– Я не понимаю, доктор.
– Это выражение не имеет смысла в английском языке, но, если вы скажете его на итальянском, неужели оно вам ни о чем не напомнит? Организация убийц, возглавляемая Большим Человеком?
Последовало долгое молчание.
– Коза ностра?
– Кто еще мог собрать столько убийц и такой арсенал оружия? Кислота, бомбы, пистолеты? Помните, я говорил вам, что человек, которого мы ищем, должен быть выходцем из южных стран Европы или латиноамериканцом? Он итальянец!
– Это не имеет смысла. С какой стати Коза ностра хочет вас убить?
– Не имею понятия. Но я прав. И это согласуется со словами Моуди. Он говорил, что за мной охотится группа людей.
– Это самая безумная идея, которую я когда-либо слышал, – заметил Анджели. И после паузы добавил:
– Но, полагаю, все возможно.
Джад почувствовал безмерное облегчение. Если бы Анджели отказался его слушать, к кому еще ему обращаться?
– Вы кому-нибудь говорили об этом?
– Нет.
– И не надо! Если вы правы, от этого зависит ваша жизнь. Не появляйтесь около квартиры и кабинета.
– Хорошо, – пообещал Джад. – Кстати, не знаете ли вы, получил Макгрейви ордер на мой арест?
– Да, – ответил Анджели и, поколебавшись, добавил:
– Если Макгрейви вас схватит, вы не доберетесь живым до полицейского участка.
Мой Бог! Значит, он прав насчет Макгрейви. Но он не верил, что лейтенант – организатор всех убийств. Кто-то направлял его… Дон Винтон. Большой Человек.
– Вы меня слушаете?
– Да… – во рту у Джада пересохло. Мужчина в сером пальто стоял у телефонной будки и смотрел на него. Тот ли это мужчина, которого он видел раньше?
– Анджели…
– Да?
– Я не знаю остальных убийц. Я не знаю, как они выглядят. Как мне остаться в живых, пока их не поймают? Мужчина по-прежнему смотрел на него.
– Мы выйдем прямо на ФБР. У одного моего приятеля там большие связи. Он позаботится о вашей безопасности. О'кей? – голос Анджели вселял уверенность.
– О'кей, – благодарно ответил Джад.
– Где вы находитесь?
– В телефонной будке в нижнем вестибюле здания Пан-Ам.
– Никуда не уходите. Держитесь в гуще людей. Я к вам еду, – раздались короткие гудки, Анджели положил трубку.
Макгрейви положил трубку на рычаг, а в груди возникло щемящее чувство. За долгие годы он привык иметь дело с убийцами, насильниками, мерзавцами всех мастей, и глубоко внутри у него сформировалась защитная оболочка, дающая возможность по-прежнему верить в доброту и человечность.
Но продажный полицейский – это совсем другое дело. Коррупция полицейских – это та ржавчина, которая разъедает все изнутри. За спиной послышались шаги, а затем невнятные голоса, но он не обернулся. Двое полицейских провели здоровенного верзилу в наручниках. У одного был синяк под глазом, другой прижимал платок к разбитому носу. Эти парни каждый день рискуют жизнью, но никогда не попадут на первые страницы газет. А полицейский-преступник всегда будет сенсацией. И кто? Его собственный напарник.
Поднявшись, он вышел в коридор, подошел к кабинету капитана и, постучав, вошел. За обшарпанным столом с сигарой во рту сидел капитан Бертелли, рядом с ним два агента ФБР.
– Ну? – спросил капитан, подняв голову.
– Все точно, – ответил Макгрейви. – Сержант подтвердил, что он зашел и взял ключ Кэрол Робертс в среду днем и вернул его около полуночи. Поэтому тест на парафин дал отрицательный результат. Он проник в кабинет доктора Стивенса, воспользовавшись настоящим ключом. Сержант не задал никаких вопросов, потому что знал, что Анджели работает по этому делу.
– Вам известно, где он сейчас? – спросил младший из агентов.
– Нет. Мы потеряли его след. Он может быть где угодно.
– Он охотится за доктором Стивенсом, – вмешался второй агент.
– Какие шансы у доктора остаться в живых? – спросил капитан Бертелли.
– Если они найдут его первыми, никаких. Капитан кивнул.
– Мы должны найти его. И мне нужен Анджели. Живым или мертвым, – он посмотрел на Макгрейви. – Но он должен быть здесь.
– Кто-нибудь знает, что вы уехали со мной? – спросил Анджели.
– Ни один человек, – успокоил его Джад.
– Вы никому не говорили о своих подозрениях насчет «Коза ностры»?
– Только вам.
Они пересекли мост Джорджа Вашингтона и направились в Нью-Джерси. Как все изменилось. Раньше его наполняло предчувствие беды, а теперь, рядом с Анджели, он больше не чувствовал себя дичью. Он стал охотником. И эта мысль принесла удовлетворение.
По предложению Анджели Джад оставил взятый напрокат автомобиль и пересел в полицейскую машину детектива. Они мчались на север по Интерстейт Парквей. В Оранджбурге они свернули и направились к Олд Таппану.
– Просто потрясающе, доктор, что вы разобрались в происходящем.
– Мне следовало понять это раньше, когда стало ясно, что тут замешан не один человек, а организация, использующая профессиональных убийц. Думаю, Моуди заподозрил это, как только обнаружил бомбу в моей машине. Они имеют доступ к любому оружию.
И Анна. Она участвовала в операции, подготавливая его убийство. Тем не менее он не испытывал к ней ненависти. Что бы она ни сделала. Анджели свернул на узкую дорогу, ведущую к лесу.
– Ваш друг знает о нашем приезде? – спросил Джад.
– Я позвонил ему. Он готов нас принять.
Они проехали чуть больше мили и остановились перед высокими воротами. Наверху Джад заметил небольшую телевизионную камеру. Раздался щелчок, ворота раскрылись и тут же захлопнулись вслед за ними. Теперь они ехали по длинной аллее. Впереди, сквозь деревья, Джад видел огромный дом. На крыше в лучах зимнего солнца сверкала бронзовая белочка.
Без хвоста.
В залитом неоновым светом, звуконепроницаемом центре связи полиции Нью-Йорка двенадцать операторов, по шесть с каждой стороны, сидели перед гигантским коммутатором. Как только поступал сигнал, оператор по пневмопочте передавал его содержание диспетчеру, который, в свою очередь, связывался с полицейским участком или патрульной машиной. Звонки не прекращались ни днем, ни ночью. Они обрушивались на операторов, как река трагедий, текущая от обитателей метрополиса. Мужчины и женщины, испуганные, одинокие, отчаявшиеся, пьяные, избитые, умирающие…
В этот понедельник напряжение в центре возросло еще больше. Хотя операторы по-прежнему с предельным вниманием делали свое дело, они ощущали присутствие детективов и агентов ФБР, которые приходили и уходили, отдавали и получали приказы, развертывая огромную электронную сеть для поимки Джада Стивенса и Френка Анджели.
Войдя, Макгрейви увидел, что капитан Бертелли разговаривает с Алланом Салливаном, членом муниципальной комиссии по преступности. Макгрейви встречал его раньше и знал как честного и решительного человека. Заметив детектива, капитан замолчал и вопросительно посмотрел на него.
– Кое-что есть", – сказал Макгрейви. – Мы нашли свидетеля, ночного сторожа из дома напротив. В среду, когда неизвестные вломились в кабинет доктора Стивенса, он как раз дежурил и видел, что в подъезд вошли двое мужчин. Они открыли дверь своим ключом, поэтому он решил, что они там работают.
– Вы показали ему фотографии?
– Да. Он опознал Анджели.
– Считается, что в среду Анджели находился дома в постели?
– Да.
– Как насчет второго мужчины?
– Сторож его плохо рассмотрел. Один из операторов повернулся к ним.
– Вас, капитан. Дорожная полиция Нью-Джерси.
– Капитан Бертелли слушает, – сказал он, взяв трубку. – Вы уверены?… Хорошо!… Направьте туда все машины. Перекройте дороги. Чтобы мышь не проскочила. Держите нас в курсе… Благодарю, – он взглянул на Макгрейви и Салливана. – Похоже, нам повезло. Патрульный в Нью-Джерси заметил машину Анджели в районе Бранджбурга. Дорожная полиция сейчас прочесывает этот район.
– Доктор Стивенс?
– Сидел рядом с Анджели. Живой. Не волнуйтесь. Они их найдут.
Макгрейви достал две сигары и, зная, что Салливан не курит, протянул одну Бертелли, а вторую взял себе.
– Мы узнали некоторые интересные подробности из жизни доктора Стивенса, – сказал он, выпустив облако дыма. – Я только что говорил с его другом, доктором Петером Хадли. Несколько дней назад, когда Хадди зашел в кабинет к доктору Стивенсу, он застал там Анджели с пистолетом в руке. Анджели понес какую-то чушь о том, что они ждут вора. Но я думаю, что появление доктора Хадли спасло Стивенсу жизнь.
– Как вы вышли на Анджели? – спросил Салливан у Макгрейви.
– Сначала прошел слух, что Анджели берет деньги с владельцев магазинов. Когда я стал проверять пострадавших, все они молчали как рыбы. Их запугали, но кто именно, я так и не узнал. Анджели я ни о чем не сказал, но стал пристально за ним наблюдать. Когда убили Хансена, Анджели подошел ко мне и спросил, не может ли он работать со мной по этому делу. При этом он что-то говорил о том, как он восхищается мной и моими методами и вообще всегда мечтал стать моим напарником. Я понимал, что это неспроста, но, получив разрешение капитана Бертелли, пошел ему навстречу. Неудивительно, что ему хотелось заняться расследованием этого преступления. Он замешан в нем по уши. Не зная о роли доктора Стивенса в убийствах Джона Хансена и Кэрол Робертс, я тем не менее решил использовать его, чтобы вывести Анджели на чистую воду. Я сказал ему, что собираюсь посадить доктора в тюрьму по обвинению в убийстве. Я считал, что теперь Анджели, почувствовав себя в безопасности, расслабится и потеряет бдительность.
