Сауфвуд оттолкнул ее от кресла.
— Да ты даже законов не знаешь, бумагомарака, а туда же. В испанскую полицию нравов! Вот насмешила своей херовой шуточкой. Уж если хочешь пришить мне дело, сначала попрактикуйся там, у себя.
Пот градом катился по его лицу, когда он с жужжанием подъехал к выходу.
— Вон из моего дома! — в ярости заорал он.
Через минуту Анна оказалась за воротами его особняка. Она знала, что больше ей к нему не попасть. Ее выгнали, и она не справилась с заданием. Но объяснить Лангтону, почему так произошло, будет трудно. А если у Сауфвуда есть важная информация, вряд ли они ее когда-нибудь получат.
— Вы быстро обернулись, — с улыбкой заметил Рон. — Куда мы сейчас отправимся?
— Вернемся в аэропорт! — выпалила она.
Анна вспотела не меньше Сауфвуда. Мойра посоветовала ей надеть что-нибудь с застежками до шеи, и она по глупости выбрала кремовый свитер. Он промок от пота и прилип к ней, точно клейкий лист.
В аэропорт она прибыла заблаговременно и наконец смогла передохнуть. Анна села в зале ожидания и принялась размышлять о своей неудаче. Что же ей сказать Лангтону? Как выйти из положения? Может быть, не стоит все так драматизировать? И лучше ограничиться коротким сообщением: этот коп-пьяница хотел получить деньги даром, а никакой информации у него нет.
В половине седьмого пассажиры услышали объявление. Рейс до Лутона откладывался из-за возникших проблем с электричеством. Через двадцать минут их проинформировали, что рейс отменен и следующий самолет вылетит только утром.
* * *
Мойра постучала в кабинет Лангтона, вошла и увидела, что шеф довольно мрачен. Ей не хотелось усугублять его уныние, однако она все же сообщила:
— Трэвис не вернется до утра.
— Как это?
— Я с нею сейчас связалась. Вылет отменен. Она говорит, что ничего не выяснила у Сауфвуда.
Лангтон покачал головой.
— Я ведь знал, что мы потратим время попусту. Выходит, мы должны будем оплатить ночную задержку? А билет, между прочим, стоит свыше ста фунтов.
— Они возместят убытки. За это отвечает аэрокомпания.
Мойре не терпелось покинуть его кабинет.
— Передайте Трэвис, что я хочу ее видеть, — пробормотал Лангтон, прежде чем она закрыла дверь.
Начальница попросила его представить последние данные. Интересно, как он сумеет отчитаться? Следов ДНК на тампонах не нашли и, хотя в лаборатории для них воссоздали слепок верхних зубов, какой в нем смысл, если им некого подозревать. Время работало против них. Труп Мелиссы обнаружили больше месяца назад, и ее дело «остывало» с каждым днем. Чем дольше тянулось расследование, тем быстрее таяли надежды получить хоть какую-то новую информацию.
В кабинете появился тоже заметно помрачневший Майк Льюис.
— Нет, никто не звонил. А ребят мы отпустили. Кончили допрашивать друзей Мелиссы и ее семьи. Безрезультатно. Ни у кого из них нет «Мерседеса». В общем, все засыхает на корню, верно, шеф?
— Да уж, — угрюмо отозвался Лангтон и в очередной раз перетасовал лабораторные снимки со слепками зубов.
— Кроме них, мы ничего не получили. И знаем, что ублюдок откусил у нее кончик языка.
Льюис с отвращением поглядел на фотографии.
— Хенсон считает, что подонок, возможно, прокусил ей насквозь язык, когда начал насиловать, боялся, как бы она не закричала.
— Ублюдок, — повторил вслед за шефом Льюис. — А как там у Анны? Удалось ей раздобыть информацию?
— Это ты о Трэвис? Насколько мне известно, она пьет сангрию в приморском баре. Вылет ее самолета задерживается, и она проведет ночь в Испании.
— Вот херня! — выругался Льюис. — Как бы я хотел туда съездить.
* * *
Анна решила, что ей нужно вернуться на виллу Сауфвуда. Конечно, повторный визит к выгнавшему ее пьяному грубияну не мог доставить удовольствия. Однако она чувствовала — ей следует еще раз попытаться выяснить, что ему известно и не блефует ли он. Анна вышла из терминала и столкнулась с Роном.
— Я только что услышал, что ваш вылет задерживается. И подумал — вот сейчас я вас встречу. Могу отвезти вас в один отличный отель, «Б и Б». Там все очень дешево, а владелец — мой приятель.
— Нет, прошу вас, давайте опять поедем на виллу. — Она села в его пропахшее потом такси. Уж лучше иметь дело со знакомым водителем, чем стоять и томиться в длинной очереди с другими пассажирами.
— А вы хоть знаете, кто этот тип? Ну, ваш хозяин особняка?
— Да.
— Он отставной коп.
— Да. Мне это известно.
— Я тут успел перекинуться парой слов со своим другом.
— Неужели?
— И в доме у вашего копа снимают порнофильмы. А этот в «Корнише» негодяй, каких мало, и настоящий мафиози. Он ими руководит. Вы ведь из полиции нравов?
Анна закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья.
— Нет.
— Какие же у вас с ним могут быть дела?
Она вздохнула. Рон с любопытством посмотрел на нее в зеркало заднего обзора.
— Я расследую убийство вместе с группой коллег, — сухо пояснила Анна.
— Вы не шутите? Уж слишком вы молоды.
— Что же, такое случается. — Она попыталась представить себе, что ее ждет на вилле Сауфвуда и как ей нужно будет действовать. Снова зажмурила глаза и подумала, а как бы поступил отец, окажись он на ее месте?
— И для чего он вам понадобился? — продолжал донимать ее Рон.
Анна открыла глаза и стиснула зубы.
— Мы охотимся за серийным убийцей. А этот отставной коп говорит, будто у него есть информация, но без вознаграждения он мне ее не сообщит.
— Да вы у него и десяти минут не пробыли. Вылетели оттуда пулей.
— Он меня выгнал!
— Неужели вы хотите к нему вернуться? Разве вам не обидно?
— Да, верно, Рон. Мне обидно, но я должна к нему вернуться.
— А что вы будете делать?
— Сама еще толком не знаю.
Рон опустил руки, оставив руль, и повернулся к ней лицом.
— Знаете, как бы я с ним обошелся?
— Если вы не будете следить за дорогой, мы оба попадем не на виллу, а в морг, — рассердилась Анна.
— Извините, я просто разволновался от ваших слов.
Какое-то время они ехали молча. Затем Рон снова повернулся к ней.
— Мой вам совет: припугните его.
— Простите, я не поняла?
— Обычно страх заставляет говорить. Так что припугните его посильнее, милая. Когда вы делаете в штаны, то всегда в чем-нибудь признаетесь. Уж мне-то известно. Вот почему я сразу отъехал от его бассейна. Ведь там эти ублюдки снимают порнуху. А у меня с ними разговор короткий — коленом в пах, кулаком по голове, и пусть себе летят со ступенек.
— Прошу вас, перестаньте болтать и следите за дорогой.
Она наклонилась к переднему сиденью.
— Виноват. Но все же надавите на него покрепче, милая, если он что-то знает об этом серийном убийце. Держитесь увереннее и не отступайте!
— Спасибо, Рон, но я сомневаюсь, что смогу кого-нибудь ударить коленом в пах.
Она вновь откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Анна была убеждена, что обращаться к Сауфвуду с вежливой просьбой помочь в расследовании бессмысленно. Однако она вовсе не собиралась бить его по голове. Ворота виллы были открыты, и Анна с облегчением вздохнула. Она распорядилась, чтобы Рон остановил такси за воротами. А не то Сауфвуд раньше времени догадается о ее возвращении. Рон вышел из машины, намереваясь ее проводить, но Анна остановила его и сказала, что он должен ждать ее в машине.
— У меня в «бардачке» есть полицейская дубинка. Вожу ее с собой для безопасности. Если вдруг сядет какой-нибудь настырный пассажир. Не хотите ее взять?
— Нет, спасибо. Просто сидите и ждите.
В темноте Анна выглядела совсем маленькой и беззащитной. Он понаблюдал, как она расправила жакет и двинулась по дороге к особняку.
Она позвонила по селектору и, еще не сказав ни слова, услыхала тяжелый вздох и голос Сауфвуда:
— Опять ты опоздал! Оставь все у двери.
Парадная дверь с жужжанием распахнулась, и Анна вошла в дом. Сначала в холле было темно, но вскоре его залил пугающий желтоватый свет. К ней со скрипом подъехало кресло Сауфвуда, и голос, как будто отделившийся от скрытого тенью грузного тела, произнес:
— Наверное, ты не откажешься выпить со мной на посошок, Марио?
Когда кресло выбралось на свет, она увидела изумленное лицо Сауфвуда.
— Какая это блядь сюда приперлась? А я-то думал, мне принесли пойло.
Анна покачала головой.
— Не повезло вам, Барри. Это опять я. И не уйду от вас, пока вы не скажете все, что вам известно. К тому же я не одна. За воротами меня ждет патрульная машина.
— Что?
— Я могу вас арестовать прямо сейчас, — пригрозила она.
— Да неужели? — ухмыльнулся он — И в чем же вы меня обвините? В том, что я описал штаны?
— В том, что вы предоставили свое помещение для съемок порнографических материалов.
