— Да все не так. Оно поддельное! И номер начинается не с литеры «В», как у всех волонтеров. Вы кто такая? — почти визжал он.
— Доктор Гилбрайд, позвольте поговорить с вами наедине.
— Бред какой-то! Где охрана? И вообще, вызовите полицию!
Лайзу Брендон это не испугало.
— Доктор Гилбрайд, — сказала она решительно, — я сама из полиции. Вернее, из ФБР.
Лайза вытащила из-за голенища пистолет и навела его на Орлис, внезапно появившуюся в дверях своей палаты.
— Не двигаться, миссис Херманн! — крикнула она. — Или вас следует называть мадам Маллош?
Орлис криво усмехнулась:
— Мадам Маллош меня вполне устроит, милочка.
На мгновение воцарилась тишина, которую нарушил едва слышный хлопок. На лбу Лайзы Брендон, точно над переносицей, появилась темная дыра.
— Господи! — закричала Джесси, бросившись к Лайзе, но не успела ее подхватить — агент ФБР тяжело рухнула на пол.
— Не двигаться, — раздался мужской голос. — С такого расстояния я не промахнусь.
В дверях своей палаты стоял Истмен Толливер. В руке у него еще дымился пистолет с глушителем.
Как только тело Лайзы Брендон упало, Арлетт Маллош и ее «пасынки» с «падчерицей» взялись за дело: с автоматами наперевес они рыскали по всему отделению.
Девушка, игравшая роль дочери Херманна, носилась по всем помещениям, вырывала из розеток телефонные аппараты и выкидывала их в коридор. «Братья» вынесли из своей палаты набор инструментов и направились к лифтам. А Арлетт помогала Клоду Маллошу, который велел всем дежурным медсестрам, Джесси, Гилбрайду и Кэтрин Перселл собраться у поста дежурной медсестры.
Клод Маллош внешне выглядел еще как Истмен Толливер, но выражение лица, походка, жесты, даже речь полностью изменились.
— Всем сесть на пол! — велел он Джесси и ее коллегам.
Все, кроме Карла Гилбрайда, сделали, как было велено. Опускаясь на пол неподалеку от тела Лайзы, Джесси подняла голову и, увидев тринадцатилетнюю Тамику Бинг, поняла, что убийство произошло у нее на глазах. Тамика неподвижно полусидела, опершись на подушки, и смотрела прямо перед собой. Но Джесси готова была поклясться — от ее пристального взгляда не укрылось ничто из происходившего в коридоре.
Джесси знала, она вне опасности, во всяком случае пока. У Маллоша опухоль мозга, и своим хирургом он назначил ее. И она подозревала, что скоро ей сообщат, чего от нее ждут. Так что надо быть готовой выдвинуть встречные требования.
— Вы — не Истмен Толливер, — сказал Карл Гилбрайд, с трудом соображавший, что происходит.
— Восхищен вашими дедуктивными способностями, доктор Гилбрайд! Что ж, не стану скрывать, Истмена Толливера я выбрал, просмотрев корреспонденцию в вашем кабинете. Его секретарь в Калифорнии любезно сообщил мне, что шеф на несколько недель уехал за границу. Я вам в последний раз предлагаю сесть на пол — вместе с остальными.
— Категорически отказываюсь! — возмутился Гилбрайд.
Маллош с быстротой змеи метнулся к Гилбрайду и заехал ему дулом пистолета по щеке. Заведующий нейрохирургическим отделением пошатнулся и повалился на пол.
— Доктор Гилбрайд, вы бездарь и тупица. В смерти Рольфа Херманна виновны именно вы, поломка робота здесь ни при чем. Я давно хотел вам это сказать. И хотел, чтобы они, — он указал на людей, сидевших на полу, — тоже это услышали.
— Значит, граф был подопытным кроликом, на котором вы нас проверяли, — спокойно сказала Джесси.
— Уважаемая доктор Коупленд, я отличаюсь предельной осторожностью, — ответил Маллош. — Рольфу я пообещал: что бы ни случилось с ним в Америке, о его семье позаботятся. Он знал, что даже при самом печальном исходе его жена и дети не будут ни в чем нуждаться, а у него появился шанс воспользоваться услугами одного из лучших американских нейрохирургов. При благоприятном исходе он бы избавился от опухоли мозга и был бы обеспечен до конца жизни.
Прошло десять минут, двадцать… Никто не двигался. Из палат доносились звонки больных, просивших помощи, но на них никто не отвечал. Один за другим вернулись трое подручных, каждый из которых шепотом давал отчет Маллошу. Тот остался весьма доволен полученными сведениями. Наконец он обратился к своим пленникам:
— Двери в Седьмую хирургию заперты, под них заложена взрывчатка. — Он указал на одного из молодых людей. — Армана я обучал сам, так что можете быть уверены, со своей работой он справился на «отлично». А Деррик, — он обернулся ко второму подручному, — устроил так, что на этом этаже может останавливаться только один лифт, причем тогда, когда я этого захочу. — Деррик, стриженный под ежик широкоплечий блондин, кивнул. — А теперь хочу представить вам Грейс. Она отсоединила все телефоны, кроме одного — в комнате для совещаний. Так что связь с внешним миром находится под моим контролем. Всем все понятно? Доктор Гилбрайд?
— П-п-понятно, — с трудом выговорил Гилбрайд.
— Я прошу убрать тело этой несчастной женщины в кладовку — чтобы больные ее не видели, — сказала Джесси.
Маллош пристально на нее посмотрел.
— Деррик, — сказал он, выдержав паузу, — будь добр, выполни просьбу доктора Коупленд.
— С удовольствием, — ответил Деррик с сильным акцентом.
— Ну вот, — улыбнулся Маллош, — видите, к вашим разумным пожеланиям мы готовы прислушиваться. А теперь я хочу побеседовать с доктором Коупленд с глазу на глаз.
— Прежде чем беседовать с вами, — сказала Джесси, — я должна поговорить с девочкой, которая наблюдала все происходившее здесь.
— Еще одно требование? М-да… Ну что ж… Грейс!
Грейс проводила Джесси в палату Тамики и встала в дверях.
— Тамика, я понимаю, каково тебе было на все это смотреть. Понимаю, как тебе сейчас тяжело и страшно, — прошептала она. — Да, сюда проникло несколько очень злых людей. Одному из них необходима операция — такая же, какую перенесла ты. Когда операцию сделают, они уйдут. А пока что, боюсь, сюда никого пускать не будут, и твою маму тоже. Понимаешь, Тамика? — Джесси поцеловала девочку в лоб. — Держись!
Когда Джесси вышла из палаты Тамики, все ее коллеги уже сидели на стульях перед постом медсестры, а одна из санитарок помогала Карлу — прикладывала к его лицу влажные салфетки. За час он состарился лет на двадцать.
— Итак, — сказал Маллош Джесси, — ваши просьбы я удовлетворил. А теперь нам с вами нужно побеседовать. — Он свинтил глушитель, положил пистолет в кобуру, а затем провел Джесси в комнату для совещаний. — Прошу вас, доктор, присаживайтесь. Нам есть что обсудить.
— Вашу опухоль?
— Я бы хотел, чтобы ее удалили как можно быстрее.
— А если я откажусь?
Маллош посмотрел на нее изучающе, затем придвинул к себе телефон и набрал номер.
— Позовите ее, — сказал он и передал трубку Джесси.
Джесси услышала робкое «Алло!».
Эмили!
— Эмми, это я. Как ты?
— Он меня не бил, но ничего не объяснил.
Джесси не успела ответить — Маллош забрал у нее трубку.
— Она пока что в безопасности, — сказал он, опуская трубку на рычаг, — но если вы откажетесь сотрудничать, я немедленно отдам приказ ее убить. Я считаю вас очень опытным хирургом, и оборудование здесь уникальное. Я хочу, чтобы мне удалили эту проклятую опухоль.
— АРТИ пока не готов.
— Полагаю, вполне готов. И я хочу, чтобы операцию с использованием МР-оборудования и робота провели вы. Завтра.
— Мне необходимо время, чтобы проверить аппаратуру. Еще нужно сделать анализы. Кроме того, придется внести изменения в расписание. Операционной распоряжаюсь не я.
— Завтра.
— А если возникнут проблемы, со мной поступят так же, как с Сильваном Мэйсом?
Это Маллоша искренне удивило.
— По-видимому, наша знакомая из ФБР успела вас обо мне предупредить?
— Да, она сказала, чтобы я была настороже, — солгала Джесси, стараясь не отводить взгляда.
— Если вы выполните свою работу как следует, вам нечего будет бояться. Вам также известно, что произойдет, если вы откажетесь.
— Послезавтра, — сказала Джесси. — Если делать операцию без подготовки, шансы на благоприятный исход уменьшатся.
Маллош на мгновение задумался.
— Завтра во второй половине дня.
— Только в том случае, если все будет готово. И еще одно: я хочу, чтобы мне ассистировала Эмили.
— Этого я допустить не могу. Вам будет ассистировать Карл Гилбрайд.
— Прошу вас! Карлу не хватает квалификации. А сейчас он вообще ни на что не годен. Эмили Дельгреко — самая опытная из моих коллег.
Маллош снова ответил не сразу.
— Опять победа за вами, — сказал он наконец. — Но я вам обещаю, если возникнут проблемы — любые проблемы, — ни один сотрудник или пациент Седьмой хирургии не уйдет отсюда живым. Ясно?
— Ясно, — вздохнув, ответила Джесси.
