно. Драться с ним тоже. Нервно покусывая ногти, Петро смотрел как Андрей одну за одной извлекал из сумки и клал на стол перед ним головы его друзей и знакомых. Отрубленная голова Дианы, потом Александра, потом Рафы. Открытые глаза, подтеки крови и запечатленный ужас последних мгновений. Он медленно доставал их, покручивал в руках перед собой как какой-то покупатель на овощном рынке, и осторожно опускал на стол, поворачивая лицом к Петро, будто желая, чтобы он мог насладиться этим семейным рандеву точно так же, как и он. В его движениях не было резкости, он делал это медленно, с улыбкой и даже с какой-то особой грацией, будто пытаясь растянуть удовольствие от каждой секунды, от каждой очередной находки, вытащенной из сумки. А может нет, может он просто никуда не спешил. Может дело его было почти сделано и осталось последнее, именно то, ради чего он к
