На выходе мне встретился Темир. Мой верный бульдожа уже был на посту.
— Мы с вами не подружимся, — тихонько произнесла, показывая еще раз, что не рада его присутствию.
— Предлагаю сразу перейти на «ты», — ухмыльнулся он, напомнив своей наглостью Алекса.
21
— Не, ты прикинь? Как он вообще до такого додумался? Моя, значит, убираться начинает… Поднимает ковер, а там, на линолеуме — пепелище. Костер он младшей решил показать, как выглядит. На девятом-то этаже! Как мы вообще не угорели?!
— История, когда моя дочь гвоздями прибила весь линолеум по площади пола уже не кажется мне такой прискорбной…
Пацаны делились своим родительским опытом, пока мы ждали обед в кафешке. У нас существовало правило, которому мы неизменно следовали: во время обеда никаких разговоров о работе. Такую традицию ввёл я. Когда полдня занимаешься всяким дерьмом, готов говорить о чем угодно, только не о том, что тянет тебя на дно, цементируя постамент в адовом котле.
Поэтому Виталик с Костяном использовали возможность поболтать на полную после знойного утра.
— Мы тут детишек обсуждаем, а Вестник на нас, как на идиотов смотрит, — усмехнулся Виталя и толкнул Костю в бок. — Посмотри на него: ему нас не понять. Холостой, бездетный. Свабодны -ый, — протянул с долей зависти.
— Да, он всех своих детей бабам скармливает только, — поддакнул второй.
— Или бабе. Последнее время одна зачастила. Никак остепениться решил.
— Хорош трепаться, хуже баб, — цыкнул на них. — Завидуйте молча моей свободе и независимости.
— Детишки — это счастье, как ты не понимаешь, — голосом бабули закурлыкал Виталик и резко замолчал, уставившись за меня, после закивал, предлагая обернуться.
Ощутив на себе пристальный взгляд, я не спеша развернулся.
Надо же, картина маслом: Шура Козлова. Обиженная и наполненная несбывшимися мечтами художница встретила подлеца, который ее трахнул и не позвонил.
Я не планировал с ней встречаться. Месяц назад попрощавшись, сразу же удалил ее номер из телефонной книги, так ни разу не позвонив. А зачем? Девочке была нужна любовь, как в лырных романах, отношения, где он бросает на нее восхищенные взгляды, а она томно вздыхает, принимая букеты цветов. А я что? Мой образ жизни не предполагал нормальные отношения, семью, детей. Цветы, театры и прочая канитель остались в прошлом. Я честно пробовал, но какая нормальная девчонка примет убийцу? За моими плечами море крови, души тех, кого я унес, пожизненный срок и тяжелое бремя — договор, который я должен соблюсти. Для такой как Шура, у меня найдётся место только в постели, а ей непременно захочется большего — меня целиком. А целиком я нужен себе сам. Героем ее романа мне точно не стать. Разве только могу предложить место в драме или криминальном триллере, где нам отведены главные роли и моя, отнюдь не положительная.
Встречаться я не планировал, но в то же время знал, что после случившегося в этом городе нам слишком мало места, чтобы ходить по разным улицам. Сила притяжения превалировала над желанием никогда не встречаться, а истинные мысли по закону визуализации всегда вырывались в реальность. Встреча была неизбежной, хоть я отсекал мысли о ней.
Месяц я выбивал девчонку из головы и вполне успешно, как мне казалось до сегодняшнего дня. Пока не обернулся и не поплыл от ее огромных и обиженных глаз, я весьма успешно врал, что мне плевать. Сука, не плевать же. На этот запретный плод грех не пускать слюни, не жаждать его. Его хотелось портить или очищаться самому. Да похер, как это называется. Факт остается фактом — рядом с ней меня вело и прежний контроль угрожал порвать рывковую цепочку и спустить зверя.
— Привет. Ты занят? — скорее констатировала факт, чем спросила.
— Как видишь, да, — она видела в моих глазах маску безразличия, которая благополучно прятала восхищение на дне зрачков и фразу, которую я чуть не ляпнул вслух: тебе до одурения идет это синее платье.
— Я подожду тебя, — невозмутимо сообщила и направилась к столику у окна, покачивая бедрами.
Ей определенно шли платья. Особенно такие: оголяющие стройные ноги и с хвастливым декольте, глубина которого позволяла разглядеть ложбинку между грудей. А там было на что посмотреть, девчонку бог не обделил.
Смотря ей вслед с трудом удержался от томного вздоха, а член, сука, дернулся, вспоминая, как ему хорошо было в ней. Я давно так никого не хотел, как тем утром месяц назад. Подобные острые чувства на грани помутнения разума вызывала только бывшая. И это меня раздражало.
— Это же сестра Козлова, ты знаешь? — протянул Костян.
— Знаю, — протер лицо ладонью и сморщился от принесённого официанткой обеда. Аппетит пропал наглухо. Наелся. Сейчас еще Саша накормит истериками по поводу того, что я пропал. По глазам ее видел, чудом удержалась не закатить скандал перед парнями, но воспитание не позволило.
— Только не говори, что ты ее трахнул.
— Судя по тому, как она глазела на него, так и было. И кажись, кто-то снова не позвонил.
О, да. Пацаны часто были свидетелями подобных сцен. Не перезванивать после хорошего траха — моя излюбленная черта. Девушкам она не очень нравится, но меня это как-то не особо волновало.
— Ладно. Жрите вдвоем, я с дамой потолкую, вечером увидимся.
Швырнув деньги на стол, пошел к дальнему столику, покосившись на соседний, где сидел Темир. Он безразлично наблюдал за мной, делая вид, будто мы незнакомы. Ему шла роль телохранителя богатой девочки. Наверное, ему нравилось. Особенно впечатляла зарплата. Козлов назначил ему нехилую сумму, а параллельно платил я. Хорошо устроился.
— Я заказала тебе кофе. Американо. Угадала? — Саша указала мне на ароматный напиток напротив себя.
— Угадала. Что хотела? — присев за столик, лениво облокотился на руку, наблюдая за тем, как девочка пыталась играть в невозмутимость. Интересно, когда рванет? С чего начнет? Сразу начнет лепить предъявы или издалека поведет? Мне стало немного любопытно.
— Хотела сказать спасибо, — махнула пушистыми ресницами и мельком глянула, быстро потупив взор. Обхватила тонкими пальцами чашку с горячим чаем и подула на него. — За камеры спасибо.
— Не понимаю, о чем ты.
— Разве? Мне показалось, это ты решил мне так помочь, — она искренне удивилась или испугалась, что брякнула лишнее.
— Тебе показалось. Сейчас я вообще не вкуриваю, что ты несешь.
Кажется, она расстроилась. Надеялась, что у нее появился таинственный защитник, который станет оберегать ее от бед, но я ее обломал. Бывает. Переживет.
Я про себя усмехнулся, пока залипал на то, как она сексуально облизывала свои губы и нервно их покусывала. Неосознанно, не понимала, что это безумно заводит мужчин. Меня уж точно.
Наверное, только за эти одни губы и замашки скромницы и стоило удалить везде записи с ее «Ягуаром», пока менты не добрались до них. Пока Саша играла в затворницу и боялась выходить из дома, а ее лошок-братец обрастал охраной, я решил проблемы с записями. Интересно, девчонка знала, что сыграла в страйк с сынишкой мэра, вокруг которого была шумиха. Мне пришлось хорошо постараться, чтобы его труп никто не нашел. Только героев, которые преследовали Шуру достать пока не вышло. Но это вопрос времени. В этом городе от меня спрятаться невозможно.
Видя, что Шура мялась и не хотела развивать диалог, решил свернуть его первым, пока окончательно не поплыл от ее выреза, губ, наивных глаз и всего того, что активировало головку и отключало голову:
— У тебя все?
Не получив ответ, встал из-за стола кивнув официантке, чтобы принесла счет.
— У меня не все, — наконец, отмерла. — Не уходи, пожалуйста.
Дождавшись, когда посмотрю на нее, осторожно произнесла:
