Красная Кожа хлопнула дверью. Анна побежала за ней.
— Я из отдела расследования убийств. И не заставляйте меня вас арестовывать.
Красная Кожа остановилась и огрызнулась:
— Это еще по какому обвинению?
— Мы не могли бы выпить кофе?
— Господи боже!
— Я оплачу ваше время, — предупредила Анна.
— Пятьдесят кусков. Вернемся назад, в туалет. Меня не должны видеть здесь вместе с вами.
— Хорошо, только ступайте первой, — сказала Анна, решив, что в противном случае Красная Кожа сбежит, как только она повернется к ней спиной.
Проститутка тяжело вздохнула и снова направилась к женскому туалету. Анна последовала за ней.
* * *
Когда Лангтон наконец дозвонился до Испании, автоответчик Сауфвуда произнес дежурную фразу: «Позвоните попозже».
Мойра надела пальто, намереваясь уйти.
— Он был копом-ищейкой, шеф, а больше мне ничего не известно. Ведь сколько лет прошло. Я тогда еще ходила в форме. И мы называли его Щупальцем.
— Как, по-твоему, у него есть информация и это не блеф?
— Не знаю. Но вряд ли он просто услышал и позвонил, да еще через несколько недель. Наверное, прикидывал, стоит ли связываться и сколько ему заплатят. Конечно, он ждет вознаграждения.
Лангтон грустно усмехнулся и сказал, что отпускает Мойру. Он знал, что должен серьезно отнестись к этому звонку, но с бюджетом в отделе дело обстояло туго. А поездка в Испанию окончательно разорит их, да и выбьет из графика, особенно если они потратят время зря и не представят соответствующий отчет. Он опять набрал номер и опять услышал запись автоответчика. Огорчился и повесил трубку.
Было почти девять вечера — темнота сгустилась, предвещая наступление ночи. Лангтон стоял в центре комнаты. Они уже несколько недель работали без перерыва, а расследование между тем засыхало на корню. И тут в ситуационную ворвалась раскрасневшаяся Анна.
— Ой, как хорошо, что я вас застала!
Лангтон улыбнулся.
— Я уже подумывал, не пора ли мне домой?
Она сняла пальто.
— Я отыскала свидетельницу.
— Что?
— На станции метро «Кингз Кросс». Мы с Льюисом могли бы найти ее и раньше, но она работает по уикэндам. Вот почему нам не везло. Приезжает по пятницам из Лидса и возвращается к себе по понедельникам. Кстати, она не транссексуал, а нормальная женщина, но один из клиентов… — Анна осеклась, ей нужно было отдышаться и немного успокоиться.
— Вдохните поглубже, Трэвис, и расскажите мне все со всеми подробностями.
Анна взяла записную книжку и начала перелистывать страницы. Лангтон устроился на краешке ее стола.
— Ее зовут Ивонна Барбер. Она проститутка и снимает комнату вместе с двумя другими девушками над магазином на Олд-Комптон-стрит. Так вот, Ивонна уверена, что Мелисса села в старый «Мерседес».
Когда Анна показала ей целую россыпь фотографий разных машин, Ивонна не колеблясь ткнула пальцем в снимок с «Мерседесом».
— Да, вот этот подержанный «Мерседес» бледно-голубого цвета.
Лангтон зааплодировал. Анна сияла от удовольствия.
— Но водителя она, как и прежде, описала лишь в общих чертах — лет тридцати семи — тридцати восьми, в хорошем костюме, невысокий светлый шатен или блондин, носит темные очки. И, что самое интересное, она сказала: «Похоже, Мелисса была с ним знакома».
— Неужели?
— По ее словам, Мелисса совсем не выглядела испуганной, а улыбалась и болтала с водителем, когда садилась с ним рядом. Да, очевидно, они неплохо знали друг друга.
— Она знала водителя? — Лангтон по-прежнему хмурился.
— Да, — повторила Анна. — Поэтому Ивонна сразу отошла. Ведь она хотела с ней объясниться, сказать девочке пару теплых слов, чтобы та убралась с ее «законного пятачка» на перекрестке Олд-Комптон-стрит.
— Что же, мы открыли большую банку с червями. — Лангтон потянулся и дотронулся до ее плеч. — Полнейшая неожиданность и хорошая работа.
— Благодарю вас.
Анна завершила свой отчет только в половине одиннадцатого. Уходя, она заметила, что в кабинете Лангтона еще горел свет. Домой она добралась в половине двенадцатого и, ложась в постель, провела пальцами по фотографии отца.
— Я нашла ее, папа, — прошептала Анна.
* * *
Когда она следующим утром появилась на работе, Льюис держал в руках ее отчет.
— Вам повезло.
— Да, мне тоже так кажется. — Она рассчитывала на другую реакцию. Села за стол и спросила Мойру: — А где шеф?
— В лаборатории. Знаешь, тут намечается поездка в Испанию. Хочешь, чтобы тебя включили в список? Шеф выберет подходящего человека, но могут возникнуть проблемы с покупками в евро.
— В Испанию? Почему в Испанию?
— Нам позвонил полицейский в отставке. Говорит, у него есть информация об убийце. Что-то не верится, мы думаем — туфта. Я его знаю: скользкий тип. Так ты не против, чтобы тебя включили в список?
— Да, разумеется.
Сидевшие в ситуационной украдкой переглянулись. Никто не желал лететь в Испанию. Путешествие означало расходы на самолет, и обернуться туда и обратно предстояло за сутки, не говоря уже о пересадке в аэропорту Лутона.
Лангтон тем временем нетерпеливо расхаживал взад-вперед по коридору судмедлаборатории. Наконец к нему вышел Хенсон в белом халате, снимая на ходу маску.
— Знаете, вы могли бы мне и позвонить.
— Я хотел увидеть своими глазами.
— Что увидеть?
— Тело Мелиссы Стивенс.
Хенсон медленно вынул из большой холодильной камеры ящик с ее трупом.
— Мы до сих пор ждем подробностей о нашествии насекомых.
Лангтон покачал головой:
— Не в этом суть. При вскрытии вы сказали, что у нее съеден кончик языка и, возможно, его откусили лисы. Я не ошибся?
— Да. Мы исследовали содержимое желудка. Она его не глотала.
— А какого размера этот кончик?
— Посмотрите сами.
Хенсон снял с ее головы покрывало. Он воспользовался шпателем, чтобы открыть ей рот, потом взял в руки предмет, похожий на пинцет, и осторожно вытащил им язык Мелиссы.
— Как видите, у него нет кончика и еще чуть-чуть.
Лангтон склонил голову на сторону и посмотрел на Хенсона.
— Вы уверены, что это была лиса или собака?
— Нет, честно признаться, не уверен. И понимаю, куда вы клоните, но сильно сомневаюсь.
— А вы могли бы провести тест?
— Пусть лучше ее для вас протестирует одонтолог. Может быть, ей придется отрезать язык, и вам понадобится согласие ее родителей. Они продолжают звонить как по часам и очень хотят поскорее ее похоронить. Их терпение на пределе, и это объяснимо — они ждут уже несколько недель.
Лангтон уставился на Хенсона.
— Я получу их согласие. Вероятно, скажу, что они смогут забрать ее тело, если разрешат нам провести тесты.
Хенсон вновь накрыл голову Мелиссы покрывалом и убрал ящик в камеру.
— Сделайте это сегодня же, — заявил Лангтон.
Хенсон кивнул. Он не любил признавать ошибки, но знал, что должен воспользоваться шансом. По-прежнему считая, что кончик языка ей откусил человек, он все же допускал — отгрызть его мог и какой-нибудь зверь.
Лангтон с улыбкой распахнул дверь ситуационной. Когда он прикрикнул на сотрудников и потребовал внимания, Анна почувствовала — сейчас он сообщит всей группе, что она выследила Ивонну. Она откинулась на спинку стула и услышала, как Лангтон произнес:
— Поздравляю, сегодня утром мы сдвинулись с мертвой точки.
Вокруг зашептались. Детективы не отрывали глаз от Лангтона, а когда он объявил, что Хенсон протестировал язык Мелиссы, они долго не могли оправиться от шока.
— Если наш киллер вырвал его кончик, на нем, очевидно, сохранились следы его зубов. Семья позволила удалить ее язык. Итак, подождем. А пока что вернемся к семье Мелиссы и выясним, был ли у кого-то из их знакомых голубой «Мерседес-Бенц». Вернемся и к ее бойфренду Раулинзу, опросим ее друзей и поглядим, вдруг они припомнят водителя.
Лангтон выразительно посмотрел на Анну.
— Прошлым вечером мы тоже добились успеха, и это второй прорыв в расследовании. Трэвис выследила звонившую свидетельницу с низким голосом. Ее зовут Ивонна Барбер. Она написала длиннющий отчет о разговоре с этой Ивонной, с разными предложениями, не короче моей руки. Свидетельница убеждена, что Мелисса хорошо знала своего убийцу. Так что мы сумели прорваться и уточнили направление поисков. Задача ясна, давайте действуйте.
После того как Лангтон захлопнул дверь своего кабинета, менеджер офиса поинтересовался, кто же добровольно решил полететь в Испанию. Анна подняла руку, и сотрудники отдела смерили ее долгими недоуменными взглядами.
— Вы выиграли билет, Трэвис. Идите ко мне, и мы займемся вашими документами.
Анна негромко рассмеялась и задумалась, не подыграл ли в ее пользу Лангтон.
