— Понял. А по земле что говорят?
— Земля слухом полнится, гражданин начальник. Побегали мы по району, пошептались с людишками доверенными и выяснили, что концы наших потеряшек и с соседнего отдела теряются где-то в Бокситогорском районе. Дальше копать не стали…
— Почему?
— Состава же нет, Леша! А мы и без этих квартир отдельными поручениями и материалами проверки завалены по самое не балуй. Зато оперативные дела по всем эпизодам завели, как положено.
— Ладно. А теперь подробней по каждому человеку.
— Господин советник юстиции, я предвидел этот вопрос, оторвался от всех служебных и личных дел и приготовил для вас свой секретный отчёт в письменном виде, — старший оперуполномоченный подвинул листы в сторону надзорной инстанции и добавил: — Алексей, это только мои записи, которых не должно быть в деле.
— Понял. И вот за это большое вам прокурорское спасибо.
— Ваше «спасибо» совсем не булькает, — опер заглянул в стакан, взболтнул и допил остатки сока.
— Посадим злодеев на скамью подсудимых — с меня причитается. Даю твёрдое прокурорское слово. А ты, Вася, подари мне сейчас свою папочку.
— Обнищала прокуратурка. На ходу подмётки рвут.
— Мы же не проверяем канцелярские магазины на предмет хищения чужого имущества.
— И это опять гнусный намёк на целого майора милиции. И кстати, господин хороший, сегодня ваша очередь рассчитываться за обед.
Друзья рассмеялись и одновременно осмотрели зал в поисках официанта. Забит появился из глубин заведения с готовым счётом (минус десять процентов) и рассчитал дорогих гостей. Сытые и довольные старший следователь прокуратуры со старшим оперуполномоченным милиции вышли из дверей заведения.
Хотя весна на северо-западе подходила к концу и светило почти летнее солнце, со стороны Финского залива дул приличный прохладный ветер. Обычная погода для культурной столицы нашей необъятной Родины. Хорошо, что дождя не было… Василий Петрович, застёгивая ветровку, окинул взглядом Фонтанку от Египетского моста и до Английского мостика и предложил товарищу:
— Палыч, давай к речке спустимся. Когда ещё такой день будет?
— Согласен, коллега. И хотелось бы ещё услышать твоё мнение по поводу теперь уже нашего общего дела, — ответил советник юстиции и, прижав подаренную папочку к груди, первым резво перебежал проезжую часть в неположенном месте. Плащ развевался за спиной прокурорского работника, как крылья большой белой птицы. Опер рванул следом. Друзья спустились к небольшому историческому причалу и встали лицом к солнцу. Вниз ветер почти не попадал. Тихо и тепло… Только доносился гул от машин, проезжающих над головой по набережной Фонтанки. Майор милиции повернулся к товарищу.
— Алексей, сдаётся мне, что в обоих районах работает одна и та же группа. Один почерк: вначале перекидывают квартиру на своего человека, снимают бывшего хозяина с прописки, выжидают несколько месяцев и потом перепродают по рыночной стоимости. И всё законно и грамотно — без поддельных паспортов и фальшивых доверенностей. И пока без трупов.
— А зачем выжидают паузу для получения основных денег? Продавали бы сразу, раз собственники сами всё подписывают.
— Последний покупатель получается самый порядочный в цепочке и, скорее всего, даже не подозревает о первом пропавшем владельце. Квартиру уже почти не вернуть. Если только через уголовное дело.
— Резон есть, — согласился следователь, подставляя лицо солнцу.
— У них только с последней квартирой на Гороховой осечка вышла. Что-то пошло не по плану. И подставной собственник по адресу не живёт. Квартира стоит закрытая, замок новый.
— Интересно. А кто был первым владельцем?
— Там в моих записях найдёшь данные. Я только фамилию запомнил — Шильд.
— Из немцев, что ли? — Князев посмотрел на товарища.
— Вроде русский. Он вначале квартиру с матерью приватизировал в равных долях. Затем мама умерла, Шильд вступил в наследство и стал собственником всей недвижимости. А потом пропал месяц назад. Его тётка из Череповца приехала и заявление накатала.
— Недвижимость так и стоит, а самого хозяина видать хорошенько подвинули далеко и в сторону, — сделал вывод советник юстиции.
— Так и получилось, — согласился майор милиции.
— Жив ли сейчас этот самый гражданин Шильд? — задал риторический вопрос Князев.
Опер только молча пожал плечами. Алексей прищурился и с минуту разглядывал солнце, отражающееся в волнах Фонтанки. Затем повернулся к товарищу и сказал:
— Василий Петрович, заявляю официально — сегодня объединю весь материал в одно производство и возбужусь по статье 125.1. УК РСФСР. Как сам понимаешь, «Похищение человека». Завтра вынесу постановление об организации следственно-оперативной бригады для расследования нашего многоэпизодного уголовного дела. Возьму себе в помощники одного милицейского следователя, который возбудил дело по Центральному району. А ты, товарищ старший оперуполномоченный, тоже подбери себе гонца в отделе, чтобы за водкой бегать. Шучу.
— А бригадиром, конечно, себя назначишь? — усмехнулся Василий.
— Как вы любите говорить, господин милиционЭр — натюрлих.
— Мне тут стажёра дали. Шеф переманил из отдела дознания Курортного района. Интересный парнишка. И в пожарке успел поработать, и в армии шесть лет прапором оттрубил. Кстати, тоже в ГСВГ, в Дрездене. В прошлом году юридический факультет университета закончил. Зовут Тимур Кантемиров. Вот его и возьму.
— С университетским образованием и в операх бегает? Вася, а не боишься, что я его в прокуратуру переманю?
— Лёша, ты же знаешь, что у нас выдачи нет. Парнишке уже двадцать девять лет и пока лейтенант. Через год старлея должен получить. Не пойдёт он в следаки. Шустрый больно и с пистолета любит пострелять. Впрочем, как и ты. Расскажу при случае.
— Хорошо. Скидывайте свои рутинные дела и со своим стажёром завтра с утра ко мне в кабинет. Твоему шефу сегодня звонок будет от заместителя прокурора города, в определённых кругах более известного как БАС (Болдырев Александр Сергеевич). Работать будем, Вася!
— Вот чувствовала моя многострадальная жопа, что наша встреча добром не кончится.
— А кто же ещё раскроет это преступление, если не мы? — усмехнулся старший следователь и похлопал приятеля по плечу.
— Поработаем, Лёша, — старший оперуполномоченный протянул ладонь и добавил: — До завтра. Папочку не потеряй. Это подарок от российской милиции…
Глава 2
На следующий день в кабинете городской прокуратуры собрались все участники следственно-оперативной группы в количестве четырёх сотрудников. Следователь районного отдела по фамилии Паноян прибыл в форме старшего лейтенанта милиции, но уже с петличками сотрудника юстиции. Недавно следственные отделы милиции немного отделили от районных управлений внутренних дел и приблизили к юстиции. И если раньше сотрудник внутренних дел Паноян был старшим лейтенантом милиции следственного отдела районного управления милиции — СО УВД, то сейчас стал старшим лейтенантом юстиции того же следственного отдела, но уже — СУ при УВД Центрального района г. Санкт-Петербурга.
Районного следователя звали Лерник Сережаевич, и весь внешний вид молодого человека показывал, что офицер российской милиции любит и чтит свою форму. Чего стоила одна фуражка-аэродром, сшитая на заказ. По глубокому убеждению руководителя данной следственно-оперативной бригады советника юстиции Князева, следователи должны надевать свою форму только при вызовах к начальству или на церемонии награждений. И ещё в дни своих профессиональных праздников. Обычно сотрудники юстиции работали в костюме или джинсах и свитере, так как гражданам, прибывающим на допрос, психологически комфортнее беседовать с человеком в штатском, нежели в кителе с погонами. В этот раз Алексей Павлович посчитал, что следователь районного управления милиции облачился в свою форму только ради вызова в городскую прокуратуру на встречу со старшим группы. Уважил, так сказать…
