— Пожалуйста, не хлопайте дверью, наш дом — исторический памятник.
Затем мы устроили небольшое военное совещание.
— У тебя есть какая-нибудь идея? — спросил Грай.
— Искать в городе грузовую машину, которая могла сбить Левитина, — дело, может быть, и стоящее, но оно потребует проверки тысяч машин, понадобится целая рота оперативных работников. Это нам не по силам.
— Согласен, эту ниточку не вытянуть. Вообще, положение сложное. Решение, которое мы приняли накануне, могло дать результат. Но надо было догадаться и поставить скрытую охрану скорняку. Мы кого-то потревожили, но кого? Со всеми, кто знал о попытке подкупа Левитина, милиция побеседует. Но, полагаю, это не приведет ни к каким результатам. Непонятно, кого искать, за кем наблюдать. Хоть какое-нибудь предложение у тебя есть?
— Собственной идеи нет, как нет и у вас. Но я могу подсказать, где ее найти.
Грай глянул на меня недоверчиво.
— Не знаю, кто вас учил вести расследование, — сказал я, — но, наверное, этот человек мог изобразить любое дело в графике. На книжной полке лежит большой лист ватмана, разрисованный вами. Загляните — там начертан план наших действий.
— Уже освоился в доме и начинаешь знакомить меня со своим юмором?.. Так вот, слушай: нам остается либо сидеть сложа руки, то есть отказаться от дела, либо пойти на авантюру — провоцировать жулика и убийцу к дальнейшим действиям. А когда он начнет действовать — схватить его.
— Я с детства мечтал работать подсадной уткой. Интересно, куда вы меня пошлете?
— Поезжай к кошколовам, попробуй их попугать. Спрашивай, кто из них в воскресенье вечером украл на Суворовском из квартиры кота, есть ли у них алиби? Спроси, кто убил Левитина? Покажи фотографию из морга, может, они знают Сергея, были у него клиентами.
Я приуныл.
— Непросто провоцировать кошколовов — ребята крутые, бока могут намять.
— А ты осторожнее, не лезь на рожон…
Прямо из кабинета я прошел на кухню. Бондарь кивнул на часы:
— Обедать еще рано.
— Конечно, — согласился я, — нарушать режим — грех. Но Грай дал срочное задание: послал в компанию головорезов. Мне их придется дразнить. Натощак не справлюсь.
— Бить станут? — посочувствовал капитан.
— Да, как провокатора. Если поймают.
— Ладно, выдам обед сухим пайком. Возьми сало из холодильника и сейчас яичницу с колбасой сделаю. Запьешь компотом, от завтрака остался. Станешь плотный, как мячик. Все тумаки начнут отскакивать бесследно.
Старый капитан жалел меня, но скрывал это за грубоватым юмором.
Городская справочная сказала, что у них контора кошколовов не числится. В телефонном справочнике я ее тоже не нашел. Пришлось звонить в «Вечернюю Неву».
Дмитрий Кокорин недоуменно поинтересовался:
— Что это вы за кошек взялись?
— Мыши одолели, — ответил я.
— По беспокоящему вас вопросу можете обратиться в комбинат по благоустройству города, — ехидно произнес Дмитрий и назвал телефон и адрес. — Бригадир группы по отлову бродячих животных Евгений Кулик.
Контора, где размещались кошколовы, находилась в небольшом грязном доме. Во дворе у забора стояли два больших железных ящика, в какие обычно жильцы и дворники выносят помои для свиней.
Оба эти бака были полны дохлых кошек, несколько голов со стеклянными глазами даже свешивались из-под крышек.
Я увидел эти баки. И хоть считал себя человеком бывалым, но тут словно на стену наткнулся — не мог идти дальше, ноги не шли. Сколько же надо было обшарить чердаков, подвалов, лестниц, чтобы наловить эдакую груду кошек! Я понимал, что количество диких кошек в городе должно быть ограничено, что они разносят болезни, опасные для человека. Но эти ящики… Надо же и к бездомным кошкам относиться как-то по-человечески. Они не виноваты, что бездомные.
Я стоял, как загипнотизированный, и не слышал, что подъехала машина.
Кто-то подошел сзади, хлопнул меня по плечу. Я вздрогнул и резко обернулся. Передо мной стоял рослый, с резкими чертами лица мужчина из тех, кто сначала бьют, а потом спрашивают. Обут он был в тяжелые ботинки с толстой подошвой, в руках держал рукавицы из грубой материи и палку с петлей на конце — страшное орудие своего труда. Позади стояла спецмашина — фургон. Мужчина был сильно раздражен и слегка покачивался, видно, принял с утра стакан и теперь явно нуждался во втором.
— Ах, ты, корреспондент поганый! — зарычал он на меня. — Я же тебя в прошлый раз предупреждал: больше не приходи. Видно, ты ничего не понял и опять здесь с фотоаппаратом шаришь, ишь, как на помойку уставился, оторваться не можешь. Знаю я таких писак-помоечников, сейчас я тебя проучу.
Мне сильно не понравилась приветственная речь кошколова.
Петлей он выхватил из бака облезлую, в лишаях, кошку и, размахивая ею, направился ко мне.
— Что, негуманно петлей ловить кошку за шейку?.. А ну-ка, погладь киску, не бойся, у тебя будет всего лишь лишайчик, и волосики полезут из головки, станешь ты лысеньким. Х-ха, испугался корреспондентик!.. Куда же ты пятишься?
Я решил сбить его с позиций.
— Мне нужен бригадир Кулик.
— Я Кулик, — притормозил мужчина.
— Может, для начала примем по стакану?
— С корреспондентами не пью, — прохрипел он, но предложение его заинтересовало. — Что тебе надо?
— Мне нужен человек, который кошку из чужой квартиры может увести.
— А ты кто такой?
— Заказчик.
— Заказчики нам по телефону в контору звонят, диспетчер вызовы принимает.
— А у меня особый заказ, в чаете ом порядке.
Он стоял, слегка покачиваясь, и по наморщенному лбу было видно, каких усилий ему стоили раздумья. Я решил обострить ситуацию.
— Кстати, где вы были в воскресенье в двенадцать ночи?
— А ты кто, легавый?
— Нет, я не из милиции, я частный…
— Ах, ты меня купить решил!.. — зарычал он и замахнулся палкой. Я нырнул ему навстречу и поставил ножку. Он грохнулся на асфальт. Я слегка надавил ему на грудь. — Говори, где был вечером в воскресенье?
Падение слегка протрезвило его.
— Дома, — прохрипел он.
— Кто может подтвердить?
— Мать не даст соврать.
Он посмотрел за мою спину. Я оглянулся. Открылись дверцы спецмашины, и из нее выпрыгнули двое мужчин в ватниках, с палками в руках. Настроены они были решительно и разошлись в стороны, окружая меня.
Я выбрал того, что казался менее разворотливым, сделал ложный выпад и, когда он махнул палкой, прикрылся локтем, пробежал мимо него.
Они быстро сомкнули строй и молча пошли на меня.
Я решил подлить масла в огонь:
— Где вы были в воскресенье в двенадцать ночи, говорите быстро.
Одна палка просвистела совсем близко от моей головы.
Я понял, что спровоцировал их достаточно эффективно, а в данный момент неразумно надеяться на вежливый ответ. И ретировался несколько быстрее, чем мог ожидать от себя.
Домой приехал без десяти пять. Наверное, имел вид несколько растрепанный, потому что Бондарь осторожно поинтересовался:
— Что, побывал в переделке?.. С тобой все в порядке?
Я заглянул в зеркало и увидел на лбу ссадину.
Когда я успел схлопотать по лбу? Хотя встречу с кошколовами нельзя было назвать холодной, вот сгоряча и не почувствовал.
— Заживет как на собаке, — беззаботно махнул я рукой.
— Ну-ка сядь, Виктор, — капитан выдвинул табуретку из-под стола. — Сейчас лечить буду.
— Стоит ли беспокоиться, царапина…
— Садись! — рявкнул он. — Мальчишка! Сегодня царапина, а если грязь попала, завтра разнесет физиономию… может, тебе инфекцию занесли.
Я сел, сдержанно усмехнулся.
— Только не зеленкой, буду два дня ходить меченый.
Капитан открыл дверцу кухонного шкафа, засунул руку в глубину за пакет с гречей и извлек бутылку «Столичной» водки.
— Держу на всякий случай, про запас, — пояснил он.
Я думал, что он для профилактики нальет мне рюмку, но капитан смочил водкой кусочек ваты и прижег ссадину на лбу. Ссадина защипала, я дернулся.
