Между тем кроме мафиозных информаторов нашлись и народные. Кто-то из ментов позвонил своему родственнику и объяснил, почему наркобарыги избежали расправы: «Власть, как всегда, покрыла».
Мгновенно адрес ненависти изменился. Толпа, обрастая сторонниками и зеваками, потянулась на центральную площадь райцентра, к зданию администрации. Выкрик «За все ответят!» стал новым лозунгом шествия.
Уроженцы обеих сторон Кавказского хребта вслед за Семейкой покидали город. Предусмотрительно: когда на пути оказалось кафе «Бюль-бюль», в нем разлетелись все стекла. Так же расправились и с парочкой других торговых точек, тоже принадлежавших российским и внешним южанам.
Внезапный и долгожданный, безадресный и зрячий, стихийный и осознанный, бессмысленный и беспощадный бунт райцентра Ефимовский наливался решимостью и мощью…
— Вот, уважаемый Вячеслав Генрихович, вот все, что смогли.
Собеседник командированного следователя СКП, сотрудник областного отделения Фонда спасения бобров, глядел на столичного гостя с недоверием и удовлетворением одновременно. С недоверием: так уж принято в его Конторе. И удовлетворением: за полдня справился с заданием начальства и вручил столичному гостю досье на фигуранта будущего дела. Причем в условиях жесточайшего ажиотажа — как-никак, в область приехало первое лицо государства!
Но иначе и быть не могло. Сверху приказано оказывать максимальное содействие. Что и произошло.
May поблагодарил, взял папку. Была она легкая, листочков десять-пятнадцать, не больше. Даже по ощущениям чувствуется: ничего лишнего, никакой воды.
— Павел, обрисуй на словах объект нашей совместной разработки.
— Непростой товарищ этот Столбов, — начал Павел слегка таинственно, как и полагается представителю его организации. — По доходам он на пятом месте в области. Официально. И сам он олигарх, и олигархи к нему приезжают. Даже с Украины. Якобы поохотиться, но, скорее всего, все сложнее.
— Вы, наверное, отслеживали эти визиты? — поинтересовался May.
Собеседник с грустью признался, что стоило бы, да не было санкции.
— Если говорить о его собственности, то интересующий вас товарищ прихватил немало разной собственности: консервный комбинат, Станкостроительный завод, два лесхоза.
May понимающе кивнул. Зачем ломать язык словом «приватизировал» или «прихватизировал»? Мы то люди свои, понимаем, что прихватил.
— Хотя бы делится, куркуль? — улыбаясь, спросил он.
Собеседник опять развел руками:
— Куркуль и есть куркуль. У него все схвачено и выстроено. Мы-то думали, что делится по-крупному и мимо нас, поэтому и не трогали. Теперь политика партии прояснилась, раз вас прислали…
Паша продолжал рассказывать, что и почему. May из вежливости поддерживал разговор, но не удержался и тут же начал просмотр личного дела объекта предстоящей работы.
Так, помощь ветеранам. Волейбольная команда — чемпион области, турниры. Это чтобы были подписи от ветеранов и спортсменов в газеты, когда прихватят. Да, операция будет непростая. Недаром сюда прислали именно его.
Он ощутил себя сыщиком из «Бременских музыкантов» или агентом ноль-ноль из «Капитана Врунгеля». И он не промахнется. Сработает как надо! Так, чтобы в следующий раз его послали бы взять в оборот не первого в пятерке областных барыг, а первого в заглавной пятерке какого-нибудь финансового рейтинга.
* * *
Открытие нагнетающей станции новой ветки газопровода вышло образцово-показательным. Новенькая вылизанная, полированная импортная строительная техника, работяги в новеньких комбинезонах и оранжевых касках, такое же аккуратное местное начальство. Саму сверкающую компрессорную станцию, казалось, подхватили в Германии, да и перенесли в края, где существует график умирания сельских школ.
Президент быстро напомнил о важности и значимости вводимого проекта, стройподрядчик с ним согласился. Потом крутанули какой-то особо сверкающий вентиль.
Но вот станцию открыли. Татьяна спросила: что дальше? И тут выяснилось: гадательно. Программа визита в область исчерпана, а царь-батюшка Анатолий Дмитрии, взбешенный нечаянной губернаторской подставой в лице хозяина коровника, отказался от протокольного обеда.
Теперь до официального возвращения в Москву оставалось три часа, но, чем их занять, никто не знал. Даже на чужую работу не полюбуешься: работяги уже спешили в вагончики, переодевались, явно решив отметить знакомство с Президентом в более комфортных условиях.
Вот тогда-то к главе государства подошел человек Патриарха — Сергей Твердиев. Они о чем-то говорили минуты три, а все сопровождение застыло в ожидании: ну, и чего дальше? И ожидание оправдались. Когда свита, в том числе и журналисты, расселась по своему транспорту, в журналистский автобус заглянул Твердиев.
— Ну, коллеги, небольшое изменение маршрута, — объявил он. — Я напомнил Анатолию Дмитриевичу, что в тридцати километрах отсюда Свято-Никольский монастырь. Тот самый, в который вернули в позапрошлом году Николая Святителя Полоцкого, если кто помнит. Анатолий Дмитриевич решил монастырь посетить. Заодно пообедаем монастырским щами.
Из всего пула в Свято-Никольском монастыре бы вал лишь фотокор Васильев. По его словам, обитель к постоянным туристским маршрутам не относится. И не потому, что монахи негостеприимны. Просто монастырь, равноудаленный от крупных сел и городков гарантированно доступен лишь два раза в год: или зимой, когда почва схвачена морозом, или в июльскую великую сушь. В иное время года — как повезет.
Сейчас, пожалуй, повезет, но еще неделька плюсовой температуры — и обычная колесная техника застрянет на пути, как немцы под Москвой. И все равно мастер фотокамеры спросил у Твердиева: не стоило бы на всякий случай прихватить со стройплощадки пару бульдозеров, вытягивать машины, если что?
— Предупредил я, конечно, предупредил, — усмехнулся патриарший представитель. — Я же знаю Дмитрича, он любит легкий экстрим.
Журналисты по старой дружбе предложили Твердиеву глоток виски и бутерброд. От глотка он не отказался, бутер — отвергнул.
— Не, ребята, не только в посте дело. Через пять минут мы свернем с большака на проезд к монастырю, а там… Перед штормом не обедают…
* * *
Администрация Ефимовского района старательно отслеживала ход визита Президента в родную область. Сначала новости о том, как Анатолий Дмитриевич пообщался с губернатором. Потом открытие компрессорной станции…
Потом поступили сенсационные новости. Но не из областного центра и не из соседнего Приреченского района, где открывали необходимый элемент будущего газопровода, а с родных улиц. Выяснилось: невразумительное криминальное происшествие прошлого вечера привело к неожиданным последствиям и сейчас по городу идет толпа в сотню человек. Вроде бы громить Колонту.
С этой минуты вести из РУВД стали для главы администрации важнее новостей круглосуточного канала «Россия». Милицейские сводки с каждой минутой делались все безрадостнее. Во-первых, толпа уже достигла пятисот человек минимум. Во-вторых, настроена она была столь решительно, что менты и не пытались ее остановить. Только наблюдали, да и то издали.
Скоро пришли совсем безрадостные новости. Толпа достигла почти тысячи человек, не считая охвостья из сопровождавших зевак. Войдя в Колонту и разгромив там какие-то непонятные строения, узнала о бегстве наркоторговцев. После чего двинулась к администрации, громя по дороге торговые точки гостей из южных краев. Сообщали о разбитых машинах и поджогах. Кто-то из чиновников вышел на балкон, посмотреть, не виден ли дым.
Остальные занимались вычислениями. Кто-то считал, что поход от окраины к центру займет тридцать минут, кто-то — что сорок. Более оптимистичных версий не предлагалось.
Глава администрации района связался с РУВД, попросил перекрыть ближайшую Советскую улицу всеми наличными силами. Главмент резонно ответил: то, чтобы выстроить цепь и толкаться с возмущенным народом, ему не хватит людей, а стрелять, пусть даже в воздух, он не будет — такое пусть санкционируют по вертикали.
Заодно стало ясно: ОМОНа ждать нет смысла. В области, напомним, Президент, и с учетом такого нюанса послать ОМОН на толпу — решение политическое, принимаемое Москвой.
Глава администрации с глубинной тоской подумал: толпа идет на его здание, а не на Москву, поэтому в столице торопиться не будут.
— Раздайте патроны, поручик Голицын, — мелодраматично насвистал юный референт Петя Авдейкин, лидер местной «Молодой гвардии», взятый во власть по областной программе «Дорогу молодым».
Глава обернулся к нему:
— Что? Предлагаешь к ним выйти и объясниться? Давай, давай! Говорят, вас на Селигере учили, как действовать в условиях «оранжевого сценария»!
