— На ноге остался ботинок. В воде, метрах в десяти от ноги, плавает что-то похожее на плечо, обнаженное, при нем часть человеческой головы. Рядом форменная фуражка. Это все. — Цю помолчал. — Хотите взглянуть сами?
— Нет, спасибо, полковник. — Сунь стряхнул с рубашки гранитную крошку с таким видом, словно мелкие осколки прилетели с другой планеты.
— В Политбюро правы, — резко произнес он. — Настало время покончить с этим абсурдом.
— Я рад, что увидел все это перед тем, как отправиться на задание. Хоть какая-то ясность. Буду помнить о том, что я делаю и зачем.
Сунь вытащил из нагрудного кармана квадратик папиросной бумаги и протер очки.
— Вы должны ехать через две недели. — Сунь пристально наблюдал за лицом Цю, словно не был уверен, что тот согласится. — Вы, кажется, не слишком довольны?
Цю поморщился:
— Тайвань… не люблю ни Саймона Юнга, ни его партнеров.
— Естественно. Ваше последнее задание едва не провалилось по его милости.
— Он похитил моего сына!
— Он держал вашего сына в качестве заложника, чтобы добиться свободы для себя и своей семьи. Вы сделали бы совершенно то же самое на его месте.
— Возможно. Но он создал мне семейные проблемы, которые… — Цю резко смолк, готовый откусить себе язык.
Сунь прищурился:
— Что?
— Ничего. Это неважно.
— Ваше благополучие очень важно.
Цю покачал головой, но поделиться ему хотелось.
— Моя жена стала чересчур осторожной. Вот и все.
— Понимаю. — Сунь внимательно посмотрел на него и сказал: — Отсюда вы поедете в штаб командования Военной зоны Фуцзяни. Потом — в Сингапур, через Шанхай и Гонконг. Все необходимое для вашего путешествия будет передано вам в надлежащее время. И еще, полковник…
— Да?
— Мне было бы интересно узнать в свое время, как Саймон Юнг отреагирует, узнав, что новый управляющий банком по совместительству и дивизионный командир бригады «Маджонг»!
Цю едва заметно усмехнулся:
— Я пришлю вам почтовую открытку, господин начальник.
Часть II
ДЕКАБРЬ — ЯНВАРЬ
Корпорация Тайвань
Казин, кряхтя, втиснулся в машину.
— Куда вы смотрите?
Крабиков поспешно изобразил радужную улыбку.
— На шубу, товарищ председатель, и на… на шапку.
— Нравится?
— Очень элегантно.
— Мне всегда хотелось иметь бобровую шубу и шапку.
Крабиков не мог припомнить, чтобы Олег Казин когда-либо признавался в любви к шмоткам. Опять пошел снег. На глазах у генерала ветровое стекло стало белым, и ему пришло в голову, что причуды Казина, появившиеся в последнее время, похожи на снежинки, падающие на грубую землю: вскоре снег покроет все, и неровная поверхность станет гладкой. Для Крабикова это был образ, олицетворявший приближение Казина к смерти: великое множество всяческих капризов и безрассудств, словно крошечные льдинки, от которых плоть стынет и разглаживается, пока не перестает биться сердце. А затем тело затягивает коркой льда целиком, и о нем забывают.
Чтобы оправдать неловкое молчание, Крабиков отвернулся и стал глядеть в окно. Декабрь стоял суровый, и, несмотря на постоянные усилия измученных солдат, без конца чистивших дорожки на территории Кремля, снег лежал по всей площади Ивана Великого. Машина генерал-майора Крабикова стояла возле здания Верховного Совета с заведенным мотором и обогревателем, включенным на полную мощность. Но теперь кровь его уже не так бодро струится по жилам, как зимой прошлого года. Вот что делает с человеком лето, проведенное в Крыму.
Лето… Приморск… Генерал вздохнул. Не все его воспоминания об этом времени были приятны. У Тайцзи приехал в Приморск вслед за Сунь Шаньваном. Трудно поверить, что прошло всего шесть месяцев — столько событий промелькнуло с тех пор. Крабиков слегка повернул голову и покосился на худую, высохшую фигуру. Он почти не видел лица своего шефа под неуклюжей меховой шапкой, настолько большой, что она сползла на лоб. Но то, что Крабиков увидел, ему не понравилось. Казин стал слишком стар для московских зим.
— Как в Берлине? — спросил Казин. — У говорил дело?
— С его точки зрения, да. Хотя…
— Расскажете по дороге. — Казин снял телефонную трубку и приказал шоферу: — Провези нас по проспекту Калинина, через реку, и остановись где-нибудь около «Украины». — Он улыбнулся Крабикову, наслаждаясь его удивленным взглядом. — Я заработал свободный денек.
Выходной. Сама мысль об отдыхе прежде была чужда натуре Казина. Еще одна снежинка улеглась на душу Крабикова и не хотела таять. Машина скользила по Калининскому проспекту, мимо здания Совета Экономической Взаимопомощи и по Кутузовскому мосту. Они подъехали к набережной и остановились напротив бронзового памятника Тарасу Шевченко. Некоторое время двое мужчин на заднем сиденье молча смотрели в окно. Мимо них за низким парапетом текла Москва-река. Ее ленивому течению преграждали путь толстые льдины. Эта картина напомнила Крабикову арктический пейзаж, который он видел с самолета.
Поерзав и устроившись поудобнее, Казин буркнул:
— Так что у вас?
Крабиков открыл портфель и извлек оттуда рапорт в прозрачной пластиковой папке.
— Все, как мы и ожидали. — Он пролистал несколько страниц. — Они хотят, как всегда, много оружия, боеприпасов, взрывчатки. «Формоза» — жадная организация.
— Они все одинаковы. Есть какой-то прогресс?
Крабиков резко вскинул голову.
— Они переманили на свою сторону нескольких достойных личностей. У них свои люди в армии, в исполнительном юане…
— Это они говорят. Но правда ли это?
— Думаю, правда. У брал с собой в Берлин нескольких друзей. Один из них — вполне подходящий человек по имени Ли Лутан. Я проверил. В картотеке тайваньской разведки он фигура номер четыре. Правда, очень трудно заставить его разговориться как следует. Он совсем не похож на У.
— В каком смысле?
— Ли больше слушает, чем говорит. Но то немногое, что он сказал, полностью совпадает с тем, что мы знали и раньше.
— Он, кстати, не говорил о своем новом управляющем банком?
Крабиков так искренне удивился, что Казин разразился смехом. Но в горле у него что-то забулькало, и он судорожно закашлялся. Неужели конец, подумал генерал. Приступ в роскошной машине. Гибель тела, облаченного в меха — прихоть старого революционера. Но Казин справился с собой и сказал:
— Человека, который управляет банком У в Тайбэе, зовут Цю Цяньвэй.
— Что?! Но вы уже занимались им в Бангкоке!
— Сорвалось. Как всегда. Мокрушники зарвались и наняли тайваньца. У них такой способ заметать следы — свалить неудачу на кого-нибудь другого. Но план обернулся против них.
— Так что же мы будем делать?
— Пока ничего. Перед нами стоят гораздо более серьезные проблемы: ГРУ.
— Пропавший китайский самолет?
— Да. Как там дело было, когда вы уехали, Крабиков? Напомните.
— Два месяца назад китайский истребитель опытной модели — модификация Шеньян Ф-6, кодовое название «Федор» — упал в самой южной точке Казахстана. По донесениям, пилот погиб… Информация не проходила по обычным дипломатическим и разведканалам… Спектрографические снимки со спутника показали странные ночные полеты над западным Китаем… Когда я уезжал, ничего еще не подтвердилось.
— Советский Союз отрицает, что имеет какие-либо сведения о пропавшем самолете, клянется выделить средства для восстановления той же модели… это я знаю. Ну, а теперь все подтвердилось! Это дело рук ГРУ. Как раз вовремя, к моменту заключения пакта Москва — Пекин. Что за «Федор»… и кто придумал это нелепое имя?
— Думаю, это дело рук НАТО, товарищ председатель.
— Так что же даст нам «Федор»?
— Скорее всего основную технологию, которая позволяет реагировать на голос, на команду, передаваемую пилотом или с земли.
— Иными словами, «Апогей».
— Да, хотя сомнительно, что он уже готов. Китайцы, я полагаю, расстроены?
— Рвут и мечут.
— А ГРУ?
— Там заняли оборонительную позицию. Самолет загорелся в воздухе и взорвался от удара о землю, — ворчал Казин. — Они должны были валяться у наших ног, когда все это вышло наружу, но теперь у них есть могущественные друзья в Политбюро. Стратегически «Апогей» очень важен. Соединенные Штаты пока еще и близко не подошли к компьютерам, которые реагируют на голос. «Апогей» даст нам огромные преимущества. И для Кремля это значит гораздо больше, чем листок бумаги с подписями. Так что в целом они склонны простить ГРУ этот захват, но ругают их за неуклюжесть.
— Почему, черт возьми, они не могли подождать? — Крабиков злился. — Мы могли бы получить технологию «Апогея» по пакту.
— Очевидно, ГРУ об этом никто не сообщил.
