— Ты не помрешь из-за меня, понял? У тебя всего лишь вот такая малюсенькая ссадина, — она сблизила указательный и большой палец так, что между ними оставалось не больше дюйма, — вот такая, от моего каблука. Мои туфли стоили в Токио пятьдесят тысяч иен, и сломала я каблук из-за тебя! Ты не помрешь! Никто еще не помер от такой царапины. Ты это знаешь. И я это знаю, так что перестань надо мной издеваться, а то я с ума сойду.
На этот раз ей не понравилось то, что она услышала. Честно говоря, очень не понравилось. Как будто она теряла контроль над собой.
— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — предложила она. — Что скажешь?
Дзэния промолчал, он просто лежал на полу бесформенной грудой.
— Не возражаешь? — спросила она. — Отлично. Тогда я пойду сполоснусь и оденусь.
Так-то лучше. Относиться ко всему с чувством юмора. Она смыла грязь с задницы, с ног и с рук, а потом вытерлась носовым платком, который нашла в сумочке. Оглянувшись на Дзэния, произнесла:
— Я хочу знать, что произошло этой ночью. Слышишь? Я имею в виду, как так случилось, что все полетело в тартарары? Может, это Таро все испортил? — Она протянула руку к сумке, чтобы достать платье. — Не пойми меня неправильно. Таро классный парень, но такой несобранный. Может, он набрал неправильный номер? Может, он плохо расслышал слова твоей жены? — Она скользнула в платье, натянула лямки на плечи. — Я не могла следить за разговором. Он все время говорил по-японски. Да, конечно, я семь лет в Японии. Я обязана была выучить язык получше. Но я не выучила. Приходится верить Таро на слово.
Вот оно, то самое объяснение. И теперь она заперта в этом грязном, душном лодочном сарае, а жену Дзэния в это время, возможно, уже допрашивает полиция. Возможно, прямо сейчас полицейские смотрят ту самую кассету, прокручивают назад и вперед, отпускают шуточки по поводу блондинки в прикиде садистки. Или сканируют пленку в компьютер и печатают фотографии. Вполне вероятно, почему бы нет? Им нужно узнать, кто она такая, где живет. Ей никогда не выбраться из этой переделки.
— Ты знаешь, кто во всем виноват? — спросила она. — Этот придурок, Крис.
Это Крис заставил Таро уехать от дома Дзэния. Крис, который считал, что Дзэния — это не Дзэния.
Уставившись в одну точку, Джессика принялась грызть ногти. Она чувствовала, как страх закрадывается ей в кишечник, вызывая спазмы. Ей следовало все предвидеть. Она не должна была вовлекать Криса в это дело. Но ей казалось, что это просто здорово, это судьба — встретить его после стольких лет. Он создавал проблемы с самого начала. Не принимал ее идею всерьез, вел себя как полный кретин. «О боже, — вдруг подумала она, — а я еще отдала ему свою банковскую карточку и ключи от квартиры!» А что, если он ее обчистит? Что может ему помешать? И в самом деле. Обчистить ее и свалить, оставив их с Таро здесь как раз в тот момент, когда произошел полный облом.
Блин, а если Таро тоже не вернется?
— Нет! — оборвала она себя. — Не может быть.
Но мысль уже засела в голове и начала расти, как опухоль, так что вскоре Джессика уже и думать не могла ни о чем другом. Снова прокручивала все события этой ночи. Когда, в какой момент все пошло не так, как надо? После телефонного звонка в дом Дзэния. А кто звонил? Таро.
А теперь посмотрим на это дело с другой стороны.
Что, если Таро не так прост, как кажется?
Он знал, что они с Крисом не владеют японским. Он мог соврать все что угодно об этом телефонном разговоре, и она все равно поверила бы ему. Он был вполне убедителен, но это не означает, что он не лгал.
Но Таро так бы не поступил.
Почему нет?
Ведь он настоящий преступник.
Преступник. Как ни приукрашивай, но факт остается фактом: этот человек — преступник. Он вор и наркоторговец, и он сидел в тюрьме. А что ей известно о том, на что способен такой парень?
— Так-то оно так, — Джессика оглянулась на Дзэния, — но он с ума по мне сходит.
Она представила себе, что Дзэния не спит и про себя поддерживает разговор. «Правда? — переспрашивает он сейчас. — Так же, как ты по нему? Так же, как ты по мне?»
Спазмы усилились, и она побежала к туалету, задирая на бегу платье. Села на корточки и разразилась жутким поносом. Не двигалась несколько минут, закрыв глаза. Да, Таро вполне мог провернуть такое. Он позвонил в дом к Дзэния, никакой ошибки здесь не было. Оставил жене Дзэния короткое сообщение: «Для вас есть посылка, проверьте почту. Если позвоните в полицию, будет плохо». Потом отключился и сочинил историю для них с Крисом.
Потом — как замечательно — отвез их в такое место, о существовании которого ни она, ни Крис не подозревали. Притворился, что позволил Крису командовать, а потом согласился перегнать фургон в Вакаяма, чтобы перекрасить его. Но перед этим наверняка съездил в Сэнри, позвонил жене Дзэния и велел ей выполнить то, что было в первоначальном сценарии: положить деньги в пластиковый пакет и вынести наружу с мусором, «в противном случае ваш муж попадет на первые страницы всех таблоидов и еженедельников страны». Конечно, та выполнила все его указания, и теперь деньги у Таро.
И делиться ему ни с кем не надо.
Все сходилось один к одному, и Джессика заплакала. Привела себя в порядок, подошла к Дзэния и легла рядом с ним. Плакала, пока не выплакала все слезы. Потом долго всхлипывала всухую. И снова почувствовав полное изнеможение, заснула.
Крупный парень, стоявший позади Криса, вытащил из его заднего кармана бумажник, а потом нанес мощный удар. Крис отлетел в сторону, но умудрился устоять на ногах. Он попятился к дивану, выставив вперед руки, пытаясь сохранить хоть какое-нибудь расстояние между собой и этими двумя типами — кто бы они ни были, черт побери.
Он был уверен, что они пришли сюда из-за старика. Парни выглядели как настоящие гангстеры-якудза. У того, что в малиновом пиджаке, на пальцах и на шее висел по меньшей мере фунт золота, а другой — тот, что двинул ему, — сам весил, наверно, сто двадцать килограмм, конечно, вместе с черными сапогами и кожаной курткой. Громила, в общем. Малиновый Пиджак был старше — хорошо за тридцать? — и вел себя как босс, руки за спину. Не сводя глаз с Криса, лающим голосом задал напарнику какой-то вопрос. Громила — похожий на студента, накачанного стероидами, — вытащил водительские права Криса и попытался прочесть его имя.
— Куре… Куресутопухер, — произнес он, стараясь выговаривать все буквы. — Куресутопухер Лион. — А потом добавил, будто вспомнив: — сан.
Крис не мог решить, что ему делать, и мотал головой. Неужели эти парни действительно якудза? Какое, блин, дело может быть якудза до Дзэния?
Нет, сейчас у него не было времени размышлять об этом. Ему надо было перехватить инициативу, заставить их сомневаться. Сделать так, чтобы они не нашли два миллиона иен у него в штанах. Если он не убедит их в том, что не имеет никакого отношения к исчезновению Дзэния, то окажется в полной заднице.
— Эй! — закричал он и распрямился, разведя руки в стороны. Изображая из себя возмущенного американца, взмахнул руками, сделал шаг вперед и очутился чуть ли не перед самым носом Малинового Пиджака. — Что вы здесь делаете, вашу мать? Кто вы, блин…
Хотел закончить фразу словом «…такие», но в это время Малиновый Пиджак выхватил из-за спины стальную дубинку и ударил ею по правому колену Криса.
Крису показалось, что внутри его ноги взорвалась бомба. Он закричал от боли и упал на диван, схватившись за колено. Коснулся места, на которое пришелся удар, и чуть не упал в обморок, перед глазами поплыли черные тучи. Малиновый Пиджак орал на него, брызгая слюной. От него несло потом. Крис не смог бы дать вразумительного ответа, даже если бы захотел. Он только кричал «Я не говорю по-японски! Я не говорю по-японски!» — пока тот не отошел от него, сыпля ругательствами. Потом он кинул дубинку Громиле и приказал ему что-то, мотнув головой.
Громила подошел к телевизору Джессики и отодвинул его от стены, повернув экран к Крису. Потом Малиновый Пиджак достал из сумки видеокассету и вставил ее в видеомагнитофон. Крис катался взад и вперед по дивану, стонал и бормотал «Кто вы такие?», прикидываясь напуганным до чертиков. Это было несложно. Колено болело так, словно его переехал поезд. Оно опухло, а боль стала пульсирующей.
Малиновый Пиджак приложил палец к губам. Навел дистанционное управление на экран и включил устройство. Крис слышал, как пленка в видеомагнитофоне начала перематываться.
Несколько секунд экран был пуст. Крис постарался придать лицу самый невинный вид; неожиданно он понял, что ему предстоит увидеть пленку, которую он положил в почтовый ящик Дзэния.
Но он ошибся.
Изображение было черно-белым и очень четким, словно было сделано сверхточной камерой наблюдения. Оно показывало номер Дзэния в отеле любви. В центре экрана была большая двуспальная кровать. Значит, камера была установлена за зеркалом на туалетном столике. Большая часть комнаты не попадала в объектив; справа была видна дверь в ванную, а слева — ничего.
