Пафосные слова, звучащие в моей голове, помогали успокоиться, но затаенный страх, появившийся со вчерашнего дня, никак не отпускал. Временами, вспоминая свои возможные неудачи, я ужасался. Смерть все еще пугала меня. Это было отвратительно: если я готов жизнь отдать за правое дело, то почему я так боюсь смерти? Это нечестно. Господи, помоги мне обрести смелость и дай мне силы для продолжения борьбы! Так рассуждал я и молился, если можно эти слова назвать молитвою. Я никогда не учил молитв, да и в церковь ходил только на экскурсию, для повышения образованности, так что все, что я говорил, было от чистого сердца, но не имело ничего общего к реальным молитвам. Хотя мне это не мешало – я считаю, что Бог слышит любое свое существо независимо от того, где оно находится и что с ним. Я могу говорить с ним в церкви, а могу и дома. Бог всемогущ, мне даже говорить ему ничего не надо, он уже знает мои мысли. Поэтому я и прошу его, чтобы он мне помог, я обещал быть Его ангелом, карающим неверных на этой грешной земле. Что еще я мог дать Ему? Только свою веру в собственное предназначение.
Полежав еще немного, я сам позвонил на работу, чтобы уж точно всех успокоить и объяснить ситуацию. Про синяки и побитости я, конечно же, промолчал, рассказав лишь о том, что была сильная температура, и у меня все болит. Меня особо и не допрашивали – там и так было известно: если я не могу прийти, значит, точно не могу прийти. Мне ведь всегда можно доверять.
Весь день я проболтался, ничего не делая. Немного почитал, потом позвонил Насте, рассказал, что к чему. Ей уже пришлось рассказать все то, что знала мама – несостыковок не должно было быть. Завтра-послезавтра Настя пообещала приехать, что могло быть весьма кстати, а то по дороге к ней меня могли серьезно помять в метро и доломать все оставшиеся ребра.
Кроме всего прочего, я внимательно отсмотрел все новости. Ничего интересного. Про убийство девяти человек, похоже, еще не знали. Что ж – чем дольше не узнают, тем лучше.
Вечером пришла соседка. Это была женщина средних лет нормального телосложения, с приятным миловидным лицом и темными волосами, которые сзади были собраны в хвостик. Она на пятнадцать лет моложе мамы, но, видимо в силу ее общительного характера, они легко сошлись и подружились. Познакомились они лет десять назад, когда у нас еще была жива собака, с которой я гулял утром и вечером, а мама днем. Вот тогда мама и встретилась с ней.
Она поинтересовалась моим здоровьем, еще раз прощупала все ребра и сказала, что выгляжу я намного лучше. Только теперь надо определиться, через сколько дней я хочу вылечиться. Если просто отлеживаться, то за месяц я приду в нужную форму, а если провести курс уколов, способствующих регенерации тканей, то за пару недель я буду как новенький. Это напоминало волшебные снадобья из игр: выпил – и ты в порядке. Но теперь моя жизнь принадлежит делу. Возможно, сама судьба посылает мне эту женщину, чтобы я быстрее встал в строй и продолжил начатое. Немного подумав, я согласился, а мама не была против, потому что доверяла своей подруге.
– Купите четырнадцать ампул. – Она дала маме бумажку с названием и добавила: – Ах да, еще шприцы одноразовые не забудьте! Одну ампулу я уже принесла, как раз посмотрим, как ты себя будешь чувствовать после нее. – Последняя фраза уже предназначалась мне.
Мама вышла. Она не любила все эти уколы и всякие врачебные процедуры.
Соседка достала ампулу, аккуратно ее надломила и быстрым, натренированным движением всосала все содержимое в шприц.
– Теперь давай аккуратненько поворачивайся на бочок.
На бок поворачиваться было неприятно, но терпимо. Она ловко спустила с меня трусы.
Я постарался расслабиться, ведь всем известно, что чем спокойнее и расслабленнее будешь, тем безболезненней укол. Так и оказалось – я ощутил легкое покалывание, и все.
– Держи ватку и поворачивайся обратно – как раз на нее и ляжешь, потом уберешь.
Она помогла мне перевернуться обратно.
– Вроде бы все. Завтра посмотрим, что к чему, – это сестра обращалась к моей маме.
– Ну, выздоравливай, – сказала она мне и вышла из комнаты.
Я слышал, как мама пригласила ее на кухню попить чайку, где они и просидели ближайший час. У меня же на душе было спокойно и весело. Судьба посылает мне решение проблемы в лице соседки, что ж, это даже к лучшему. Под мерное кухонное бормотание я быстро заснул.
Стали бежать спокойные и мечтательные дни, когда делать особо нечего, но всегда можно чем-нибудь заняться. Например, почитать, поиграть на компьютере, поразмышлять, послушать музыку. Было только два отвлекающих фактора. Первый – это Настя, которая приехала на следующий день после потасовки, а вторая – это сообщение о бойне в Востряковком парке. Если первый отвлекающий фактор был великолепен, то второй снова навевал разные неприятные мысли.
Когда Настя узнала о моем состоянии, то, конечно же, не могла меня бросить. А когда она приехала и пообещала провести со мной несколько дней, мама пожелала нам удачи и деликатно уехала.
Ко всему прочему, каждый вечер приходила соседка делать укол. Настя немного ревновала меня к ней, особенно когда узнала, что она делает мне уколы в попу. И после каждой процедуры набрасывалась на меня, забирая все остатки сексуальной и физической энергии – вероятно, пытаясь сбить мои мысли (которых, собственно, и не было) о симпатичной сестричке. Наверное, у многих женщин в голове есть такой образ сестрички, которая с удовольствием занимается любовью со всеми симпатичными пациентами. Жаль, но обычно совершенно не принимается в расчет то, что мужики тоже иногда бывают верными.
А вот второй фактор появился у нас дома лишь на третий день выздоровления. С одной стороны, это радовало – ведь целых три дня трупы не были обнаружены – а с другой, опять в голову стали лезть подозрения по поводу следов и улик. Ведь не бывает такого, чтобы все прошло безупречно, тем более что это уже третий раз. Или, как говорится, бог троицу любит – а значит, за три дела мне ничего не будет. Но тогда получается, что четвертого дела лучше не начинать? Нельзя же вот так все бросить, ведь это только начало! Впереди должно быть еще много удачных и полезных дел! Так я успокаивал себя, а на душе все равно кошки скребли все усерднее и усерднее.
По телевизору ничего примечательного не сообщали. Оказалось, что трупы нашел мужчина с собакой, часто гулявший в этой местности. А наткнулся он на тех двоих, которых я убил в отдалении. Если бы не они, то вполне возможно, что остальных еще долго бы не нашли. Но после проверки следов были обнаружены и остальные трупы. Честно говоря, картинка была довольно ужасная – порубленные тела, валяющиеся на поляне. Кровь уже была не так видна, как в тот день, но все равно с помощью приближений и крупных ракурсов телевизионщики смогли показать, как ее было много. В остальном ничего особенного. В уликах значилось: отпечатки моих кроссовок (их легко выделили среди остальных отпечатков), ножевые ранения и раны, нанесенные топором. Также было найдено несколько волосков, которые могли принадлежать убийце (то есть мне). О том, что потерянные волосы тоже могут быть уликой, я раньше как-то не подумал, а ведь это существенный промах. Но не мог же я ходить в шапочке для плавания?! Самое удивительное, что с помощью собак нашли могилу, на которой меня били, а там до сих пор оставались разбитые бутылки и следы пребывания большого количества народа. А по следам, оставленным на земле и траве, было достоверно установлено, что это была та же компания.
Все-таки наши криминалисты хорошо работают – они воссоздали всю картину с потрясающей точностью. Они догадались о том, что была борьба, а потом легко проследили, что преступник, то бишь я, отправился за обидчиками следом. Лишь последовательность убийств они немного напутали, потому что посчитали, что сначала были убиты здоровяк и мелкий, потом уже облегчающийся парень, а в конце уже те, кто на поляне.
Шум был оглушительный – пресса сразу разнесла весть о том, что Мститель вернулся. Главное, на чем они основывались – это, конечно же, топор. Нож был сбивающим фактором, но и его применение получило свое объяснение в прессе: для предыдущих убийств он просто не понадобился, а теперь маньяк не мог справиться с большим количеством противников, орудуя только топором. Так что использование ножа было насущной необходимостью. Но это уже не шутки. Пресса не торопилась хвалить и превозносить «героя», убившего девять человек (хотя бы и своих обидчиков), ведь, если начать одобрять такие действия, то все могут взяться за такое, а это уже будет хаос.
Лишь пару моментов можно считать неудачей для сыщиков и удачей для меня: первый – это отсутствие отпечатков пальцев убийцы, то есть моих, а второй – это машина. Они точно проследили путь моего следования к воротам кладбища, но после трех дней там уже побывало столько машин, что следы моего автомобиля вычислить было практически невозможно, если они там вообще оставались.
