Молодой человек подошел, протягивая дяде ключи, и сказал:
– Спасибо, дядя, вот это тачка!
Бешеный Сэм протянул руку и потрепал племянника по волосам.
– Ты имеешь в виду переднее сиденье или заднее?
– Оба!
Ди Стефано погрозил ему пальцем.
– Я надеюсь, что не найду использованные резинки под сиденьем…
– Кому они нужны? – обаятельно улыбнулся Маленький Сэм.
Сэм-старший шутливо хлопнул парня по щеке.
– Тем, кто не хочет, чтобы их пенис почернел и отвалился, вот кому. Не прикидывайся дурачком!
Молодой человек рассмеялся, покачиваясь на пятках. Он спрятал руки в карманы пиджака. Что-то беспокоило мальчика – его дядя, обладавший прекрасной интуицией, это заметил.
– Что тебя тревожит, Сэмми? Проблемы на работе? Сглотнув, племянник кивнул.
– Понимаешь, из-за меня… Мы можем об этом поговорить? Я хочу с тобой посоветоваться, дядя.
– Конечно, конечно. – Сэм указал на только что убранный гараж. – Заходи в мой офис.
Дядя и племянник уселись на стулья возле верстака. Сэмми оперся на локоть и стал похож на больного ребенка, – ребенка, готового заплакать.
Молодой человек пожал плечами, тряхнул головой, но в глаза дяде не посмотрел.
– Эта работа… Я не знаю, дядя. Я просто не знаю.
– Чего не знаешь?
– Не знаю, подхожу ли я для нее, – он тяжело вздохнул. – Понимаешь, я думал, что я крутой, но я никогда не был драчуном. В школе.
– Я знаю. Ты хороший парень. Я горжусь тобой. И тетя Анита тоже.
Маленький Сэм благодарно улыбнулся.
– Я знаю. И это много значит для меня… Но я хочу сказать, что когда я дрался, я никогда не был задирой. Я просто защищался.
– Не давал себя в обиду.
– Не давал себя в обиду, да, дядя, правильно. Но выбивать долги… Я не знаю, как тебе это сказать, но…
– О малыш, только не говори мне, что ты жалеешь этих лентяев.
Наклонив голову от стыда, парень кивнул.
– Вроде того. То есть… я чувствую себя как… не знаю… как будто я обижаю кого-то, кто слабее меня.
Сэм почувствовал, как волна разочарования пробежала по его телу. Он дотронулся до руки молодого человека и сказал:
– Малыш, малыш… не думай об этом. Они же просто конченые козлы.
– Я знаю, но…
– В основном это азартные игроки, грабители и воры, у которых не хватает ума не просаживать деньги так же быстро, как они им достались.
Парень сглотнул и покачал головой.
– Дядя, некоторые из них гражданские… просто бизнесмены, которые прыгнули выше головы и теперь не могут пойти в банк или в кредитный союз, или…
– Никто не угрожает им пистолетом и не заставляет занимать у нас деньги, сынок. Никто.
– Недавно я сломал одному парню руку, а потом я вышел на улицу и меня вырвало. – Молодой человек содрогнулся.
– Кто-нибудь это видел?
– Нет. Нет.
– Хорошо. – Сэм наклонился, опершись на верстак. Сцепив пальцы, он сказал: – Ты не можешь ничего чувствовать к ним. Психическая невосприимчивость – это все, что у нас есть.
Маленький Сэм взглянул на него, нахмурив брови.
– Я не понимаю, дядя. Психическая?…
– Я хочу напомнить тебе, благодаря чему мы получаем семь баксов с пяти, которые занимаем. Благодаря страху. Если они не будут нас бояться, мы останемся ни с чем. Я расскажу тебе притчу.
– Как в церкви? – прищурился молодой человек.
– Не совсем. – Сэм поерзал на стуле. – Однажды копы пришли к парню, скажем, ко мне. И говорят: «Сэм, мы думаем, что это ты убил тех двух парней, тех грабителей, которых нашли в багажнике машины в Саут-Сайде». А этот парень говорит копам, допустим, это я говорю: «Ну разве вы не знаете, что они покончили жизнь самоубийством?» А копы таращатся как дураки и говорят: «Сэм, им обоим выстрелили в затылок! Как самоубийца может выстрелить себе в затылок?» А парень отвечает, пусть это буду я: «Они совершили самоубийство, когда решили обмануть Сэма Ди Стефано!..» Хорошая притча, правда?
– В общем, я понял, в чем мораль этой притчи, – вздернул брови молодой человек.
– Ну ты что, боишься крови?
– Нет… Мне просто трудно смотреть на людей не как на… людей.
– О, они люди, – кивая, ответил Сэм. – И это хорошо. Если бы это были просто чертовы бессловесные животные, как какая-нибудь лисица, которая забралась в твой курятник, они бы не смогли сделать выводы, не так ли?
Маленький Сэм прищурился.
– Так вот что я делаю, когда ломаю им руку или ногу… Заставляю их сделать выводы…
– Ты только выполняешь нашу часть договора и помогаешь этим козлам выполнить их часть. Это психология, понимаешь, – пожал плечами Сэм.
– Психология, основанная на вбивании в голову элементарных истин, да, дядя?
Внезапно Сэм понял, почему этот парень не смог поступить в колледж, несмотря на успехи в футболе.
– Ты слышал про мои ножи для колки льда?
– Конечно, – хмыкнул Маленький Сэм. – Говорят, что у тебя больше ножей для колки льда, чем кисточек у Пикассо.
– Да, и я рисую картины, в которых больше смысла, чем у этих современных мазил… Ты знаешь, что хорошего в ножах для колки льда? Хорошо, что они выглядят ужасно, отвратительно. – Он сжал в руке воображаемый нож, и оба посмотрели на него. – Действительно мерзко. Никому не нравится видеть нож для колки льда в руке человека, которому ты должен деньги.
– Этоя понимаю.
– Но главная прелесть в том, что нож для колки льда оставляет маленькие отверстия. Есть множество чувствительных мест на теле, которые можно пощекотать этим ножом так, что несчастный ублюдок будет просто визжать от ужаса, и… – Сэм пожал плечами, – не нанести при этом особого вреда.
– Можешь научить меня? – прищурился парень.
– Конечно! Я покажу тебе место на животе, куда ты можешь уколоть должника и даже не порезать при этом одежду. Или в мошонку, например, так, чтобы не попасть в яички, это тоже производит впечатление. Даже на горле есть безопасные места. Господи, горло, они думают, что все, доигрались! И знаешь что? После этого они никогда не забывают заплатить.
– Такие опасные места… Ты никогда не промахивался?
– Ну… один парень умер. Я не знал, что у него плохо с сердцем. Была зима. Мы вытащили его и запихнули в канализацию. Но когда началась весна, канализация засорилась, и люди из санитарного управления достали тело ублюдка, которое прекрасно сохранилось во льду, будто останки чертова мамонта… Смешной был случай!
Пока Сэм смеялся, молодой человек спросил:
– И ты никогда не попадался?
– Нет. У нас всегда все было схвачено. И сейчас тоже. Маленький Сэмми медленно покачал головой, с восхищением глядя на дядю.
– Как ты всему этому научился, дядя?
– Голова на плечах и опыт. Да, и способности у меня к этому были.
– К психологии.
– К психологии! Ты знаешь Пасти Коллета?
– Он был одним из твоих лучших людей, да? – кивнул юноша.
– Да, таких больше нет… По крайней мере после того, как я его проучил.
Пасти был крупным мускулистым мужчиной под два метра ростом, большинство должников предпочитали заплатить, просто посмотрев на него.
– Лет десять назад, – сказал Сэм, – я узнал, что Пасти скрывал часть сборов, – развел меня, можешь себе представить? Где-то тысяч на пятьдесят.
– И что ты сделал, дядя? – спросил парень, присвистнув.
– Мы привезли его в подвал ресторана дяди Марио, связали и выбили из него все дерьмо.
– И никаких ножей для колки льда?
– Нет. Это был урок, который ему запомнился на всю жизнь. Через три дня я пригласил всю его семью, жену, детей, судей, политиков и колов. Его жена волновалась из-за того, что он долго не появлялся. Она не знала, что с ним случилось. Я сказал ей, что он выполняет для меня кое-какую работу и я хочу отблагодарить его на этом ужине.
Маленький Сэмми начал улыбаться, выражение его лица говорило, что он знает: все закончится хорошо…
– В конце концов, – продолжил Сэм, – последнее, что мы сделали с Пасти, – приковали его цепью к горячему радиатору… это тоже было зимой, понимаешь… значит, он начинает выть, как ему горячо. Ну, и я, дядя Марио и Чакки, и Галло, мы помочились на него.
Лицо Маленького Сэмми застыло.
– О, не будь слабаком, мальчик! Он это заслужил. И я поднимаюсь наверх, где все ужинают, и произношу речь в честь Пасти, только это не пустая болтовня про то, какой он хороший парень. Я говорю, что Пасти разбил мое сердце, украв у меня, но я так его люблю, что решил его простить. И тут ребята затаскивают Пасти и бросают его посреди комнаты, голого, в ожогах и в моче.
