Секретарша сидела за своим столом напротив, печатала на компьютере. Даже не посмотрела на Джо, когда он вышел. Она относилась к нему так же, как и ее босс. Хельга Мартинес — она же Мисс Железные Титьки. Правда, прозвище это никто громко не произносил. Не дай Бог услышит. С Хельгой тоже лучше не связываться, как и с Бернсом. Дородная темнокожая кубинка, мать пятерых детей, она работала у него с тех пор, как он занял пост, где положено иметь секретаршу.
Звонил телефон, но Хельга не обращала внимания, погруженная в работу. Ее пальцы быстро бегали по клавиатуре. Зеленый маникюр на ногтях и отделка на кофте, висящей на спинке стула, составляли единый цветовой ансамбль с буквами, возникающими на экране монитора. Она первой в полицейском управлении Майами освоила электронный редактор и одна из немногих в уголовном розыске перешла на ты с компьютером. Джо записался на вечерние курсы в университете, прозанимался уже месяц. У компьютеров большое будущее, и он хотел быть на пять шагов впереди, как и с испанским.
Макс и Бернс отправились на крышу обсуждать что-то свое, тайное, чего Джо знать не положено. Может, обсуждали его? Макс никогда не рассказывал, а Джо не спрашивал. Макс был беззаветно предан боссу. Он подружился с ним очень давно, в ранней юности, когда Бернс начал тренировать его в боксерском зале на Седьмой авеню в Либерти-Сити. Джо был уверен, что если босс скажет, Макс бросит бокс. С большой неохотой, но бросит. Макс — хороший детектив и замечательный друг, но он солдат личной гвардии Элдона Бернса и обязан выполнять приказы.
Джо понимал, что ему суждено всегда находиться на вторых ролях при Максе Мингусе, копе-звезде. А тут еще они с Линой решили съехаться, найти жилье, квартиру или дом, обязательно в хорошем районе. Это будет стоить денег. Очень кстати было бы повышение по службе и соответствующее жалованье. Это возможно, только если он продолжит службу под протекцией Макса и не прекратит играть роль преданного домашнего негра. Унизительное положение. Совсем иная ситуация у Хораса Кальдерона, еще одного чернокожего в уголовном розыске, и Сары Вальдеон, одной из немногих женщин на оперативной работе, тоже чернокожей, которые входили в личную гвардию Бернса и являлись членами группы «ликвидаторов».
Об этой группе Джон слышал столько дерьма, что им можно было бы десять раз заполнить городскую канализацию. О «ликвидаторах» ходили разные слухи, еще больше о Бернсе. О них любили судачить чернокожие копы, кое-кто из латиносов помоложе и никогда — белые. Кстати, слухи «ликвидаторов» не украшали. Однажды Джо упомянул об этом в разговоре с Максом. Тот заявил, что это вранье, выдуманное завистливыми неудачниками. Джо думал иначе, но промолчал, чтобы не раскачивать лодку, в которой сидел.
«Продолжай игру, брат. И однажды окажешься в стаде первым».
Макс любил подниматься на крышу. Там всегда дул с моря прохладный соленый ветерок, даже в самую тяжелую летнюю духоту, какая возникает при приближении грозы. Внизу, на улицах, где доминировали продукты жизнедеятельности человека, ощущение моря терялось. А здесь ветерок разгонял возносящиеся к небесам выхлопные газы. Иногда он доносил аромат сгоревшего пороха, особенно когда при сносе домов строительные подрядчики использовали дешевый контрабандный динамит из Южной Америки.
Отсюда была видна большая часть города. С одной стороны — желтовато-серые улицы, утопающие в океане тропической зелени, а с другой — порт, причалы для яхт, отели, пляжи, море.
В уголовном розыске Майами все самое главное происходило на крыше. Тут Элдон общался со своими гвардейцами — без вранья, не выбирая выражений, не делая вид, будто играет по правилам. Записи на крыше никто не вел, и каждое сказанное слово мгновенно уносил ветер.
— Утром приходил Гном, — произнес Элдон.
— Понятно, — кивнул Макс, прикуривая сигарету. Теперь ясно, почему у босса такое настроение.
Гномом прозвали Виктора Марко, порученца мэра по разным неприятным делам, многие из которых балансировали на грани нарушения закона. Последние двенадцать лет он работал на всех политиков, которые верховодили в Майами. Не принадлежал ни к одной партии и не имел твердых политических убеждений. За хорошие деньги оказывал разнообразные услуги. Свое прозвище Виктор Марко заслужил, потому что постоянно что-то кропотливо разгребал либо накладывал. В основном дерьмо.
Макс полагал, что сегодня Гном занимался первым. Он хорошо помнил его, хотя встречались они всего один раз. Высокий, лысый, неулыбчивый, с толстыми щеками, похожими на вымя. Крупную голову Гном держал слегка под углом, откинув назад, чем напоминал Максу бюст какого-то очень противного императора, который он видел однажды в музее. Кожа Гнома вся светилась бледностью. Было ясно, что значительную часть времени человек проводит в помещении с работающим на полную мощность кондиционером. Торс Гнома имел кое-какие признаки упругости, так что толстым его назвать было все же нельзя. Макс представлял, что физические нагрузки Гном дает себе редко, но придерживается сбалансированного питания.
— Он занимается делом Мойеса, — сказал Элдон.
— Курирует.
— На сей раз не для мэра. Сейчас Гном взлетел много выше. — Элдон сделал паузу и с кривой усмешкой посмотрел на Макса: — Теперь он старается для нашего любимого президента Рейгана.
— Как же ему удалось подобраться так близко к небесам? Кого он одурачил? — Макс встревожился, что дело Мойеса может перерасти в политическое. Ведь тогда надо будет не просто раскрыть преступление и наказать виновных, а защитить, например, интересы каких-нибудь национальных и прочих меньшинств, кому-то угодить, кого-то придавить. — С чего Рейган вдруг заинтересовался делом Мойеса?
— А ты что, не следил за его предвыборной кампанией? — Элдон изобразил шутливое удивление.
— Нет, просто голосовал за него, и все.
— Как и положено добропорядочному республиканцу! — Элдон рассмеялся и хлопнул по спине Макса, который только затянулся сигаретой. Это вызвало у него приступ кашля. Элдон подождал немного и продолжил: — Рейган планирует перейти в наступление в войне с наркотиками. Он обещал избирателям. Обещал, что их дети перестанут накуриваться и нанюхиваться. Как тебе известно, в Колумбии действуют два главных наркокартеля — в Кали и Медельине. ЦРУ решило начать с медельинского картеля. Он больший и переправляет во Флориду значительную часть кокаина. Картели возглавляет тройка: Хосе Гача, Пабло Эскобар и Карлос Ледер. Мойес работал на Ледера.
— А я думал, он действовал независимо. В документах дела сказано, что Мойес доставлял свой товар из Боливии. Де Карвальхо был готов заявить на суде, что занимался этим у него. — Макс был озадачен, но затем увидел на лице Элдона знакомое выражение и сообразил, к чему он клонит.
— Ты проведешь расследование, — твердо произнес Элдон, — раскопаешь факты, которые станут служить бесспорным доказательством, что Мойес постоянно работал на Карлоса Ледера. И приказал убить Мойеса именно Ледер, чтобы он не назвал его на суде. Запомни: наша цель — Ледер. Его достать несложно, поскольку он ведет дела с Норманом Кеем на Багамах, их команда захватила контроль над одним островом. Они вывозят из Колумбии около трехсот килограммов кокаина в час и переправляют сюда. Уголовное дело против Ледера уже возбуждено, и наше правительство пошлет туда спецназ, чтобы захватить его и всю команду. Нужно, чтобы ты приволок ко мне его людей низкого и среднего уровня, латиносов из Южной Америки, только не кубинцев, а колумбийцев. Обычная практика — людей должны сопровождать достоверные истории, все должно быть хорошо подогнано. Ты сумеешь это сделать, Макс?
Тот кивнул.
— А как быть с убийством семьи Вонг? — поинтересовался он.
— В это мы соваться не станем. — Элдон улыбнулся. — Вначале покончим с Ледером.
Вот так иногда делались дела в уголовном розыске с того момента, как Макс начал работать с Элдоном Бернсом. Преступления раскрывались, но перед судом не всегда представали виновные, потому что вмешивались политика и политики, надавливающие порой исподтишка на чашу весов правосудия.
— Это первое, о чем я хотел с тобой поговорить. А второе… — Элдон посмотрел Максу в лицо. — Как закончим дело, я дам тебе другого напарника. Вместо Джо Листона.
Макс вздрогнул:
— Зачем? Что значит «вместо»?
— Он не годится.
— Почему?
— Он не такой, как мы, Макс.
— В каком смысле?
— Ну, не подходит нам. Никогда не подходил. Ты очень старался, но ничего не получилось.
— Не получилось? Не я, а ты стал называть нас «Брюс и Кларенс» и «Рожденные прорваться».[19] А кто сделал нас «Убойной парочкой»? Ты, Элдон!
В общем, это неудивительно, ведь Элдон невзлюбил Джо с самого начала. Он этого не скрывал — никогда не встречался с ним глазами, никакой теплоты в обращении. Макс попробовал однажды обсудить проблему с Джо, но напарник лишь ограничился пожиманием плеч и замечанием, что такого человека, как Бернс, трудно понять. Макс не стал тогда говорить, что Элдон ведет себя так со всеми, кого не любит. Сводит контакты к минимуму, вежлив и холоден.
