Крису хватило присутствия духа заявить, что он ничего не понимает, и спросить, где же Джессика, как вдруг — о господи! — она показалась на экране, вошла в комнату, а за ней — Дзэния. Джессика открыла рот и что-то произнесла. Звука не было. Крис чуть было не воскликнул: «Слава богу!» Подавленное восклицание вырвалось из него с каким-то хлюпаньем. Малиновый Пиджак не сводил с него глаз. Крис был уверен, что парень видит его насквозь, что ему не удалось скрыть свой шок, а это значит, что он пропал.
Теперь Дзэния сидел на кровати, а Джессика помогала ему раздеваться. Глаза у него были закрыты, лицо — невозмутимо. Когда Джессика завела руки ему за спину, чтобы стянуть с него рубашку, он засунул левую руку ей под платье. Она откинула голову, и лицо ее приняло расслабленное выражение. Крис заерзал на диване, поняв, что происходит.
Малиновый Пиджак показал на экран.
— Романо, — проговорил он очень медленно. Опустил дистанционное управление вниз и, не выпуская его из руки, жестами изобразил Джессику, а потом показал опять на экран и повторил: — Романо.
Джессика Романо. Порнозвезда. Она уже сняла платье, и теперь Дзэния стягивал с нее трусики. Крис воскликнул: «Вы, ублюдки!» и сделал вид, будто хочет подняться. Рыцарь, готовый защищать честь прекрасной дамы. Но не успел он даже встать на ноги, как Громила оказался у него за спиной и, прижав стальную дубинку к шее Криса, придавил его к дивану. Боже, хорошо это у него получается. Крис не мог дышать.
— Вы, сволочи, где она? — попытался изречь он, но получил новый удар. «Сейчас отключусь, точно», — решил Крис. Малиновый Пиджак приложил палец к губам. Теперь с помощью дистанционного управления он показывал на Дзэния:
— Одзава.
Кто? Крис пытался сопротивляться дубинке. Но не мог пошевелиться.
— Я не могу дышать! — закричал он, поддаваясь панике.
— Одзава, — повторил Малиновый Пиджак, скаля зубы. Он снова подскочил к Крису и принялся что-то орать ему в лицо, а тем временем Одзава, или как там его, начал обрабатывать Джессику сзади. Ее лицо было видно крупным планом. — ОДЗАВА! — вопил и вопил Малиновый Пиджак.
Громила слегка поднажал на дубинку. Крис начал задыхаться, хватать ртом воздух. Малиновый Пиджак орал «Одзава». Но Крис не хотел признавать даже то, что он понял: Одзава — это имя. Он начал стонать: «Где Джессика? Где Джессика?», надеясь, что выглядит, по крайней мере, столь же невинным и несведущим, каким, собственно, и был всю жизнь до недавнего времени.
Сато жалел о том, что он не был достаточно усердным студентом. Шесть лет английского, по крайней мере пять занятий в неделю на средних и старших курсах, — и он не в состоянии понять ничего из того, что твердит этот бородатый иностранец. Ну, допустим, он прогулял почти всю школу, но должно же было остаться хоть что-нибудь. Ну, давай, подумай…
В отчаянии Сато взъерошил себе волосы. Дал отмашку Фукумото, и тот убрал дубинку с шеи иностранца. Тот откинулся на диван, задыхаясь. Сато начал подозревать, что парень действительно ничего не знает. Может, он просто приятель этой шлюхи, Романо. Приходит субботним утром, весь разодетый, строит планы… и обнаруживает, что его баба ведет тайную жизнь.
Тайны больше нет. Вот она, на телеэкране. И шестидесятипятилетний старикан все еще трахает ее. Не в силах терпеть, Сато нажал поисковую кнопку на дистанционном управлении и стал наблюдать, как двое на экране совокупляются в ускоренном режиме. Еще, еще, еще, и вот, наконец, старик кончил. Вот он приказывает что-то этой бабе Романо и идет в ванную. А эта гадина берет два бокала, открывает мини-бар и достает две маленьких, «самолетных», бутылочки: скотч для него, какой-то коктейль для себя. Сато не мог оторвать взгляда от ее раскачивающихся вверх-вниз сисек. А соски у нее, наверно, сантиметра два или три в длину! Такими и глаза выколоть можно!
Вот. Сато отнял палец от кнопки; изображение пошло в обычном режиме. Посмотрел на диван, следит ли бородатый иностранец за развитием действия? Вот женщина поворачивает голову в сторону ванной, потом оборачивается сама — вы только взгляните на эту задницу! — и начинает рыться в своей сумочке, лежащей на прикроватной тумбочке. Что-то вытряхивает на ладонь, быстро возвращается к туалетному столику и что-то бросает в бокал Одзава. Сато нажал на паузу, рука Романо застыла над бокалом. Теперь отмотать чуть назад. Пусть иностранец еще раз посмотрит.
— Ты это видишь? — заорал он. Бородатый иностранец вздрогнул. Сато потряс перед ним пультом. — Мы знаем, что натворила твоя шалава-подружка! Где она? Куда вы его увезли? — И снова увидел, как этот идиот трясет головой, пучит глаза и повторяет одно и то же. Сато взглянул поверх иностранца на Фукумото, который был занят тем, что дубинкой сбрасывал на пол разные вещи, и спросил напарника:
— Ты понимаешь хоть что-нибудь из того, что он несет?
— Кто? — спросил Фукумото.
Придурок.
— Он! — рявкнул Сато, показывая на иностранца. — Он! Кого еще ты тут видишь? Ты понимаешь его?
Фукумото задумался, свесив набок голову. Потом изрек:
— Нет, — и продолжил сшибать предметы на пол.
Сато начал выходить из себя. Что за дерьмовый день!
А будет еще дерьмовей, если он не найдет Одзава как можно скорее. Он проверил часы. Почти четыре. Уже прошло шесть часов с тех пор, как он позвонил в штаб-квартиру и сообщил Танака, что у старика появилось желание совершить непредсказуемый поступок и он отправился с Романо по магазинам. С тех пор Сато все время сидел в гнездышке этой шлюхи и чуть на стенку не лез, пока Фукумото обнюхивал ее белье и крушил вещи.
А теперь, что же теперь делать? Обнаружив, что ничего существенного из дома женщины не пропало — она даже оставила свой паспорт, — Сато предположил, что она вернется или пришлет кого-нибудь за вещами. Но точно ли того самого бородача? Все было бы куда легче, если бы он смог вычислить, как этот иностранец вписывается в общую картину. Маленький обычный допрос возымел бы действие, но этот мудак не понимает ни слова по-японски. По крайней мере, делает вид, что не понимает. Вот в чем вся загвоздка. Кто может сказать, что этому парню известно, а что нет? Иностранцы — такие непостижимые. Когда тебе кажется, что ты понял, что у них на уме, они тут же преподносят тебе сюрприз. Конечно, и японцы могут вести себя так же, но с ними Сато не стал бы церемониться и вычислять, что да как; он просто выбил бы из них любую полезную информацию. С этим так нельзя. Почему? Что этот парень сделает? Иностранцы, а особенно американцы, такие, как этот, обычно идут в полицию, обращаются в посольство, дело попадает в газеты… От битья иностранцев больше мороки, чем пользы. Их приходится просто убивать.
А это еще большая морока.
Фукумото теперь принялся за стены, колотил по ним, выбивая большие куски штукатурки. Если так пойдет дальше, соседи вызовут полицию. Сато принялся крутить пленку вперед в ускоренном режиме и заметил, что глаза иностранца дрогнули, когда он увидел на экране, как вошел в одних трусах парень, похожий на японца, и принялся одевать старика Кто это? Еще один хороший вопрос. И вот что еще интересно: этот парень никогда не смотрит прямо в камеру. Но что еще более интересно: Сато был уверен, что в номере отеля был еще один человек, кто-то слева, вне поля зрения камеры. Эта Романо все время посматривает туда и что-то объясняет, даже когда парень в трусах находится с другой стороны от нее.
Последнее наблюдение натолкнуло Сато на одну мысль.
Он приказал Фукумото кинуть ему дубинку. Идиот подчинился весьма неохотно. Сато велел ему встать за спиной иностранца и уложить его. Фукумото нагнулся и крепко зажал руку и шею иностранца. Тот закричал. Сато схватил дубинку за резиновую ручку и вытянул перед собой, но так, чтобы иностранец мог видеть. Потом поднял над головой и замахнулся, целясь ударить по распухшему колену. Сато доставило удовольствие выражение паники на лице иностранца, пытающегося высвободиться из хватки Фукумото. В последнюю минуту Сато изменил направление и вмазал дубинкой прямо по экрану телевизора.
Кинескоп взорвался, издав приятный для уха Сато звук «Бамс!», и изнутри телевизора рванулись язычки белого пламени. Полюбовавшись, как трещит и горит телевизор, Сато спокойно наклонился и вытащил кассету из видеомагнитофона. Он слышал за спиной хихиканье Фукумото и его одобрительное «Во, ништяк!», а также стук об пол башмаков иностранца. Обернувшись к ним, Сато потряс видеокассетой перед нелепо длинным носом иностранца и попытался извлечь из памяти весь свой запас английского языка.
— Скажи Романо, — произнес Сато. — Одзава вернуть мне. Сегодня ночь. Полиция нет. — Отдав пленку Фукумото, он достал из внутреннего кармана визитную карточку с номером своего мобильника. Бросил ее на колени иностранцу. — Я звать Сато, — представился он. — Звони телефон. До ночь. — А потом приблизил губы к его уху и прошептал: — Якудза. — И повторил это еще раз.
