Битлы на стене выдержали двух Генеральных прокуроров, трёх городских и множество их заместителей и, казалось, были вечны. Как и верный почитатель их таланта, работающий в этом кабинете восьмой год, а до этого оттрубивший следователем по различным районам города две социалистические пятилетки.
На чтение всех папок старший следователь городской прокуратуры потратил полтора часа. Алексей Павлович, не спеша, поднялся из-за стола, подошёл к сейфу и включил кассету любимой группы. Скинул пиджак, улёгся на диван, пристроив голову на мягкий подлокотник, и начал анализировать факты нового дела под вечную на все времена тему песни «Yesterday». За полчаса, прослушав одну сторону кассеты, следователь поднялся, выключил магнитофон и вернулся к столу. Ещё раз перебрал папки в хронологическом порядке и сделал записи в блокноте, который постоянно носил с собой. Лучшая память — это карандаш…
С минуту посидел, изучая свои каракули, кивнул и пододвинул ближе телефонный аппарат. По памяти набрал номер старшего оперуполномоченного уголовного розыска Адмиралтейского РУВД. Ответ прозвучал сразу:
— Милиция на проводе.
— Прокуратурка беспокоит. Как жизнь молодая, Вася?
— Да всё вашими прокурорскими молитвами живём. Вот чую я, Лёша, своей милицейской чуйкой в одном деликатном месте — не будет мне покоя прямо с сегодняшнего дня после твоего звонка.
— Не будет, товарищ майор милиции Жилин.
— Прокурорский волк вам товарищ, господин советник юстиции Князев.
— Василий Петрович, доложите своему руководству, что вызваны в городскую по материалам проверки с потеряшками за последний год. Встречаемся через час в нашем кафе. Там и отобедаем.
— А вот это становится уже интересно для нас, простых оперативных работников.
— Записи свои захвати, простой работник.
— Не извольте беспокоиться, Ваше сиятельство. Мне ещё чего-нибудь с собой захватить?
— Не сегодня, Василий. Работы много. И с сыном надо успеть позаниматься.
— Понял. Место встречи изменить нельзя?
— Не опаздывай, Шарапов, — служащий прокуратуры положил трубку, вдруг вспомнил учёбу в университете и усмехнулся своим мыслям…
* * *
Ещё в другой стране молодой следователь районной прокуратуры Князев и оперуполномоченный уголовного розыска лейтенант Жилин познакомились по совместному делу, подружились и выбрали место постоянных встреч — кафе на набережной Фонтанки под странным названием «Пурга». Место предложил оперативный сотрудник, только что закончивший проверку по краже сейфа из кабинета директора питейного заведения. Опустошенный сейф нашли, директор избежал проверки ОБХСС и остался на свободе. «Пурга» приятелям из различных государственных ведомств понравилась, благо расстояние от мест работы оказалось примерно одинаковым. Кафе со временем приватизировалось, пережило глобальный ремонт, но даже со сменой владельца смогло сохранить своё название и двух постоянных посетителей. А старший оперуполномоченный совместно со старшим следователем стали так называемыми ВИП-клиентами с официальной десятипроцентной скидкой на всё про всё.
Новый владелец кафе, азербайджанец по имени Рагим, пытался пару раз за свой счёт, от щедрот души кавказской, угостить постоянных и дорогих гостей своего заведения, но был невежливо, по-русски послан очень далеко и прекратил свои попытки дать скрытую взятку российским госслужащим. Василий с Алексеем знали, что всегда получат качественную еду, не палёный алкоголь, свои законные десять процентов скидки и смогут в любой день до получки откушать в долг, чем аллах послал. А при особом желании — принести с собой любимые напитки, ибо горячительное в «Пурге» действительно кусалось ценами. И в любое время работы кафе именно этим двум гостям всегда оставались рады.
Персонал состоял в основном из родственников азербайджанца, и по поводу постоянных посетителей из госструктур племянники Рагима, бывшие борцы и боксёры, были чётко проинструктированы лично хозяином заведения. Со своей стороны, владелец знал, кому из своих двух завсегдатаев можно позвонить в первую очередь при неожиданных визитах участкового или сотрудников санитарной инспекции с налоговой полицией, заглянувших в кафе с не совсем законной проверкой.
Вопросы со своей крышей владелец «Пурги» решал отдельно, не вмешивая в семейные дела сотрудников государственных структур. Государство пошатнулось, власть ослабла, основные вопросы решала бандитская «крыша». Через азербайджанца между старшим оперуполномоченным Жилиным и одним из местных бригадиров был заключен негласный пакт о ненападении в стенах этого заведения, который соблюдался свято. В «Пурге» драки нет! Лишних проблем никто не хотел. Периодически в кафе заходили отужинать за счёт заведения спортивные парни в кожаных куртках. Даже бывали вечера, когда в одном углу зала поднимали тост за братву, а в другом слышалось хоровое пение о том, что «если кто-то кое-где честно жить не хочет…» И так далее — про незримый бой…
В уютном заведении всегда сохранялся порядок, по вечерам звучала живая музыка, и клиенты оставались довольными полученной телесной и духовной пищей. Доходы росли, и самым довольным, конечно, оставался Рагим…
Майор милиции Жилин с утра позвонил метрдотелю и забронировал любимый столик приятелей с видом на Фонтанку. Середина мая, начинались белые ночи вместе с туристическим сезоном, и о местах в общепите надо побеспокоиться заранее. Друзья старались лишний раз не злоупотреблять своим служебным положением. Представители разных ведомств государственной службы в этот солнечный и почти летний день подошли к входу практически одновременно. Поджарый майор Жилин с короткой армейской стрижкой в ветровке и джинсах вполне соответствовал своей фамилии с должностью и был похож на русскую гончую. Опер с чёрной папочкой в руках оказался у входа чуть раньше и первым заметил своего товарища в костюме и лёгком светлом плаще. Оба служивые были одного роста, стройные и широкие в кости. Следователь прокуратуры Князев, больше походивший на профессора университета со своей битловской причёской, степенно подошёл с другой стороны набережной и протянул ладонь:
— И вновь, да здравствует милиция!
— Здорово, надзор.
— Василий Петрович, мы не виделись с того самого незабываемого момента обмывания ваших майорских звёзд в этом скромном заведении.
— Нам есть, что вспомнить, Алексей Павлович.
— А я вот смутно припоминаю, как ты, новоиспечённый майор Жилин, уже на выходе после мероприятия хотел перебежать на спор по тонкому льду на тот берег. Говорил ещё, что ты в пехоте служил в Германии, где Эльбу форсировал. И тебе эта пробежка будет, как два пальца об асфальт.
Друзья одновременно посмотрели на синий купол Троицкого собора, возвышавшийся над историческими домами противоположного берега Фонтанки. Майор Жилин хитро улыбнулся:
— Что-то я не припоминаю таких забегов?
— Так, я же тебя и остановил, друг мой ситный. Ты пальто с ботинками уже скинул и разминаться начал на свежем воздухе. Различные армейские упражнения показывал своим молодым сотрудникам. Прямо тут, около Английского мостика.
— Господин советник юстиции, это гнусный поклёп на целого майора российской милиции. Вы ещё скажите, что я по воде, аки апостол Пётр, на тот берег прошёл.
— Может быть, и прошёл бы, Вася. Не знаю. Я же тебя остановил и назад в «Пургу» вернул.
— Осмелюсь спросить у надзорной инстанции — зачем вернули?
— Перед пробежкой на ход ноги принять.
— Это была правильная идея.
— Да, Вася. И после посошка понесли тебя твои сотрудники домой, словно раненого командира, в пальто и ботинках.
— Не припомню я таких подробностев, господин хороший. Но, я тут краем уха услышал одну занимательную историю, про то, как один следак чуть своего подследственного в Крестах на тот свет не отправил.
Старший следователь прокуратуры перестал улыбаться и жёстким взглядом согнал с лица товарища всю радость встречи. Старший оперуполномоченный несколько замялся и предложил:
