Его рука протянулась к двери.
– Есть кто живой? – громко спросил он и постучал.
Тихо.
Сергей обернулся.
Макс открыл капот и возился во внутренностях автомобиля.
«Нет там никого».
Сергей перевел озадаченный взгляд на дверь и снова постучал.
За спиной каркнула ворона.
– Эй! – позвал он уже не так уверенно.
Молодой человек вдруг захотел оказаться рядом с Максом.
Может, стоит взять его с собой?
Он решил, что постучит еще раз, и если ему не откроют…
– Кто?!
Сергей вздрогнул, скрипучий голос, казалось, раздался у него в голове.
– Добрый день. Пустите, пожалуйста, – сказал он осторожно, пытаясь представить себя в образе замерзшего путника, который сбился в пути и уже не ел три дня. Нет, шесть дней. Месье, же не манж па сис жур…
– Что вам надо? Я не буду ничего у вас покупать. Черт-те что, – пробурчал за дверью старческий голос, и по лицу мужчины скользнула легкая улыбка. Видать, промоутеры добрались даже в эту глухомань.
– Мы заблудились, – жалобно заговорил Сергей. – У моего приятеля спустило колесо. Будьте так добры, откройте!
За дверью послышалась возня, потом в щель просунулся багровый, как свекла, нос. После минутного изучения он услышал неохотное:
– Вы не похожи на обманщиков. Входите.
Нос исчез, и Сергей потянул на себя отполированную до блеска металлическую ручку. Шагнув внутрь, про себя он неожиданно подумал про открытую пасть диковинного чудовища, которое только и ждет, чтобы захлопнуть ее, когда внутри окажется какой-нибудь легкомысленный идиот. Вроде него, к примеру.
Сумерки, в которые окунулся молодой человек, оказавшись внутри дома, были густыми и почти осязаемыми, словно заплесневелая начинка старого матраса.
Он прошел в крохотную, бедно обставленную комнатенку и с изумлением уставился на хозяйку.
«Твою мать. Это какая-то ошибка»
– Что вам нужно? – проскрипела старуха. Вздохнув, она села за покосившийся стол. Ее правая рука нервно подрагивала, искривленные темные пальцы в потемках напоминали корни умирающего дерева.
Сергей сглотнул.
«Охренеть. Ей сейчас тридцать, не больше».
А может, это не она?
– Что с вашей машиной? Что вы молчите?
Она подняла голову. Изрытое глубокими морщинами лицо смахивало на гниющее полено с отслаивающейся древесиной.
Он молча достал из небольшой папки прозрачный файл, в котором находилась сложенная вчетверо газета. Вынул ее наружу, развернул, положил на стол.
– Почитайте.
Пожилая женщина равнодушно взглянула на статью, в название которой уперся ноготь указательного пальца гостя.
– Я почти ничего не вижу, сынок. Что это? Новости? Я не читаю новостей.
– А жаль. Олеся Викторовна? Это статья об убийстве ваших одноклассников.
Цепкий взгляд сразу отметил, как вздрогнула старуха, будто один из ее уродливых пальцев ненароком наткнулся на кончик булавки.
Сергей мягко наклонился к ней.
– Вы постарели, но черты лица не изменились.
– Негодяй, – выдохнула старуха.
– Посмотри на меня, Олеся, – ласково произнес он, переходя на «ты».
Хозяйка с ненавистью подняла трясущуюся голову. На подбородке виднелась крупная родинка, из которой торчали черные волоски.
– Я не знаю никакой Олеси, – клокочущим голосом пробулькала старуха. – Я Слесарева Анна Федоровна. Убирайтесь отсюда.
– В юности ты была красивее, – заметил Сергей. – Но сейчас это уже не важно.
– Уходите!
Он не обратил внимание на слова женщины. Сейчас, после того как он разглядел ее ближе, все сомнения отпали. Плюсуй сюда родинку и ее реакцию на настоящее имя – и вуаля! Фокус раскрыт. И если вначале он чувствовал себя неуютно, словно рак, которого вот-вот швырнут в кипящую кастрюлю (хотя, наверное, в этой ситуации рак, в силу своего интеллекта, наверное, до самого конца не въезжает, что с ним собираются делать), то сейчас по его напряженному телу прокатилась волна облегчения.
– Тебя зовут Олеся Викторовна Келлер. Ты родилась двадцать второго сентября тысяча восемьдесят третьего года. У тебя была сестра, правда, сводная – от отчима, Маргарита Андреевна Келлер. У вас одна фамилия, но разные отчества. Бред, правда? Но отчим настоял, чтобы ты взяла его фамилию, отчество его не интересовало. Твоя сестра исчезла без вести в тысяча девятьсот девяносто шестом году.
– Прекратите, – прозвучал надтреснутый голос старухи. – Это… это все неправда.
– Правда, – кивнул Сергей. – Ты училась в одном классе с Евгением Сбежневым, Денисом Власенко и Антоном Хлебниковым. Теперь никого из них в живых нет.
– Не надо…
– У тебя были натянутые отношения с отчимом, Андреем Алексеевичем. Он не раз поднимал руку на твою мать, так? И исчезновение твоей сестры усугубило ваше общение. А потом произошли эти убийства.
– Послушайте…
– Об этом писали все СМИ. Куда делись головы, Олеся? Ты наверняка должна знать. И что стало с твоей сестрой?
Старуха закричала, и Сергей, перегнувшись через шаткий стол, ударил ее по лицу. Его глаза выражали брезгливость.
– Заткнись. Я не закончил.
Пожилая женщина дотронулась до губ и с ужасом посмотрела на кончики загрубело-искривленных пальцев. Они блестели от крови.
– Не убивай меня, – прошептала она.
– Не убью, – успокоил ее Сергей. – Во всяком случае, это сделаю не я. И не сейчас.
– Не сейчас, – заторможенно повторила хозяйка дома.
– Я знаю, что тебе есть что рассказать. Иначе ты не пряталась бы в этой дыре под вымышленным именем.
С этими словами Сергей направил в сторону Келлер указательный палец, словно дуло пистолета. Старуха испуганно съежилась, будто пытаясь уменьшиться в размерах.
– Я хочу услышать всю историю, – промолвил он. – От начала до конца.
– Какую… историю? – с ошалевшим видом спросила старуха. Она выглядела так, словно из подвала ее несчастной полуразваленной избушки вылез самый натуральный черт, который, усевшись за стол, начал перечислять все ее грехи перед тем, как утащить в бездну ада.
– Такую историю, – терпеливо проговорил Сергей. – Про Дениса и Антона. Про Женю. Про пьянку в твоей квартире. Про то, как из-за тебя парни били друг другу морды. Я хочу услышать об убийствах, наконец. – Он перевел дух и прибавил тише: – А еще ты расскажешь мне от тсансе.
Внезапно губы старухи растянулись в ухмылке.
– Ты сошел с ума, сынок. Я ничего не поняла из того, что ты сказал. Какой Женя? Какая пьянка? Какая тс… самса?
– Не самса, дура, – скривил губы Сергей. Старуха начала раздражать его. – Самса – это вонючая рыба. Меня интересует тсанса. И не притворяйся, что не понимаешь, о чем речь.
Старуха молча смотрела на мужчину, вальяжно расположившегося за столом. Теперь он чувствовал себя в роли хозяина.
– Бабуля, у меня мало времени. Если ты будешь упорствовать, мне придется тебе сломать что-нибудь. Для начала руку, потом ребра. Мы оба знаем, что ты не та, за которую себя выдаешь. Я не в курсе, зачем ты себе придумала новое имя, да и хрен бы с ней. Ты Олеся Келлер. Хотя…
Он с отвращением смерил взглядом осунувшееся лицо старухи, обрамленное спутанными седыми патлами.
– Такое нежное имя, Олеся… И такая гнилая тыква тут, передо мной. Что с тобой произошло? Такое ощущение, что в твоей жизни у тебя год за пять шел.
Сергей посмотрел на часы.
– У тебя есть час. Шестьдесят минут, детка.
Старуха облизнула губы, и он почувствовал легкую тошноту.
– Я расскажу тебе, сынок. Все, как было, – прошелестела она. Усмехнувшись, она предложила:
– Может, чайку?
– Из твоих рук я не приму ничего. Даже спасательный круг, если буду тонуть, – хмыкнул Сергей.
Олеся Викторовна покачала головой.
– Грубые. Какие же вы грубые… Господи, спаси и сохрани…
Она поставила мятый, потемневший от грязи чайник на забрызганную жиром плиту и вернулась за стол.
– Говоришь, заблудился, сынок? Верно?
Сергей рассмеялся, но смех прозвучал неестественно.
– Не называй меня сынком. Время пошло. Не забывай о своих старых костях, грымза.
– Я помню, – кивнула старуха. – Я помню. Это очень больно, когда ломают руки. И ребра тоже…
* * *
…Антон был красавчиком. В полном смысле слова. Высокий, стройный, с широкими плечами и узкой талией. Кажется, он занимался плаванием. Как только он перевелся в наш класс, девчонки тут же зашушукались, бросая на него оценивающие взгляды, хотя многие из нас тогда уже имели партнеров. Представляешь? Нам, козявкам, еще только шестнадцать исполнилось, а больше половины из нас уже перетрахались. Но он не особенно реагировал на всякие там смешочки и вздыхания за спиной. И сразу положил взгляд на меня.
Ни для кого не секрет, что в каждом классе, как и в любой молодежной группе, есть свой лидер. Был такой и у нас, Власенко Денис. Причем его лидерские качества с приходом в наш класс Антона заметно побледнели, с чем он, разумеется, не захотел мириться. Он был неплохим парнем, этот Денис, а точнее, Дэн (ему нравилось, когда его так называли), но уж слишком импульсивный. Как бомба с тлеющим бикфордовым шнуром – никогда не знаешь, в какой момент жахнет. Впрочем, тут я лукавлю, Дэн был предсказуемым, во всяком случае, для меня.
