И, что еще хуже, в другую женщину.
И даже еще хуже, в другую себя. Лиза отчаянно полюбила Элизу Фрейд и больше не умела жить без нее. А Элиза не могла существовать без чужого внимания. Этой веселой стервочке нужны были зрители, – она хотела восхищать, смущать, пугать или очаровывать – главное, она хотела находиться в центре, от которого теперь была отрезана.
Передача «Вау!» с Анжеликой Лето закончилась. Лиза попробовала скачать в интернет-кафе последние выпуски, но поняла, что смотреть их невыносимо. Она поискала что-то по Элизе Фрейд и нашла только одну тему в старом форуме, где ее предлагали двадцать седьмой по списку «Кого бы вам хотелось из телеведущих». Почти никто не проголосовал за нее, и Лиза совсем расстроилась.
– Я не могу назад, – сказала она Диме за чашкой кофе. – Надо что-то придумать. Деньги кончаются.
– У меня есть, – ответил Дима. – И Макс работает, он сможет помочь.
– Я не хочу так!
– Ну, тогда скажи, что ты хочешь.
Лиза отхлебнула густого кофе.
– Мне бы самой знать, чего мне хочется. Но я не знаю. Хочется быть интересной.
– Ты интересная.
– По твоему мнению.
– Не веришь мне, тогда спроси Макса.
Она подержала кофе во рту, пока могла терпеть горечь, потом сглотнула его и придвинула к себе пепельницу.
– Ты когда-нибудь влюблялся? Знаешь, как оно? – спросила Лиза и прикурила сигарету.
– Я, в общем, и сейчас, – ответил Дима, разглядывая потолок. – Я до сих пор.
– А, та девушка, которая разбилась, – Лиза сочувственно кивнула. – Нет, у меня не то – я люблю воображаемую девчонку, которую сама придумала. Это по-другому.
– По-другому?
Лиза молча курила сигарету.
– Ну, в целом ты прав, наверное, – она растерла окурок в пепле. – Да. Я просто впала в детство. Выдумала сказку, а теперь сама страдаю.
Кофе остыл, и Лиза выплеснула его в раковину.
«Нет», – подумала она. Снова не то. Хотя… всё это симптомы. Их трудно было самой рассмотреть в себе, но… теперь есть Элиза.
– Мне кажется, дело во внимании. Потребность во внимании окружающих. Потому я и стала психологом. Инверсия. Слушать других, вместо того, чтобы высказаться самой, – Лиза стукнула пальцем о край столешницы и замерла.
От такой простоты и значимости у нее потемнело в глазах. Прошлые решения и поступки, смесь бунта и несобранности, теперь казались неутешительной, зато логичной погоней за своим хвостом, вечной фрустрацией, причиной которой был единственный факт. Лиза хотела внимания. Она жила с этим голодом, тихо страдала под коньяк и сигареты, с головой вязла в безумных историях, не замечая такой простой вещи.
– Я знаю, что мне нужно, – сказала Лиза, улыбнувшись впервые за три недели.
...
– Макс, я тебе интересна?
Он медленно разломил палочки для еды и ответил:
– Не знаю.
Максим не был готов к этому. Он покосился на волосы Лизы, потом куда-то в треугольный вырез ее кофты, быстро отвел глаза и уставился на бумажную лампу, висевшую над головой.
Они ужинали в маленьком суши-баре – пока что им доставили только его пиво и ее чай. Ждать заказ приходилось долго, и Лиза решила завязать приятный для себя разговор, не зная, в какую ловушку загнала Макса простым вопросом.
– Как это? Да нет же, просто скажи, ты считаешь меня интересной?
Максим набрал полные легкие воздуха, медленно выдохнул и уставился на перечницу с иероглифом. Он взял ее, начал было вертеть в пальцах, но быстро передумал и вернул на место.
– Ну, – сказал Макс. – Ты мне, в принципе, нравишься. То есть, как человек. И с точки зрения профессионализма.
– Да ну его в жопу, – Лиза расстроилась. – Мне хочется узнать, привлекательна ли я как женщина. Нет, я ничего, это понятно, я себе нравлюсь – иногда, но мне нужно услышать твое мнение, то есть, как парня со вкусом.
– Какое мнение? – спросил Максим, пытаясь казаться вдумчивым, а не слабоумным.
– Целиком откровенное, – потребовала Лиза тоном Элизы Фрейд. – Макс, ведь мы оба без комплексов. Скажи прямо: я могу очаровать мужчину? Или нескольких? Например, половину – нет, хотя бы треть из тех, кого ты знаешь?
– Да я… – он был снесен водопадом наркотического восторга. – Я сам парней мало знаю, мне трудно судить…
Его обычная собранность не первый день была под серьезной угрозой. Более того, грозила сорваться вся его затея. Он привез Лизу в Москву, рассчитывая занять важный пост на той же студии, что она, и потом, когда у Лизы возникнут проблемы – а в том, что они возникнут, Максим не сомневался, – он сумел бы помочь ей. А в такой ситуации, когда Лиза только ему могла бы доверять, реально было сообщить ей о своих чувствах без паники и дискомфорта. Вот такого рода идея. В спальном вагоне на пути в столицу она виделась ему очень четко, но теперь…
– Макс, – позвала Лиза. – Напротив тебя сидит прекрасная телезвезда. И, между прочим, ждет ответа.
– Что? Ответа на что?
Лиза вздохнула, сложив руки и глядя вверх.
– Прости, задумался, – сказал Максим, торопливо изобразив усталость. Его снова кольнул бездонный страх. «Есть вещи, которые не отменить, ни исправить», – нервно подумал он. Всё случается, рано или поздно.
– Ты в порядке? – издалека спросила Лиза. – Сильно достали на работе?
«К черту все планы», – решил Макс. Нужно сказать ей прямо сейчас.
– Знаешь, вообще говоря…
– Мне просто… просто нужно внимание, – перебила Лиза. – Мне трудно без публики. И еще, нужна какая-то работа, не могу же я сидеть у вас двоих на шее.
Официантка до сих пор не вернулась.
«Вообще, ты сидишь у меня одного на шее», – подумал Максим в обиде и бессилии, как человек, с размаху получивший в живот коленом.
– У тебя же связи, – сказала Лиза. – Нет ли чего-нибудь, хоть на один раз?
Макс неслышно вздохнул. Что делать, нужно вернуться к плану. Конечно, у него были связи. Все эти недели, всё свободное время, Максим обзванивал газеты, журналы и студии. Сначала он был уверен, что слава Лизы плюс его навыки общения гарантируют интерес даже крупных брендов. Но почти каждый раз люди спрашивали, кто такая Элиза Фрейд. Конечно, стоило рассмотреть и другие варианты, но их тоже не было, и тогда Макс подумал, что очень переоценил ситуацию. В любом случае, он обязан был разыскать хоть что-нибудь.
– Вообще говоря, есть одно предложение, – осторожно сказал Максим. – Журнал «РФ», они готовы взять твое фото на обложку.
– Ух ты, сколько платят?
– Одну штуку.
Лиза задумалась, вертя палочки в пальцах.
– Ну, мало, конечно – то есть, нет, это хорошо, просто…
– Слушай, тысяча президентов за двадцать минут постоять на месте – это совсем не мало, – сказал Макс. – Я, например, столько не зарабатываю.
– Не в этом смысле. Прости, ты молодец, – она потрепала Максима по руке и вздохнула. – Наверное, из-за Элизы я уже стала законченной эгоисткой.
– Да нет, всё нормально.
– Точно? – Лиза еще раз посмотрела ему в глаза. – Мне можно такой остаться?
«Ни за что», – подумал Макс.
– Конечно, – сказал он.
...
И снова всё было не так просто. Хотя конверт с деньгами ей вручили еще у входа – «чтоб мотивация расшевелилась», – пояснил жизнерадостный арт-директор – но, как только началась подготовка к фотосессии, Лиза поняла, что гонорар придется отработать до последнего цента. Сначала примерка и бесконечные переодевания. Для удобства Лизе принесли ширму, но одежда, скроенная в основном из сверкающей кожи, была ужасно грубой и тесной, и вся как будто на размер меньше. На юбках и брюках висели тяжелые цепи, из лифчика торчали шипы и заклепки, которые царапались, кололи грудь и обжигали в подмышках, как мелкие кусочки льда. Обувь и вовсе была ужасна, снаружи и внутри – чудовищное, кричащее садо-мазо: высокие ботфорты на стальной платформе, туфли из железных пластин, босоножки из медной проволоки.
– Мода Святой инквизиции, – Лиза сморщилась и продела ноги в очередные два капкана.
– Не говорите так, – с укором ответил арт-директор. – Зачем инквизиция. Мы полностью православное издание.
– Я думала, вы глянцевый журнал, – сказала Лиза, нетвердо переступая на высоченных каблуках.
– Своего рода. Мы сочетаем разные элементы, – он кивнул на ее сумочку. – В вашем конверте визитка редакции, звоните, если будет интересно.
Спустя полтора часа возни и споров арт-директор и фотограф утвердили наряд. Гардероб унесли, и начался визаж.
«Чтобы красиво смотреться на экране или фотке, нужно выглядеть максимально уродливо в жизни, это сто процентов», – думала Лиза, пока худая девочка трудилась над ее лицом, рисуя брови и углубляя слабые тени под носом и подбородком.
– Ну что, мы готовы? – спросил арт-директор.
Фотограф согнулся у треноги и поднял руку с указательным пальцем.
– Отлично, – сказал арт-директор, прицелившись в Лизу большим розовым феном.
